Опасное сходство

– Маша, тут все самое необходимое в дорогу, у тебя же все вещи остались там. Я подумала, что ехать за твоими вещами в Мытищи уже нет времени, и на свой вкус купила кое-что. Ты примерь, может, не подойдет, а может и не понравится. Ну что же ты?

– Юля, – почти простонала Маша, – мне все понравится, но я не могу это принять.

– Глупости, – отрезала Юлька совершенно Белявским тоном. – Сейчас не до этого. Ну, давай же, времени совсем не осталось.

– Операция прошла хорошо.

Маша чуть не лишилась чувств, когда услышала это. Она не поняла слов, сказанных по-немецки, но догадалась по улыбке, потом дошло знакомое «зер гуд». Ей разрешили пройти к Сереже, но он спал. Маша посидела рядом, а потом позволила увести себя отдыхать. Первый раз за двое суток она крепко спала, а когда открыла глаза, за окном было светло. Она посмотрела на часы – 8.20. Сколько же она спала? Сережа, наверное, проснулся, надо скорей к нему. Она быстро умылась, привела себя в порядок, и в это время раздался осторожный стук. Маша открыла дверь, на пороге стоял Беляев. Он был чисто выбрит, как всегда от него пахло дорогим парфюмом, но под глазами были темные круги – все это время он был рядом с ней и тоже не спал. Чувство благодарности, счастья и нежности захлестнуло ее. Она шагнула навстречу и заплакала, а он, молча прижал ее к себе.

– Ну все, все, моя хорошая, успокойся. Все позади, теперь будет все отлично, вот увидишь.

– Я так благодарна тебе и Юльке…

Он отодвинул ее и, глядя в глаза, сказал.

– Маша, это я тебе благодарен. Ты пробудила во мне такие чувства… Сейчас, наверное, не время, но хочу, чтобы ты знала….… Я полюбил тебя.

– Ты же не знаешь меня совсем.

– Ошибаешься, я очень хорошо тебя знаю, поэтому и люблю. И тебя и Сережку. Не хочу, чтобы ответное чувство было вызвано чувством благодарности, так что помолчи, не говори пока ничего. Я понимаю, тебе надо время и главное сейчас – это Сережа.

– Это так, но все равно, я хочу, чтобы ты знал. – Маша сглотнула, а потом храбро продолжила. – Я тоже тебя люблю. Мне кажется, что я сразу в тебя влюбилась, просто не разрешала себе думать об этом. Ведь ты такой…. Кто я и кто ты?

Договорить Беляев не дал. Он стал целовать ее, чувствуя, что еще немного и потеряет контроль над собой. Нет, так нельзя, в конце концов, он же не юнец, надо взять себя в руки. Он с трудом оторвал ее от себя. Маша выглядела растерянной.

– Что-то не так?

– Я не хочу, чтобы все произошло наспех. Хочу дать тебе время все обдумать. Знаешь, я ведь не такой хороший, у меня деспотичный характер, я ужасно ревнивый. Я собственник. Нет, пока не говори ничего…. Ты готова? Тогда поехали к Сереже.

Но что-то там обдумывать Маша не стала. Она была так счастлива – операция прошла хорошо, врачи гарантировали полное выздоровление. Сережа был еще слаб, но был веселым, а на Беляева смотрел просто с обожанием. Машу даже кольнуло чувство ревности. Они провели с ним почти весь день. Юлька забегала узнать, как дела и попрощаться – вечером был самолет.

После больницы Беляев повел Машу в небольшой уютный ресторан. Машу не покидало чувство счастья, свободы и легкости, как будто скинула с себя тяжелый груз. На щеках появился румянец, глаза заблестели. Она почувствовала себя женщиной, любимой женщиной.

– Я сейчас дам в морду тому усатому немцу. Что за наглость, он просто глаз с тебя не спускает? – Беляев хоть и шутил, но заметно нервничал. Маша сейчас была так хороша, что не только усатый немец не сводил с нее глаз. Бармен за стойкой чуть не разбил бокал, все выворачивал шею, глядя в их сторону. Официант, наливая вино, тоже косился на красивую русскую женщину и не торопился отходить от их столика.

Но Маша никого не видела – напротив сидел мужчина ее мечты. Да, ей казалось, что именно о нем она мечтала всю жизнь. И хотя ее ужасно смущало его внимание, она чувствовала себя свободно и уверенно, как никогда.

Когда у дверей ее номера он хотел попрощаться, она сама предложила ему зайти. Что такое ночь любви? Да, она читала и слышала о таком, но поняла только сейчас, что это значит. Столько нежности и ласки, она просто растворилась в них.

– Я не думала, что так бывает, – счастливая прошептала, целуя его в шею.

– Я тоже, – откликнулся он и крепче прижал ее к себе. – Все, Мария, пути назад отрезаны. Я тебя не отпущу и никому вас не отдам.

От этого «вас», что в этот момент он думал не только о ней, но и о Сереже, у Маши потекли слезы.

– Ты что, Манечка? Что такое? Почему слезы?

– Это от счастья. Господи, первый раз плачу от счастья.

Беляев целовал ее в мокрые глаза, щеки, ощущая соленый вкус слез, и молчал, потому что и ему хотелось плакать. Чувства переполняли – наконец-то он встретил ее, единственную!

* * *

Действительно, как Юра и предвидел, все закончилось хорошо. Всех террористов задержали. Мне объявили благодарность. Причем проходило это торжественно в присутствии моего мужа – это было приятной неожиданностью. Оказывается, Юра постарался, попросил, чтобы Саша присутствовал при этом. Не могу описать мое волнение. Когда Валентин Николаевич что-то там бубнил, зачитывая приказ, я не сводила глаз с моего мужа. Он был серьезен и старательно отводил от меня глаза. Мне пожали руку, вручили эту бумагу, что зачитали, и вот тогда Саша преподнес мне цветы, но ничего не сказал. Зато, когда мы сели в машину, так заорал, что наш водитель замер, как истукан и боялся шевельнуться. Саша взял себя в руки, но пообещал, что уж дома все выскажет. Вот так дела! Старайся после этого! Рискуй жизнью! А сколько нервов потрачено зря? Я стиснула зубы и еще кулаки, изо всех сил стараясь не расплакаться. Через некоторое время заметила, что мы едем на Сретенку, в нашу квартиру Я с удивлением покосилась на Сашу, он смотрел прямо перед собой и вроде бы успокоился.

– А зачем мы сюда приехали? – Не выдержала я.

– Скоро узнаешь, – прозвучало загадочно.

Мы молча поднялись на этаж, Саша открыл дверь и пропустил меня вперед…. От удивления у меня дыхание перехватило – все было в цветах. Пол был усыпан лепестками роз, все мои вазы и вазочки были заполнены цветами. Саша подхватил меня на руки и понес в спальню. Там в напольной вазе стояло штук пятьдесят белых роз, а на кровати лежала бархатная коробочка.

– Это мне?

Чего я спрашиваю? Ведь понятно, что мне. Кому же еще? Ой! Какая красота! На темно– синем бархате сверкало необыкновенной красоты ожерелье.

– Шурик, спасибо, спасибо тебе.

– Я рад, что понравилось. Птичка я тебя очень люблю. Когда я узнал всю эту историю…. И тут еще Юра с этой авантюрой…… Мне просто захотелось тебя задушить.

– Здрасьте, приехали. Так хорошо начал и вдруг – задушить.

– Неужели ты не понимаешь, что тебя могли убить?! – Он опять начал закипать.

– Но не убили же, – резонно заметила я.

– Ты рисковала жизнью, пойми. Ты могла оставить сиротой нашего сына. Как ты не подумала об этом?

– Но ведь я хотела, как лучше.

– А получилось, как всегда. Я прошу тебя, умоляю, обещай, больше никогда, слышишь, никогда не делать ничего подобного. Пусть этим занимаются профессионалы…

– Понимаешь, конечно, ты прав, но было такое стечение обстоятельств, что просто грех было этим не воспользоваться. Шурик, не ругай меня, я все поняла.

– Господи, как представлю, чем это могло кончиться… Все, иди ко мне. У меня от этих волнений такое желание появилось, и ты еще такая красивая там стояла, я боялся на тебя взглянуть. Ты моя любимая, единственная и неповторимая… Одна такая…. И я очень тобой горжусь.