Опасности любви

Люциан легко запрыгнул в седло, выхватил меч. Малахи вздыбился, но Люциан, стараясь привлечь к себе внимание, не стал его осаживать.

— Выстоим! Выстоим или погибнем! Тогда пусть язычники забирают все, что принадлежит нам!

На призыв главы клана отозвались все соплеменники. Воины бросились к оружию, крестьяне и пастухи схватили пики и серпы.

— Лучники, наверх, на утесы! — приказал Люциан.

Страх отступил. Началось дело, исход которого зависел от слаженности их действий. Люциан подстегнул коня и поскакал к утесам, следя за приближением трех вражеских кораблей, каждый из которых украшала фигура дракона на носу. Палубы были заполнены скандинавами, бесстрашными воинами, верившими, что смерть в бою сразу же доставит их в Вальхаллу, где им будет обеспечено место рядом с Одином, великим языческим богом.

— Стрелять! — отдал приказ Люциан своим людям, успевшим разместиться на скалах.

Как только корабли вошли в проход, на них обрушился град стрел.

Викинги не ожидали нападения сверху. Они были застигнуты врасплох.

— Еще! — крикнул Люциан.

И снова полетели стрелы, и снова замертво падали враги.

Но остановить нападение этим не удалось.

Вражеские корабли вошли в гавань. Воины спрыгивали на мелководье. Они не замечали ни холода, ни промозглой сырости, ни града смертоносных стрел.

Люциан первым встретил неприятеля…

Тогда-то он впервые и увидел ее. Она гордо стояла на носу головного корабля, подобно дракону, украшающему судно. Ее длинные волосы, развевающиеся на ветру, были иссиня-черными и резко выделялись среди большинства светлых голов. Под богатой накидкой, подбитой мехом, было надето платье, в цвет ее шикарных волос. Глубокий разрез открывал длинную, грациозную шею и позволял рассмотреть высокую грудь, в ложбинке которой был заметен золотой медальон. Подбородок ее был высоко поднят, глаза широко раскрыты, в них отражался азарт схватки… и искрилась радость.

Женщина наблюдала за битвой, не делая ни малейшей попытки уклониться от стрел. Казалось, она просто не замечает их.

Воин-гигант с огненно-рыжей копной волос набросился на Люциана. Он увернулся и, размахнувшись мечом, доставшимся ему по наследству, нанес мощный удар в плечо противника. Смертельно раненный викинг рухнул под копыта Малахи. Еще отец показал Люциану преимущество конника в гуще пеших воинов, и теперь он следовал его советам. Люциан крепко держался в седле, беспощадно разя мечом противника.

За рыжеволосым последовал воин с белыми как снег волосами. «Старый, готов вознестись в Вальхаллу», — отметил про себя Люциан и секущим ударом отправил старика к праотцам. Потом он убил молодого воина, почти мальчишку. Он потерял счет своим жертвам. Мелководье вокруг его коня заполнилось трупами. Вода покраснела от крови и пенилась.

В какое-то мгновение Люциан почувствовал на себе чей-то взгляд. Он посмотрел на корабль и увидел, что женщина наблюдает за ним. На ее лице играла улыбка. Похоже, битва доставляла ей огромное удовольствие.

Некоторое время Люциан был не в состоянии оторвать от нее глаз. Из секундного забвения он вышел лишь тогда, когда на него обрушилось не менее полудюжины вражеских воинов. Кто-то выбил из рук меч. Нападавшие тянули его в воду. Люциану казалось, что еще немного, и его легкие не выдержат, он захлебнется. Он пытался нащупать в воде меч. Наконец это удалось. Он с трудом поднялся и понял, что окружен.

Он стоял лицом к берегу и видел, что викинги, прорвав ряды крестьян, бросились за спасавшимися бегством женщинами и детьми.

— Сдавайся, вождь, и мы сохраним им жизнь! — услышал он ее голос. Она говорила на гэльском наречии.

Странно, но женщина уже стояла перед ним. Вернее, парила над водой. Или ему так кажется?

— Ваши гарантии?

Она вскинула бровь, пожала плечами, повернулась к берегу.

— Освободите детей… оставьте в покое крестьян, пусть уходят. И этих глупых деревенских девок и женщин тоже, кроме… вон той, — указала она на Игрению. — Отрубите ей голову, пусть он видит, что мы не знаем пощады.

Сердце Люциана остановилось. Неужели она догадалась, что Игрения его жена?

— Отпустите ее, или, клянусь, я убью себя! Женщина посмотрела на пленного. В ее глазах сквозило любопытство.

— Вождь, а ты не прост. Ладно. Раз уж ему так хочется, оставьте ей голову!

— Люциан! Не думай обо мне! Не уступай им! — выкрикнула Игрения.

— Она просит смерти! — воскликнула незнакомка.

— Не прикасайтесь к ней! — приказал Люциан.

Женщина холодно улыбнулась. Вокруг нее бушевал ветер, но опасность, которую она источала, была больше, чем любой ураган.

— Постараюсь сдержаться, — проговорила она, поглаживая пальцами золотой медальон, висевший на груди. — Твой меч!

— Отпусти ее, пусть идет с остальными. — Люциан показал на жену.

Незнакомка приблизилась к нему. Казалось, она едва касается воды. Он не верил в такие штучки, но…

«Колдунья!»

Он услышал шепот, донесшийся с берега.

Ведьма! Да, она ведьма. Колдунья…

«Показалось! — подумал Люциан. — Не верь глазам своим».

— Она тебе не нужна. У тебя буду я.

«Это видение! Не верь!»

Его губы отказывались двигаться, горло пересохло. Он посмотрел на женщину и с трудом отвел взгляд. Наконец выдавил:

— Мне не нужна ведьма.

— Ты лжешь. — Улыбка на лице незнакомки стала еще шире.

Она права — он солгал.

С ним происходило что-то странное… В паху словно разожгли огонь. Люциан возжелал ее, как не желал никого и никогда. Он жаждал коснуться ее тела. Перед женой, которую обожал и которой грозила смертельная опасность, перед воинами, крестьянами и детьми… перед Богом… он мог поклясться, что хотел ее. В воде, в грязи, где угодно, сейчас же, немедля. Он весь горел от желания…

Люциан попытался прийти в себя. С трудом, с болью.

— Отпусти ее, пусть уйдет с детьми, — из последних сил потребовал он.

В глазах колдуньи искрилось веселье.

— Скажи, чтобы я приблизилась к тебе, — приказала она.

— Что?

— Позови меня… чтобы я узнала тебя.

— Можешь узнать меня, можешь делать все, что угодно, только отпусти эту женщину!

Победная улыбка расцвела на лице незнакомки.

— Отпустите ее, — приказала она.

Игрению отпустили. Она взглянула на мужа. На миг он освободился от колдовских чар. Боже! Как он любит жену!…Ее глаза, смех, тихий нежный голос…