Опасный босс моей подруги

– Мы просто не знали, как отреагировать, и поэтому...

– Послушай, - перебивает его Платон.
– Мне это неинтересно. Есть телефон, можно позвонить в головной офис.

– Мы звонили, но там занято всё время было. Сегодня всё утро все телефоны, как в Смольном.

– Ребят, ну нельзя же отзыв такой оставлять без реакции, - чуть оттаивает Платон.
– Ну вы чё? Но меня больше интересует, что с этой вонью и как вы это решили.

– Это мы решили, - быстро встревает другой мужчина, помоложе - полненький и бородатый.
– Утром ещё. Там проблемы с канализацией были. Труба засорилась. Приезжали сантехники, всё уже починили. Запаха нет. Можете проверить.

– Ясно. Так. Задержек зарплат и премиальных не было?

Все принимаются наперебой тихо отвечать, что всё хорошо, деньги всем поступили вовремя.

– Отлично, - произносит Платон.
– Дальше. Олег, с детским бассейном что?

Усатый худощавый мужчина в бело-красном спортивном костюме чуть выдвигается вперёд и говорит:

– Порядок. Температуру отрегулировали. Всё по стандартам.

– А джакузи?

– Без перебоев.

– Бани?

– Только та же проблема с хамамом. Гости поливают датчики, чтобы активировать подачу пара.

– И что вы предприняли, чтобы её решить? Датчики если полетят - хамам закроем на несколько дней, так? Отток посетителей сразу.

– Мы объявление повесили на стене рядом. Всё красиво и стильно оформлено, с логотипом, буквы крупные - издалека видно.

– Всё?

– Новых клиентов просим не поливать, когда регистрируем, - говорит Оля.
– Сразу, перед тем, как карты выдаём. Шапочки обязательны, датчики в хамаме не поливаем, шкафчики бережём, ключи от них не теряем и так далее.

– Ясно. Хорошо. Теперь последний вопрос.
– Платон выдерживает паузу и хмуро, холодно оглядывает всех собравшихся.
– Что за херня произошла здесь утром?

В комнате становится так тихо, что становится слышна музыка из-за закрытых дверей, что играет в фойе и коридорах клуба.

– Мне вопрос повторить?
– спрашивает Платон.

Он внешне вроде спокоен, даже, пожалуй, невозмутим. Но, честно говоря, это его спокойствие выглядит пугающе. Всё больше понимаю, почему все перед ним так трепещут. Он напоминает уверенного в себе тигра, который, конечно, красавец, но лучше с ним не шутить. В Платоне это очень чувствуется. При всей своей невозмутимости, он будто сдержанная сжатая пружина.

– Платон Андреич...
– робко начинает Оля.

Она заметно нервничает.

– Да?
– поворачивается он к ней.

– Этот инцидент уже улажен.

– Да неужели?
– щурит глаза Платон.

– Да, - кивает она.
– Вы же об увольнении Светы Кудрявцевой, правильно?

– Не об увольнении, - поправляет её он.
– А о том, что она с вашего потакательства тут устроила.

– Платон Андреич, я занималась клиентами и поначалу была не в курсе ситуации...

– Оля, не надо оправдываться. Это по любому твой косяк. Ты руководитель отдела продаж. А она - твоя бывшая подчинённая. И Семён Сергеич, когда вернётся, тебе об этом напомнит. Потому что с него я тоже спрошу. Как с управляющего клубом, в котором допустили подобное поведение. Почему Кудрявцева оставалась в клубе, после того, как уже уволилась? Причём стояла у дальней лестницы в компании сотрудников, в то время как в клубе уже было немало посетителей. Вы думаете, я камеры не смотрю? Смотрю.

Платон достаёт из кармана пиджака смартфон и включает его. Нажимает несколько раз пальцем на экране и, приподняв телефон, демонстрирует изображение комнаты в которой мы все стоим. Видеонаблюдение онлайн.

– Звук погромче сделать?
– спрашивает он.

– Звук погромче сделать?
– тихонько доносится из смартфона.

Все молчат.

Оля облизывает губы и говорит:

– Платон Андреич, такое больше не повторится. Я вам обещаю. Я лично проконтролирую.

Платон кивает, затем оглядывает стоящих в комнате.

– Петров, Романовская и Тарасенко. Все трое здесь?

Названные робко поднимают руки.

– Вам весело было?

Молчание.

Платон вдруг переводит взгляд на меня.

– Карина, подойди ко мне.

На меня оборачивается множество заинтересованных лиц. Робею ужасно. Тихонько набрав воздуха в грудь, медленно выдыхаю и осторожно выхожу вперёд, Платон жестом показывает мне встать рядом с ним. Так и делаю.

– Карина Лозовская, - указав на меня ладонью, говорит он присутствующим, - Новый менеджер по продажам.

Делает паузу. Мне неловко - пипец. Они все на меня смотрят.

– Я так понимаю, вам всем интересно, почему я порекомендовал Оле взять Карину на работу вместо Кудрявцевой?

Все внимание сотрудников то на Платона, то на меня. Стесняюсь ужасно. Не знаю, куда руки деть.

– Саша, Петров, - произносит Платон,

– Да?-смущённо отзывается накачанный, коротко стриженный и курносый парень лет двадцати пяти.

– Тебе интересно?

– Я,,, не знаю...

– Насколько я видел и слышал, тебе было очень интересно. Ты даже предположения строил. Может тебя аналитиком взять в головной офис сети?

Я, наверное, краснею от стыда. Но парню явно хреновее меня. Впечатление, что он готов под землю провалиться. По кадыку видно, что он нервно сглатывает.

– Платон Андреич, - тихо и сбивчиво произносит он.
– Извините, я был не прав.

– Саш, я тебя не уволю прямо сейчас только потому, что ты - классный тренер. Будь иначе - твоя работа здесь закончилась бы прямо сегодня. Но если подобное повторится, будь уверен, мы найдём другого хорошего тренера по вольной борьбе. Москва большая, спортсменов много. Такого уровня преподавателей, как ты - нужно будет поискать, но отдел кадров отыщет.

Парень не знает, куда руки деть

– И ладно - девчонки, - укоряюще произносит Платон, - Но ты-то - мужчина.

– Платон Андреич, я всё понял.

На меня уже мало кто смотрит. Кто-то прячет глаза, кто-то смотрит то на Сашу, то на Платона.

– Катя Тарасенко,

– Да?
– испуганно отзывается очень симпатичная большеглазая девушка с волнистыми каштановыми волосами.

– У меня нет желания превращать встречу с вами в партсобрание. С пропесочиванием особо отличившихся. И я понимаю, что со Светой Кудрявцевой ты тут дружила. Но это не повод радостно разносить по клубу лживые сплетни.

Девушка опускает глаза. Молчит.

– Ты поняла меня?

– Да. Я просто расстроилась из-за её увольнения.

– И это не повод.

– Я поняла.

Платон переводит взгляд на девушку с с розовыми волосами, заплетёнными во множество косичек.
– Таня, Романовская.

– Платон Андреич, - горячо восклицает она, - честное слово, я не хотела никого обидеть! Я приношу извинения Карине за то, что участвовала в этом обсуждении. Не разобралась в ситуации. Мне стыдно, правда.

Она поворачивается ко мне: