Опасный босс моей подруги

– Кариночка, да не утруждайся ты! Я помою всё, мне в радость!

Мама у Платона - просто офигенная! Добрая, улыбчивая, общительная и прекрасная хозяйка! В доме чистота, аж сверкает всё, а готовит как! Мммм... Пальчики оближешь!

– Варвара Петровна, мне же тоже хочется помочь...

– Намоешься ещё, - улыбается она.
– Ты сейчас - у меня в гостях, а значит, посуду мою я. Вот приедем к вам - тогда ты будешь мыть. Договорились?

– Договорились, - улыбаюсь я в ответ.

Платон и Андрей Иваныч заходят на кухню как раз в тот момент, когда Варвара Петровна ставит в шкаф последнюю тарелку, а я заканчиваю раскладывать печенья и мармелад на блюде.

– Ну, всё, садитесь пить чай, - приглашает мама Платона.

Мы снова усаживаемся за стол, только теперь я смущаюсь чуть меньше. Правда недолго, потому что Варвара Петровна разом вгоняет меня в краску:

– Хорошая она у тебя девочка, Платоша. Отзывчивая, приятная и умненькая. Я рада, что вы вместе.

– Мамуль, - усмехается Платон, - ты не представляешь, как я удивился, когда она за две недели план продаж сделала. А потом в декабре выдала такие цифры, что её руководитель продаж в пример поставила на общем собрании. Одна из лучших менеджеров по продажам во всей сети.

Все. Теперь я вообще не знаю куда деваться от смущения.

– А ещё красавица, - говорит Андрей Иваныч.
– А это для мужчины - очень важно. Посмотри вон на мать. Тебе с позиции твоего возраста трудно оценить, к тому же мама она, но вот поверь мне, когда тебе будет за шестьдесят и ты посмотришь на мамины фотки, которые я в этом году делал - поймёшь, какая она красотка.

– V тебя одни красотки на уме, - мягко ворчит Варвара Петровна.

При этом они с такой любовью смотрят друг на друга, что я невольно задумываюсь о том, смогу ли соответствовать. В любом случае - стараться буду очень. У Платона - такой пример перед глазами был, а у меня ситуация немного другая.

– Ты нас обязательно с мамой своей познакомь, - будто читая мысли, говорит Варвара Петровна.
– Свадьбу когда планируете?

– Мамуль, вот открою новый клуб и сразу после, - ошарашивает меня Платон.

Он ловит мой взгляд и смеётся:

– Или ты пока не готова?

– Платон, ну кто так делает!
– возмущается Андрей Иваныч.
– Нужно же предложение официальное сделать. На колено встать, коробочку с кольцом открыть, на палец безымянный его надеть. Эх, молодёжь...

– А я надел, - смеётся Платон.
– На палец Каринкин посмотри. А другое кольцо, обручальное - это уже в ЗАГСе.

– Слушайте, засмущали совсем девчонку, - гладит меня по спине Варвара Петровна.
– Пейте чай лучше.

После чаепития мы все встаём и Платон, извиняясь, говорит, что нам пора бежать. Утром в аэропорт, а ещё собраться нужно. Мама сетует, что погостили совсем недолго, убегает в комнату, а затем возвращается.

– Вот, - протягивает она нам два мягких, вязаных шарфа.
– Тебе и Карине. Размеров не знала, поэтому связала именно шарфики. Чтобы вам холодно не было.

– Спасибо огромное, - сердечно благодарю я.

Я тронута и растрогана почти до слёз. Господи, как же приятно...

– Спасибо, мамочка, - говорит Платон, нежно обнимает маму и целует её в щёку.
– Обязательно будем носить.

– Обязательно носите. Они не колючие, из мягкой шерсти. Беленький - для Кариши, а синий - тебе. Я про твою любовь к синим костюмам помню.

Потом мы прощаемся, забираем подарки от родителей - всякие вкусности и билеты на концерт в середине января, и расцеловавшись, уходим.

– У тебя прекрасные родители, Платош, - говорю я, когда мы выходим на улицу.
– Так клёво было. Я даже не ожидала.

– Ты им понравилась, - улыбается он.
– Правда. Можешь верить. Я их немного знаю. Ладно, малышка, поехали, нам ещё кучу дел надо успеть.

Глава тридцать первая

Тихо и ровно шумит лазурный океан, подкатывая к моим босым ногам белую пену. Вода такая прозрачная, что даже вдалеке видны стайки осторожных разноцветных рыбок, плавающих над мелким бежевым песком. Вода мерцает яркими бликами в солнечном свете, Который греет мою обнажённую кожу,

Вокруг нас с Платоном никого из людей нет. Мы совсем голые на этом диком Мальдивском пляже.

– Поверить не могу, - обернувшись к нему, сидящему на песке, говорю я, - Никогда у меня не было такого первого января,

Платон смотрит на меня так, что я смущённо спрашиваю:

– Ты чего?

– Ты потрясающе красивая. Такой кайф на тебя смотреть. Ты будто Венера, вышедшая из морской пены... Прекрасная, женственная,.. Девочка моя,,.

– Я рада, что я тебе нравлюсь, - говорю я, и опускаюсь на тёплый песок рядом с ним.

Целую его нагретое солнцем плечо. А он в ответ - мою шею.

Мы сидим рядышком на берегу и смотрим вдаль. Туда, где лазурная вода сменяется голубым небом с белыми, плавно плывущими по небу, облаками.

– Я люблю тебя, - тихо произносит Платон.

– А я тебя, - тоже тихо отвечаю я.

– Ты ведь станешь моей женой?

– Да,

– А тебе не страшно? Мы ведь не так давно познакомились с тобой, Будто вчера. И одновременно с тем, чувство такое, будто я тебя знаю с детства, Думаю, что когда я представлял себе свою женщину, я мечтал именно о тебе.

– А я - о тебе, когда мечтала о своём мужчине, Правда. И я очень рада, что встретила тебя, Мне не страшно,

– Почему?

Я поворачиваюсь к нему и смотрю в его уже любимые карие глаза.

– Потому что знаю, что всё будет хорошо. Просто знаю и всё.

Платон улыбается мне. И в его улыбке и взгляде тепла не меньше, чем вокруг,

Эпилог

Когда я просыпаюсь, то не сразу понимаю где я. А когда понимаю и осознаю, что мой живот заметно поуменьшился, то вскакиваю на постели и тут же слышу:

– Спокойно, спокойно, мамочка, Сыночка вам сейчас принесут, С ним всё хорошо.

Обеспокоенно смотрю на дверь. Она открывается и в палату заходит нянечка, держа на руках крохотный свёрток. Я протягиваю руки и мне отдают моего сыночка. Маленький, с распахнутыми глазёнками, он похож крохотным розовым личиком на гномика. Распахнутые глазёнки смотрят прямо на меня, правда фокуса во взгляде еще нет,

– Ты мой хороший, - нежно шепчу я, - мой родной, мой сыночек, Андрюшенька.

– Он у вас очень спокойный малыш, - говорит нянечка, - У вас, наверное, беременность хорошо протекала. А вот папа ваш заснул,