Опасные сны

Дождь утихомирился, и Тэмисан вышла из-под купола. Взбираясь обратно на холм, она приподняла платье обеими руками. Поднявшись на вершину, она медленно повернулась в попытке обнаружить, что не одна в этом странном мире.

Но здесь не было ничего, кроме каменных фигур и растительности. Внизу были стена и купол. Но позади Тэмисан был второй холм, выше этого, и наверху была крыша, видимая только отдельными кусками через экран деревьев. Крыша имела гребень, заканчивавшийся с каждой стороны резким завитком, так что здание как бы имело на каждом конце ухо. Крыша была зеленая, блестящая, несмотря на тучи над ней.

Направо и налево Тэмисан мельком видела изгиб стены, опять каменные фигуры и цветы или кустарники.

Подобрав юбки, Тэмисан стала подниматься по крутизне высокого холма в поисках дороги или тропинки, ведущей к зданию. Она обнаружила ее, обойдя густой, плотный куст с громадными красными цветами. Это была широкая дорога, вымощенная мелкими цветными камешками по прочному основанию, и вела она к воротам здания на вершине холма.

Строение по форме казалось чем-то знакомым, но Тэмисан не могла точно определить. Может, что-то похожее она видела на три-ди. Дверь была такая же блестяще-зеленая, как и крыша, а стены — бледно-желтые, и в них правильными интервалами были прорезаны узкие окна, высотой от крыши до низа.

Когда она остановилась, недоумевая, где она видела такой дом, оттуда вышла женщина. На ней было такое же, как и у Тэмисан платье, зашнурованное на груди и с разрезными рукавами, но зеленое, как дверь дома, так что, когда она встала в дверях, ясно были видны только ее голова и руки. Она сильно жестикулировала, и Тэмисан внезапно поняла, что это именно ее зовут и ждут. И она снова почувствовала неловкость.

В снах она широко использовала встречи и прощания, но они всегда были придуманы ею самой, и ничто не происходило помимо ее желания. Люди в ее снах были игрушками, фишками, чтобы двигать их туда или обратно по своему желанию, и она всегда управляла ими.

— Тэмисан, тебя ждут, иди скорее! — кричала женщина.

Тэмисан на минуту подумала, не убежать ли ей в другую сторону, но необходимость узнать, что же произошло, заставила ее двинуться в возможную опасность, подойти к женщине.

— Ну, ты вся промокла! Сейчас не время гулять по саду. Первая Стоящая просит что-нибудь из уст. Если ты рассчитываешь на щедрость ее кошелька, поспеши — иначе ей надоест ждать!

Дверь вела в узкий проход, и женщина толкнула Тэмисан во вторую дверь, расположенную напротив первой. Они вошли в большую комнату, в центре которой кружком стояли кушетки. Возле каждой стоял маленький столик, заставленный блюдами. Прислуживающие девушки уносили их — видимо, еда была закончена. Между кушетками также стояли высокие, в рост Тэмисан, подсвечники. В каждом были свечи толщиной в руку, от которых исходил не только яркий свет, но и нежный запах.

В середине круга диванов стояло кресло с высокой спинкой и балдахином. В нем сидела женщина со стаканчиком в руке. На ней был меховой плащ, закрывающий почти все ее платье, только кое-где мерцало золото, выхваченное огнем свечей. Капюшон из той же, похожей на металл, ткани открывал только ее лицо, лицо старой женщины с глубокими морщинами и ввалившимися глазами.

Диваны были заняты мужчинами и женщинами — женщины со стороны кресла, а мужчины как можно дальше от древней благородной дамы. Прямо напротив нее стояло другое внушительное кресло, только без балдахина и перед ним стоял стол, на четырех углах которого размещались небольшие чаши: кремовая, бледно-розовая, светлоголубая и зеленая, как морская пена.

Кладовая знаний Тэмисан дала ей некоторую подготовку. Это было сидение для магии уст, и от Тэмисан требовалось явно ее услуги, как предсказательницы. Что же она сделала, позволив привести себя сюда? Сможет ли она сыграть роль достаточно хорошо, чтобы обмануть эту компанию?

— Я голодна, Уста Олавы. И жажду, но не того, что питает тело, а того, что удовлетворяет разум. — Старая женщина слегка наклонилась вперед. Голос ее был слабым от возраста, но нес в себе силу власти, силу человека, который очень давно не встречал противодействия своему слову или желанию.

Придется импровизировать, — решила Тэмисан. Она была мастером слов и разрабатывала в сновидениях многие странные вещи, и теперь нужно было только вспомнить. Ее мокрые юбки прилипли к ногам и бедрам, когда она вышла вперед, не оглядываясь на женщину позади себя, и села в кресло напротив своей клиентки. Она потянулась к слабым всплескам памяти, которая вроде бы и не совсем ее собственная, но Тэмисан еще не осознала это полностью.

— Что ты хочешь знать, Первая Стоящая? — она инстинктивным жестом подняла руки и коснулась пальцами висков.

— Что будет со мной… и с моими… — Последние два слова были произнесены почти как вздох.

Руки Тэмисан двинулись сами собой, и она в изумлении задохнулась. Она словно повторила действие, известное ей также хорошо, как и техника мастера снов. Левой рукой она зачерпнула песок из кремовой чаши. Он был на два тона темнее, чем сама чаша. Резким движением она бросила песок, и он рассыпался по столу тонким, как пленка гладким слоем.

Это не было ее сознательным действием: будто кто-то другой руководил ею. Женщина в кресле наклонилась вперед, и по ее молчанию было ясно, что все идет правильно.

Опять-таки без приказа разума правая рука Тэмисан взяла синего песку из голубой чаши. На этот раз она не бросила песок, а сжав в кулаке его мелкие зерна, медленно провела им над столом, так что песок сыпался тонкой струйкой и оставил рисунок на первом слое.

Это был именно рисунок, а не случайный разброс. Он изображал меч с эфесом чашеобразной формы и чуть изогнутым лезвием и сужающимся до тонкого острия.

Теперь рука Тэмисан потянулась к розовой чаше. Песок в ней был темно— красный, он казался пятнышками только что пролитой крови. Тэмисан тоже зажала его в кулаке, и высыпавшаяся струйка превратилась в космический корабль. По своим контурам он слегка отличался от тех, что Тэмисан видела всю жизнь, но ошибиться было невозможно. Это был корабль, и он парил над столом, как бы угрожая опуститься на остроконечный меч. А м о ж е т, э т о м е ч у г р о ж а л е м у?

Тэмисан услышала вздох изумления, а возможно, и страха. Но этот звук исходил не от женщины, которая ждала предсказаний; он вырвался, видимо, у какого-то другого члена компании, напряженно следившей, как Тэмисан рисует цветным песком.

Теперь она потянулась к последней чаше, но взяла оттуда только щепотку. Она высоко подняла руку над рисунком и разжала пальцы. Зеленые пылинки поплыли вниз и собрались в знак в виде круга, в котором не хватало одной части.

Тэмисан уставилась на него, и под силой ее взгляда он немного изменился. Он стал символом, который Тэмисан хорошо знала. Это была эмблема, правда, упрощенная, но легко читаемая — эмблема дома Старекса, и она легла одновременно на край корабля, и на эфес меча.

— Прочти это! — резко потребовала благородная дама.

К Тэмисан откуда-то пришли слова:

— Это меч Ти-Кри, поднятый для защиты.

— Точно, точно! — пробежал шепоток по диванам.

— Корабль идет, как опасность.

— Эта штука? Но это не корабль.

— Это корабль со звезд.

— Вай, вай, вай ! — это был уже не шепот, а крик страха. — Во времена наших отцов мы имели дело с фальшивыми существами. Ахта, пусть твой дух будет нашим щитом, нашим мечом!

Благородная дама жестом призвала всех к молчанию.