Опасное увлечение
Шрифт:
Ее голос взлетел и сгустился, как пар в воздухе, и она проклинала зазвеневшую в нем пронзительную нотку истерики.
– Если вы собираетесь убить меня, давайте, убивайте и будьте прокляты!
– Я не собираюсь вас убивать, – сказал он ей ровно, хотя его ноздри раздувались при каждом вдохе.
– Что? – моргнула она. – Почему?
Вопрос был абсурден, но ей больше ничего не пришло на ум.
– Потому что… – и он посмотрел ей в глаза. Почти.
И в его глазах не было никакой жестокости. Вместо нее в их сапфировых глубинах таилось нечто совершенно неожиданное. Кроме огонька
– Я решил встретиться с вами и принять ваше предложение, – сообщил он ей. – Сегодня вечером.
Ее сердце колотилось, надежда и восторг разгоняли его до бешеного аллюра, словно жеребца.
– Вечером у меня спектакль, – совершенно запыхавшись, поспешно проговорила она. – К тому времени я смогу достать деньги и передам их вам в театре. Просто скажите мне сколько.
– Нет.
Его пальцы скользнули по ее плечу, смахивая с него в бассейн капли воды и оставляя за собой влажную дорожку на ее шее, где он погладил бьющийся под нежной кожей пульс.
– Другое предложение.
– Но другого не было… – У нее пресеклось дыхание. Но оно было.
Она сказала, что сделает все, что он захочет.
О боже!
Увидев на ее лице проблеск понимания и поднимающийся страх, он опустил руку.
– В обмен на ночь с вами я защищу вас и вашего сына от тех, кто хочет вас убить.
У Милли пересохло во рту, и она не осмеливалась поднять глаза на возбуждение, пульсирующее под его тонкими брюками прямо над поверхностью воды. Невольно отступив на шаг, она ощутила слабость в коленях и опустилась на приступку под водой.
– Не смешно.
– Я никогда не смеюсь.
Почему-то в этом она не усомнилась. Настолько мрачен был изгиб его рта. Милли поставила бы все свои деньги на то, что он и вправду никогда не улыбался.
– Я не хочу защиты от такого человека, как вы.
– Вы не выживете без такого человека, как я.
– Я пойду в полицию, – предупредила она.
Он приблизился.
– Вы уже были в полиции. Наняли личную охрану.
Он быстро окинул взглядом пустую комнату.
– А я тем не менее здесь.
Да, он здесь. Большой, сильный и смертельно опасный. Эта истина тревожила ее больше, чем ей хотелось признать.
Он сложил руки на груди, напомнив ей статую Нептуна в фонтане, некогда виденном во Флоренции. Только без бороды.
– Если до вас добрался я, доберутся и другие. Но меня им не миновать. А я в своем деле – лучший.
Произнес он это без бравады или претензии, не ожидая ее возражений или подтверждений.
Новый страх скрутил ей живот.
– Сколько… сколько еще других придут за мной? И вы говорите, что они придут и за Якобом? Кто желает нам зла? Этот мистер Дэшфорт, который вас нанял, я его не знаю. На кого он работает? – В голове у нее закружилось и застучало, и она знала, что дурно ей стало не только от жары.
Стоявший пред нею убийца молчал.
– Мне в голову не пришло спрашивать, – сощурившись, посмотрел он на нее. – Сами-то вы представляете, кто может хотеть вашей смерти?
Она могла думать только об одной угрозе. Погибшей, как она полагала, с ее самой дорогой подругой пять лет назад.
– Отец
Якоба, – прошептала она.– А кто он?
Милли закрыла глаза, набираясь храбрости.
– Я… не знаю.
Еще одна уже знакомая ей пауза.
– Вы не знаете?
– Была вечеринка, за визит на которую мне заплатили, – солгала Милли. – Для богатых и могущественных. На всех были маски. Отцом Якоба мог быть… любой из них.
Все в порядке. Пусть она покажется ему проституткой, из них двоих в этой комнате, в этой ванне, ее преступление все равно менее тяжкое. Или нет?
Две самые старейшие продажные профессии. Два тягчайших греха.
Блуд и убийство.
Собрав свою храбрость, она взглянула на него и не увидела ожидаемого отвращения или осуждения. Только выражение задумчивости.
– Мне нужно узнать у Дэшфорта, кто его заказчик.
– Подождите, – закричала она. – Но я еще не согласилась на ваше предложение – мы не договорились.
– Договоримся. Вы непременно согласитесь. – Он снова посмотрел на ее тело, и неожиданно она села на уступ, пытаясь спрятаться в воде, скрестила руки на груди, выражая несогласие за неимением лучшего.
– Вы так в этом уверены? Я с вами пересплю? Только потому, что вы – лучший? Какое высокомерие!
– Это вовсе не высокомерие. Вы – лучшая актриса на лондонской сцене, а я лучший…
– Убийца? – перебила она.
– Да. Помимо всего прочего.
Она вздрогнула от мысли о том, что он мог иметь в виду. Стоп, он только что сказал ей комплимент? Милли прижала руку ко лбу, поскольку комната еще не перестала кружиться перед глазами.
Он не шевельнулся. Ни разу. Но почему-то показалось, что его голос стал ближе.
– Одну ночь, – повторил он. – Одну ночь в вашей постели, и я не позволю убить вас и вашего сына и гарантирую охрану до тех пор, пока не минует угроза. Разве эта цена настолько высока?
Она не могла ответить. Цена была выше, чем он думал.
Так что ее соблазняло? Почему исходящая от этого жесткого мужчины холодная опасность отвечала первородной части ее души? Неужели желание и страх могут питать друг друга?
– Зачем? – прошептала она. – У вас могла бы быть куча денег, зачем променивать их на ночь со мной? Это абсурд.
– Деньги у меня уже есть, – ответил он. – Вы сами говорили, что я не могу оторваться от вас, от ваших рук. Губ. Не могу спокойно находиться с вами в одной комнате. Без желания овладеть вами.
Милли откинула голову назад и сразу поняла, что это была ошибка. Его бедра были на уровне ее глаз, и сразу над водой, в которой он стоял, прямо сквозь брюки отчетливо виднелась возбуждение как самое красноречивое доказательство.
Можно ли быть доходчивее? И ему не стыдно?
Разумеется, нет. Он стоял, как бог, скрестив руки на широкой груди, глядя на нее своим трезвым взглядом.
– Я хочу вас, – сказал он напрямик. – Признайтесь, и вы меня хотели, не зная, кто я такой.
Милли задохнулась. В тот момент она его ненавидела. Ненавидела за то, что он прав. Тогда она и на самом деле его хотела. Умоляла его, Бентли Драмла, ее поцеловать. Он разжег самые чувственные фантазии.
Она даже представляла его в своей постели.