Опасное наследство

– Ох-х-х! – вздохнула Дина. – Его-то я и забыла.

– Кого? Кого, Дина? Кто он?

– Бродяга. То есть… не только. Это долгая история. Однако, Давин, мы вынуждены взять с собой и его.

– Дина… мы ведь не можем! – Я хотел сказать – он же полоумный! У него не все дома. Нам никогда не провести его мимо стражников у ворот, он тут же нас выдаст!

Да, нелегко нам придется с Диной и Тависом!

– Если Тавис останется здесь, Вальдраку его убьет!

Голос Дины звучал твердо и упрямо, и я хорошо изучил свою сестру, чтобы знать: она не отступит, не сдастся.

– И думаю, он не… Не такой уж он полоумный и сумеет промолчать, когда надо.

– Почтенная фру, – раздался гнусавый шепот. – Почтенная фру, получите то, что хочется, сделайте жизни выбор… Нищий же делает то, что ему на роду написано, чаще всего – ерунду…

Я шарил в темноте, отыскивая дверцу к загородке бродяги, и мои пальцы коснулись чего-то металлически-холодного. Тяжелая железная цепь держала закрытой дверцу тюремного отсека.

– Дина, нам даже не открыть эту дверь! Цепь почти такая же толстая, как мое запястье.

– Забудь про цепь, – сказала она. – Перегородки всего лишь из дерева. Неужто тебе не расколотить одну из них?

За кого она меня принимает? За Рыцаря Стальной Кулак, что мог голыми пальцами пригвоздить дракона к земле? Но быть может…

Она сказала так, будто думала, что истинный старший брат легко может уладить такого рода дело. Да и загородки ведь всего лишь из досок…

– Мне необходимо немного света, – сказал я. – Я хорошо знаю, это опасно, но, если я не увижу, что делаю, все пропало, все пойдет насмарку.

– Там возле лесенки лампа, – напомнила Дина. – Но огнива у меня нет.

Не было его и у меня, а коли б оно и было, фитилек бы все одно давно промок.

– У меня есть одно, – произнесла Роза.

– Да, – пробормотал я. – Ясное дело, огниво у тебя есть…

Мы принесли лампу, и Роза высекла огонь. Тусклое желтое мерцание слабо озарило подвал.

– Роза, ты не можешь выйти и постеречь? Если кто-то появится, нам надо как можно скорее погасить лампу.

Кивнув, Роза сказала:

– Я свистну, если что, вот так…

Она надула губы, и внезапно раздался точь-в-точь такой же звук, как если бы в подвал залетел дрозд. Дрозд, заметивший кошку…

– Где ты этому научилась? – вырвалось у меня. – Ведь это звучит точь-в-точь как… ну совсем будто поет настоящий дрозд!

Роза смутилась:

– О, я всего-навсего… несколько раз пыталась подражать дрозду.

Она поспешила к лесенке и исчезла через открытый люк наверху.

– Почему она так торопилась? – спросил я. Дина улыбнулась легкой бледной улыбкой.

– Может, Розе такие дела не впервой, – ответила она.

И тут я вспомнил, откуда явилась Роза. Из беднейшей, самой злосчастной части Дунарка, из Грязного Города. Половине тамошних жителей приходилось заниматься контрабандой или по-мелкому воровать, чтобы выжить, а негодяй братец Розы – голову даю на отсечение – был не из самых честных. Он наверняка мог придумать, как использовать сестру: пусть, мол, посторожит, пока он занимается своими гнусными делишками.

– Держи лампу у двери, – попросил я Дину. Она так и сделала. Цепь была просто обмотана вокруг одной перекладины. Если удастся ее сломать, мы откроем дверцу. Откинувшись назад и сохраняя равновесие на одной ноге, я пнул другой, насколько хватило сил, перекладину. Но если не считать ушибленной пятки и нескольких заноз, толку не было. Мои сапоги по-прежнему лежали возле чурбана, где я их снял.

– Черт побери!

Стиснув зубы, я попытался снова. Все то же самое!

– Не получается! – сказал я, когда снова смог вздохнуть. – Больше достается мне, чем дверце.

– Дай-ка мне твой нож, – попросила Дина. – Если немного обстругать…

– Возьми ножик Розы, – сказал я. – Он острее. Дина исчезла на пути к лесенке. Я вытащил свой собственный нож и начал строгать перекладину. Работа не очень спорилась. Пот струился у меня по лбу, заливая глаза, хотя в подвале было сыро и холодно. Ясное дело, Роза предупредит нас, но стоит кому-нибудь заметить свет… оттуда снизу… Из погреба наверх был лишь один путь. И коли кто-то подойдет к люку прежде, чем мы сломаем перекладину, мы пропали. Дина вернулась.

– Вот, – сказала она, протянув мне маленький, ржавый, но очень острый ножик.

Сама она взяла мой и вышла в переход, чтобы строгать перекладину с другой стороны. Мелкие стружки посыпались на пол.

– Торопитесь! – сказал Тавис, который уже давно молчал. – Торопитесь!

Мы, ясное дело, больше не были предателями.

– Тороплюсь как могу, – стиснув зубы, ответил я.

От напряжения у меня свело руку, а затылок окаменел от ожидания. Мне казалось, что кто-то вонзает в меня сзади когти.

– Попробуй еще, – попросила Дина. – Перекладина уже намного тоньше.

Я попробовал снова. От нового удара дерево раскололось. Нам пришлось все время надрываться, строгая перекладину и заставляя ее сломаться настолько, чтобы цепь освободилась, и под конец это удалось. И по-прежнему не звучал сверху предупреждающий свист дрозда от Розы.

Я открыл дверцу. Бродяга стоял, моргая глазами, словно бы даже слабый отсвет лампы был невыносим для глаз того, кто целыми днями жил во мраке.

– Спасибо! – пробормотал он. – Спасибо, милостивый господин!

У него был такой жалкий вид! Он весь зарос грязью, и даже сквозь вонь подвала, где хранилась гнилая репа, чувствовался исходивший от него запах. Лицо его было покрыто сгустками запекшейся крови, а подбородок и нос так опухли, что не было ничего удивительного в том, что он гнусавил. Да, без побоев тут, ясное дело, не обошлось! И били его не раз! И когда он сделал те несколько шагов из своей деревянной клетки, он так ужасно хромал, что больно было глядеть на него.

Я осмотрел свою горстку освобожденных пленников. Маленький бледный Тавис. Дина, что стояла повесив голову, будто не желая смотреть кому-либо в глаза. И бродяга с большой дороги, напоминавший изувеченное огородное чучело. Эту горстку нам никогда не провести через ворота.

– Ничего не выйдет! – воскликнул я. – Тебя мы, может, тайком и вывели бы. Но троих!.. Безнадежно!

Дина покачала головой.

– Нет, выйдет! – сказала она. – Я знаю одно место, там потайная дверь.

Она еще ниже повесила голову. Я этого не понимал: чего ей стыдиться?

– Замечательно! – обрадовался я. – Где?

– Надо пройти через дом, – ответила она.

Не могу сказать, что мне уж очень хотелось снова войти в белый каменный дом. Дом, полный спящих солдат-драканариев. Или, быть может, дом, полный солдат-драканариев, которые так крепко уже не спали…