Опасные игры в любовь

Вскоре Даня уже несет меня на руках по центральной аллеи парка. Прижимает к своей груди, как священную реликвию. У меня в руках покрывало, у Дани за спиной рюкзак с продуктами. Дойдя до приглянувшегося нам места под солнцем, бережно ставит меня на траву, а сам расстилает покрывало. Пристраивает рядом рюкзак с продуктами.

Мы сначала просто сидим друг напротив друга, вяло переговариваемся. Пытаемся вести светскую беседу. Солнце мягко припекает спину. Яркий аромат лета разлит в воздухе. Даня откидывается на покрывало, кладет голову на согнутую в локте руку и закрывает глаза. Чему-то легко улыбается. Может быть просто тому, что сегодня прекрасный день, лето и никуда не надо спешить.

Я следую его примеру. Чувствую лучи солнца на своем лице и прикрываю глаза. Тихо и спокойно, лишь вдали звучит звонкий детский смех. Легкая музыка льется над парком из динамиков. Мы лежим в полном молчании, и я нахожу, что все слова сейчас были бы лишними. Общее молчание сближало нас сильнее пустых разговоров.

– Хочешь мороженого? – через некоторое время спрашивает Даня.

– Хочу, - не открывая глаз, говорю я в ответ.

Да, мороженое сейчас — это будет просто идеально.

Даня приносит пломбир в вафельном стаканчике. Я и забыла, до чего это вкусно. Забыла, когда последний раз на природе ела мороженое. Смакуя, потихоньку откусывала холодную сладкую массу, восхитительно тающую на языке.

– Дина, а ты не хочешь попробовать…, - Даня немного мнется.

– Что? – я смотрю на него, оперев голову на ладонь. Немного щурюсь от падающих на лицо солнечных лучей.

– Отношений со мной, - выпаливает Даня.

Я немного теряюсь. Рассчитывала на ничего не значащую интрижку, просто чтобы потешить женское самолюбие. На пару недель, не больше, пока Алла в командировке и не в курсе моего интереса к ее младшему брату. Иначе она просто меня убьет. Но начать новые отношения… Нет, точно не готова. Я еще и со старыми не разобралась.

Но Даня мне нравится. И нравится то, что я привлекаю его как женщина. Мне жутко приятно, как он заботится обо мне, проявляет внимание. Эгоистично? Возможно да, но я так поэтому соскучилась.

– Я тебе вообще нравлюсь? – спрашивает Даня, видя мою заминку.

– Нравишься, - отвечаю я.

Это просто и искренне.

– Тогда даю тебе время подумать, - говорит Даня, а сам наклоняется ко мне и нежно целует в губы. Легким касанием, но я отчетливо ощущаю их мягкость. На миг перехватывает дыхание и растекается по груди тепло.

Я в притворном возмущении приподнимаю вверх брови.

— Это что бы быстрее думалось, - смеется Даня, в ответ на мой суровый вид, - только не думай сердиться.

А я и не собираюсь злиться. Наоборот, мне очень понравилось. Но, наверное, все же слишком быстро все происходит.

– Хорошо, но у меня условия. Только романтика и никакого секса. Посмотрим, что у нас получится, пока живем под одной крышей.

– Поверь, я тебя не разочарую.

– Посмотрим, - повторяю я и стреляю глазами в Даню. Он перехватывает мой взгляд и игриво улыбается в ответ.

Оказывается, флиртовать – это очень просто и приятно. Ловлю себя на мысли, что сегодня совсем не думала о муже, словно он остался в другой, совершенно чужой для меня жизни. Его образ померк, оставив после себя горькое послевкусие. Никогда не чувствовала себя так свободно и легко. А в глазах сидящего напротив мужчины читаю интерес и желание. Очень хочется поддаться этому чувству и ответить взаимностью.

«Дина – только не вздумай влюбляться!» - вопит мой разум, пока сердце поет от восторга.

Оказывается, хотеть отомстить Арсению и делать это - абсолютно разные вещи. Но игра началась, и я уже не могу остановиться.

10. Мелочь, а приятно.

Я решаю четко определить для себя правила. Очертить границы, за которые никогда не буду переходить.

Во-первых – никакого секса с другим мужчиной, пока в моих отношениях с Арсением не поставлена точка.

Во-вторых – я даю себе две недели, чтобы определиться со своим будущим. Четырнадцать дней — это тот срок, пока я без зазрения совести могу жить в Аллиной квартире и за это время обязательно подыщу себе отдельное жилье. Если решу не возвращаться к мужу.

В-третьих – продолжать ходить на работу. Из-за ноги пришлось взять выходные на несколько смен, но я заверила, что обязательно отработаю. Деньги мне позарез будут нужны, если я решу уйти от Арсения и стать самостоятельной.

В-четвертых – самое главное! Даня. Мы оба исчезнем из жизни друг друга ровно через две недели. Мы оба понимаем, что наши отношения не имеют будущего, но старательно делаем вид, что это не так. Мы нравимся друг другу, так почему бы не впустить немного романтики в нашу жизнь. Пусть и ненадолго. Несколько дней поиграть в любовь – это как лекарство для разбитого сердца. Даня – моя фирменная таблетка.

Вечером мы вместе устраиваемся на диване. Находим фильм, который нравится нам обоим. Вроде бы совершенно простая, дурацкая комедия, но мы вместе дружно хохочем в правильных местах. Чувство юмора у нас точно похожее.

За комедией последовал триллер, и я под звуки выстрелов и визг уносящихся от погони машин погрузилась в сон. Очнулась только тогда, когда Даня укладывал меня в Аллину кровать. Аккуратно положил на постель, укрыл одеялом. Я заворочалась, просыпаясь, слегка приоткрыла глаза:

– Тшш, - шепчет мне Даня, легонько массируя затылок, - спи. Пусть тебе приснятся хорошие сны.

– И ты мне опять приснишься, - сонно бормочу я и незаметно проваливаюсь в царство морфея.

Просыпаюсь утром от резкого телефонного звонка. Отец. В груди резко похолодело, а сердце ухнуло в пятки.

– Да, пап, - выдохнула я в трубку.

– Дина, ты где? – голос отца обдает морозом, из-за чего у меня по коже бегут мурашки.

– Со мной все хорошо.

– Где ты, я спрашиваю?!

– Я сейчас у подруги. Поживу пока у нее.

– Что значит «пока». У тебя есть свой дом, Дина! Возвращайся к мужу, а если хочешь показать характер, то приезжай к нам, на дачу. Мать извелась уже вся.

– Папа, я хочу побыть одна. Мне нужно разобраться в своей жизни. В конце концов, я уже взрослая…

Отец не дает мне договорить. Срывается, крича в трубку. Я невольно отодвигаю телефон в сторону, чтобы не слышать вспышку гнева своего родителя, но все же поневоле закусываю губы. Отец никогда не поймет моего поступка. Посчитает все женской блажью.