Опасности диких стран

— Успокойте свою совесть, Натан! — сказал Роланд, крепко пожимая ему руку. — Вы сделали это ведь ради меня, вашего друга.

Натан молча выслушал Роланда, продолжая тем временем делать примочки к телу Роланда, пока тот был уже в состоянии подняться и более или менее уверенно стоять на ногах. При этом Роланд заклинал своего освободителя довести до конца доброе дело, так удачно начатое, и освободить сестру, все еще находившуюся во власти кровожадных дикарей.

— Призовите на помощь, — говорил он, — приведите людей сражаться и будьте уверены, что никто не будет лучше биться за Эдиту, как я, ее брат, который обязан быть ее верным защитником.

— Если ты непременно хочешь освободить ее, то…

— Да, я хочу освободить ее или умереть! — воскликнул Роланд. — Ах, если бы вы пошли за ней и спасли бы ее, как спасли меня!..

— Ну, нет, — возразил Натан, — десятерых индейцев не так легко убить, как двоих или троих. Но, друг, прежде чем я сообщу тебе о своем намерении, расскажи мне, что было с тобой после того, как я вас покинул. Мне нужно все знать, потому что от этого зависит больше, чем ты можешь предполагать.

Роланд, несмотря на свое нетерпение, рассказал все, что знал, как можно подробнее, и подчеркнул особенно то обстоятельство, что Телия Доэ горячо вступилась за него.

Натан слушал с напряженным вниманием.

— Где только Авель Доэ, — сказал он, — там всегда какое-нибудь плутовство. Но ты не видел больше ни одного дикого?

— Нет, — ответил Роланд. — А вот, — продолжал он после минутного размышления, — какого-то высокого человека в красной чалме я припоминаю. Быть может, именно он был белым?

— А кто командовал отрядом? Он? — спросил Натан.

— Нет, не он, — ответил Роланд. — Предводитель был сердитый, старый начальник, которого они называли Кехога, или Кенога, или…

— Венонга? — закричал Натан с особенной живостью и глаза его заблестели. — Старый, высокий, плотный человек, с рубцом на носу и на щеке? Немножко прихрамывает? Средний палец на левой руке на один сустав короче, и на голове видны следы клюва и когтей хищной птицы?.. Это Венонга, черный гриф! Ну, Петр, и простофиля же ты, потому что не подсказал мне этого!

Роланд с удивлением заметил необычайное возбуждение Натана и не мог удержаться, чтобы не спросить:

— Кто же этот Венонга, из-за которого вы забываете обо всем, даже о моей бедной сестре?

— Кто он такой! — воскликнул Натан. — Друг, ты еще дитя лесов, если никогда не слыхал о Венонге. Не один колонист полег под его топором. Недаром он славится своим бессердечием и жестокостью: этот человек пил кровь женщин и детей. Ах, друг, опасаюсь я, что скальп твоей сестры висит уже на его поясе.

При этом ужасном предположении кровь застыла в жилах Роланда и так исказились черты его лица, что Натан вздрогнул и попытался смягчить впечатление, произведенное его словами:

— Но я ведь только высказал предположение, — воскликнул он. — Быть может, твоя сестра укрыта от злодеев и, хотя в плену, жива!

— Нет, вы сказали мне, что она убита и что с нее снят скальп… — сказал Роланд и прибавил с горечью: — У этих злодеев нет ничего святого, даже жизнь женщин и детей для них ничего не значит. Нет, я защищу ее, и Бог мне в этом поможет!

— Ты говоришь смело, — радостно воскликнул Натан, так крепко пожимая руку Роланда, что у того даже хрустнули пальцы, — не беспокойся, сестра твоя еще жива и надо надеяться, что жива и останется. А теперь, чтобы ты сам в этом убедился, я поделюсь с тобой своими соображениями. Ответь мне только на вопрос: есть ли у тебя враги среди индейцев, например, какой-нибудь перебежчик белый, как Авель Доэ, который бы желал тебе причинить зло?

Роланд, удивленный, ответил отрицательно.

— Но, может быть, у тебя дома есть враг, который так ожесточен против тебя, что готов войти в союз с индейцами, чтобы убить тебя? — снова спросил Натан.

— Конечно, есть у меня враги, — ответил на это Роланд, — но ни одного я не считаю таким злобным, как ты полагаешь.

— Этим ты приводишь меня в смущение, друг, — сказал Натан, качая головой. — Потому что так же верно, как то, что я стою здесь, так же верно видел я в ту ночь, когда я покинул развалины и пробирался сквозь толпу индейцев, — видел, что какой-то белый сидел с Авелем Доэ в стороне от других и держал с ним совет, как бы лучше осадить хижину, не подвергая опасности женщин. Я и до этого был удивлен, что дикие не наносили нам такого вреда, какой могли бы нанести, а теперь убедился, что просто они щадили женщин. Эти двое сговорились учинить какую-то каверзу, я слышал, как они спорили. Авель Доэ требовал себе от другого награду за услугу, которую он ему оказывал, чтобы заставить тебя и твою сестру попасться. Я не ошибаюсь, друг, я все это отлично слышал, потому что когда я увидел красную чалму на голове у человека, сидевшего у огня, то подполз к ним совсем близко. Да, да, я слышал все, что сейчас рассказал, слово в слово.

При этих словах в душу Роланда закралось подозрение, и он очень хотел удостовериться в своих сомнениях.

Натан тем временем продолжал:

— Ты думаешь, что ружья, кораллы, сукно и все, что они делили между собой после битвы, было добычей, отнятой у молодых кентуккийцев. Нет, это была награда, которую белый человек в красной чалме дал плутам за то, что они взяли в плен тебя и твою сестру. Верь мне! Его наемниками были разбойники из всех племен, как я заметил, а старый Венонга был самый отчаянный плут, лишенный предводительства в своем собственном племени за пьянство и другие пороки. Я думаю, что белый человек жаждал твоей крови: он поручил тебя старому Пианкишаву, который, без сомнения, умертвил бы тебя, когда ты добрался бы до его деревни. Но какое намерение у него было насчет твоей сестры, я не могу догадаться, так как не знаю твоего прошлого.

— В таком случае выслушайте меня, — сказал Роланд, — чтобы нам было легче разгадать все хитросплетения. Так или иначе, но есть какой-то человек, которого я давно считал своим врагом, хотя и не допускал мысли, что он способен на такую подлость. Это уже переходит все границы. Этого человека зовут Бракслеем; он лишил меня и мою сестру имения нашего дяди, настоящими наследниками которого мы оба были после его смерти.

И Роланд рассказал, как этот Бракслей принес завещание, написанное задним числом; по этому завещанию все владения покойного переходили к приемному ребенку, который, никто в этом не сомневался, погиб во время пожара несколько лет тому назад. Бракслей клялся перед судом, что ребенок жив, и основывал свою клятву на показании одного молодого человека по имени Аткинсон, который будто бы видел и узнал девочку, не выдавая, однако, в какой стране и в каком месте. Этот Аткинсон был человек с дурной славой: он шатался по границам страны, чтобы избежать наказания за совершенные им преступления. Бракслей, однако, уверял, что он постарался его найти и через него снова разыскать потерянную наследницу. Роланд чистосердечно признался Натану, что считает всю эту историю ложной выдумкой Бракслея, чтобы самому под именем исчезнувшей наследницы войти во владение богатыми землями дяди Роланда. Роланд обвинял Бракслея и в том, что он якобы уничтожил первое завещание дяди, которое тот написал за несколько месяцев до смерти и по которому Эдита была назначена его наследницей. То, что это завещание существовало, подтверждалось отзывами умершего дяди об Эдите, и даже Бракслей согласился с этим, уверяя, однако, что дядя сам опять уничтожил свое первое завещание.

Натан внимательно слушал подробные объяснения Роланда. После недолгого размышления он сказал:

— Я теперь почти не сомневаюсь, что человек в красной чалме и есть плут Бракслей, который теперь подкупает индейцев, чтобы сжить тебя со свету и запрятать Эдиту куда-нибудь подальше, чтобы его не беспокоили ваши права на богатое наследство. Но будь мужественным, мой друг! Господь не оставляет правых. Он откроет и то, что этот Бракслей на самом деле вор и разбойник, в чем я не сомневаюсь. Еще ложь никогда не торжествовала долгой победы над правдой. И подлинно: в этом случае такое чудо совершится не в первый раз. Мы должны теперь подумать, как нам освободить твою бедную сестру.

— Надо искать помощи, Натан! — воскликнул Роланд. — И тогда — за ней!

— А где нам найти помощь? — спросил Натан. — Ты забыл, что большой отряд индейцев находится на севере Кентукки и что все мужчины, способные держать оружие, призваны воевать с ними? Нет, друг, я думаю, что никто тебе не сможет помочь!

— А переселенцы! — воскликнул в отчаянии Роланд, — не оставят же они меня в беде!

— И на них нельзя рассчитывать, — возразил Натан. — Услышав о прибытии индейцев, они, как я узнал, внезапно продолжили путешествие, не дожидаясь тебя у брода. Итак, никто кроме меня не сможет прийти к тебе на помощь!