Опасные игры с реальностью 1

Она осторожно взяла фильтр губами, и я помог советом:

— Тихонько, очень осторожно потяни в себя.

По огоньку на кончике сигареты я понял, что светлейшая госпожа делает все правильно.

— И выдыхай, — продолжил я наставления, несколько удивленный, что эльфийка не закашлялась после первой, хоть и очень легкой затяжки.

Прикрыв глаза, Элиан выдохнула тонкую струйку дыма. Лишь в конце слегка закашлялась.

— Кашель, это нормально. У всех так первый раз, — я снова поднес сигарету к ее губам.

— Правильно? — спросила она, выдохнув дым.

— Ты молодец. Дай я тебя поцелую, — я потянулся к ней.

Элиан с готовностью подставила губы, и когда я ее отпустил она сказала очень тихо:

— Я боюсь, Серж…

— Чего? — не понял я, сделав затяжку сам и поднеся сигарету к ее рту.

— Что я тебя полюблю. Аолис Вечная! О, Свет Небесный, спаси меня! — она закрыла глаза и качнула головой. — Мне нельзя любить такого как ты! — эльфийка сделала еще затяжку и слегка закашлялась.

— Почему нельзя? — удивился я, беря ее под руку и направляясь по коридору.

— Потому что ты — человек. И хуже того: ты — сумасшедший человек! У меня кружится голова, Серж. Сильно кружится! Держи меня! — она вцепилась в мою руку. — Курить, это все равно что напиться?

— Нет, конечно. Курить — это курить. Потом поймешь разницу, — я шел на запах. Почему-то меня привлекли приятные кондитерские ароматы, которыми тянуло по тускло освещенному коридору. Я чувствовал, что именно там общение с Элиан станет особо приятным. А может к этому меня толкал полугар, приятно бодривший кровь и рождавший в голове не слишком трезвые идеи.

За одной из приоткрытых дверей слышались негромкие голоса, за другой какие-то стуки и возня. Мы прошли еще шагов тридцать дальше и остановились у двустворчатой двери.

— Пожалуй нам сюда, — я потянул одну из тяжелых створок.

И не ошибся: здесь находилась княжеская кондитерская. Кондитеров в это время в ней не водилось. Четыре светильника давали немного света. В приятном, вполне интимном полумраке виднелся длинный деревянный стол с разбросной на нем посудой, несколько подсобных столов поменьше, два широченных шкафа и остывающая печь.

— Зачем сюда? — усомнилась эльфийка, держась за мою руку.

— Все просто: ты сладкая, а это кондитерская, — прояснил я свой вполне логичный для выпившего человека выбор. Заведя Элиан, я прикрыл дверь. — Здесь произойдет великое и вкусное таинство! Божественная мистерия! Мы трахнемся именно здесь!

— Но, Серж… сюда могут зайти, — засопротивлялась эльфийка.

— Не проблем: я закрою дверь. И разве ты не любишь риск? Элен, дорогая, риск придает вкус жизни, — сказал я, разжигая еще один светильник и переходя к следящему. — Разве ты не хочешь, чтобы твоя жизнь стала вкуснее?

— Хочу, — неуверенно сказала она, — только…

— Никаких только, — прервал я ее, разжег еще одну лампаду. — Для начала мы сделаем вкусным этот вечер. Ого! Смотри, торт!

На подсобном столе ближе к печи красовался большой, этак с метр в диаметре торт. Пятиярусный. Украшенный сахарными лебедями, ягодами и всевозможными фантазиями из белого и розового крема.

— Сейчас ты станешь очень сладенькой, — пообещал я, макнув палец в крем и проведя им по губам эльфийки. — Лизни, это вкусно?

— Наверное, это торт княгини, — Элиан несмело прикоснулась языком к моему пальцу.

От движения ее язычка стало щекотно, так что член мой дернулся, и следом пришла еще более приятная фантазия.

— А как тебе, если намазать кремом пальчик потолще? — предложил я, расстегнув штаны и приспустив их.

— Знаю, что ты сумасшедший! Это торт княгини! — напомнила она, с изумлением наблюдая за моими действиями.

— И это прекрасно! Раз это торт княгини, значит, очень хороший торт! — я подался вперед, так, что мой отвердевший отросток точно копье вонзился в кремовую горку. — Ах, какой восхитительный торт! — взяв одного из лебедей, я водрузил его на сверху, на обильно измазанный кремом член. — Элиан, божественная мистерия начинается! Прошу, сделай это! Возьми в ротик это великолепное пирожное! Давай, оближи его!

— Ты не в своем уме! — рассмеялась она, однако наклонилась и лизнула кончик рядом с лебедем.

— Правда вкусно? — я нажал на ее плечи, заставляя опуститься.

Эльфийка ответила не сразу. Сначала втянула губами головку, столкнув носиком лебедя, потом подняла ко мне измазанное кремом лицо и сказала:

— Да! Хочу… Хочу тебя съесть! Недавно я выпила два бокала вина, это моя запоздалая закуска.

— Кушай, дорогая! Только зубки не вонзай! — взяв пригоршню розового крема, я обмазал им член погуще, остатком мазнул по ее острым, таким эротичным ушкам. Снова пришло жгучее желание схватить ее за ушки и притянуть к себе.

Эльфийка щекотно работала языком от моих поджавшихся от кайфа яиц до живота — от острых ощущений, вздрагивал не только мой труженик, но и все мое тело. Я расстегнул ее платье, освобождая груди, сжав их, потирая сосочки жирными от крема пальцами. Ей это явно нравилось: она зачмокала с приятным энтузиазмом. А потом, часто дыша, вынула член изо рта и сказала:

— Серж Орлов… — она облизнулась. — Хочу, чтобы ты кончил мне в рот.

Это было так трогательно! Голубые глаза эльфийки с черными точками рачков смотрели на меня, и в них восхитительно смешалась похоть, просьба и будто какой-то неясный испуг. Наверное, испуг собственных желаний.

— И я этого хочу, светлейшая госпожа Элиан. Хочу, чтобы тебе наши игры особо нравились, — ответил я, поглаживая ее волосы.

— Сейчас ты мой господин! — выдохнула она и принялась целовать член.

Я застонал от удовольствия, подняв голову и закрыв глаза. Ее недавний взгляд, ее слова, ощущения от ее ротика и языка — все это так необычно и сильно, что во мне очень быстро родилась и начала подниматься горячая волна нестерпимого удовольствия.

— Элиан! Ты божественна! — прорычал я, кладя ладонь ей на затылок.

В ответ она особо жадно присосалась к члену. Из выкрикнул долгое:

— О-о-о!..

И тут же взорвался в нее обильными потоками семени. Оно потекло с ее губ, но Элиан не отпустила моего воина, лишь подняла ко мне взгляд, словно проверяя насколько мне приятна ее жадность.

Поглощенные друг другом мы даже не слышали шаги и голоса у двери. Эльфийка чмокнула еще раз, и обе половинки двери распахнулись: в кондитерскую вошли две полных женщины в передниках и высокий крючконосый мужчина. Конечно, они в первый миг охренели от «натюрморта»: эльфийка, измазанная кремом и семенем, стоя на коленях с членом во рту, и я, запустивший руку в разрушенный наполовину торт.