Опасный, опасный, очень опасный (сборник)

Жизнь коротка, а зла запас велик.

За правду пусть воюют насреддины,

А твой удел – художественный крик!..

Ну что же, мы довольно помолчали,

Пора и голос всё-таки подать!..

МУДРЕЦ

(истошно)

Гадьё!.. Волки позорные!.. Сучары!

Зарежу – век свободы не видать!..

НАСРЕДДИН

(он ошеломлен)

Откуда вдруг из нашего народа,

Что солнцем и поэзией богат,

Попёрла эта тёмная природа,

Которая зовется – РУССКИЙ МАТ?..

Каких чудес не встретишь в этом мире!..

(МУДРЕЦУ)

Скажи мне – да простит меня Аллах! —

Ты не был… в этой… как её… в Сибири?..

Не сиживал ли… в этих… в кандалах?

МУДРЕЦ

(с достоинством)

Родился в предостойнейшей семье я

И рос послушным мальчиком. Как все.

И, склонность к философии имея,

С отличием окончил медресе!..

НАСРЕДДИН

(пытаясь быть рассудительным)

Твой крик хорош. И гнева в нём в избытке.

Язык же твой для публики негож!..

МУДРЕЦ

(кричит)

Какой язык – когда такие пытки?!

Под пыткой не такое запоёшь!

(высовывается в окошко)

Вперед, сыны Отечества!.. На приступ!..

Вперед!.. Алён занфан де ля патри!..

НАСРЕДДИН

(хватается за сердце)

Послушай, у меня сердечный приступ…

Прошу тебя… не надо… не ори!..

Часть вторая (эпизоды 12–20)

Эпизод двенадцатый

Вечер в дворцовом саду. В окружении экзотических деревьев и диковинных птиц ЭМИР и НАСРЕДДИН коротают время за игрой в кости.

ЭМИР

Боюсь, мудрец, на женщин твой запрет

Потенции моей наносит вред.

Способности мои на эту тему,

Я чувствую, вот-вот сойдут на нет…

НАСРЕДДИН

Ах, стоит ли об этом причитать!

Вам всё ещё удастся наверстать!

ЭМИР

(рассудительно)

Но меч, когда он не в употреблении,

Печною кочергой рискует стать!..

НАСРЕДДИН

(наставительно)

Поскольку под святой звездой

Абу Всевышний вашу поместил судьбу,

Впрягите ишака долготерпенья

В своих страстей безумную арбу!

ЭМИР

(свирепея)

Три дня уж я – глумливый ты прохвост! —

Смиренно жду благословенья звёзд…

Но тигр страсти в клетке воздержанья

Отсиживать устал свой гордый хвост.

НАСРЕДДИН

(поднимая глаза к небу)

Светила нынче выстроились в ряд,

Они так выразительно горят.

Неужто, о собой затмивший солнце,

Они вам ни о чём не говорят?..

ЭМИР

(важно надувая щеки)

Светила услаждать лишь могут взор,

Но с ними невозможен разговор…

НАСРЕДДИН

Они вам говорят, о луноликий,

Что каждый ваш министр – отпетый вор!

ЭМИР

(насмешливо)

Чтоб осознать сей мысли глубину,

Не надо пялить зенки на луну.

Достаточно хотя бы раз в неделю

Заглядывать в эмирскую казну.

НАСРЕДДИН

Как низко пал наш просвещенный мир!

И как вы это терпите, Эмир?..

Не верю, чтоб такой миропорядок

Был вашему святому сердцу мил.

ЭМИР

(со вздохом)

Что делать?! Мир стоит на воровстве!

Воруют в Самарканде и в Хиве,

В Ширазе, в Тегеране и в Стамбуле,

И даже – страшно вымолвить – в Москве!..

Иной наворовался вроде всласть —

Уж некуда украденное класть!..

Уж обожрался. Уж глотать не может,

А сам всё наготове держит пасть…

Конечно, мне известно с давних пор,

Что каждый мой министр – стократный вор,

Но было бы ошибкой думать, будто

Ворует лишь один эмирский двор.

Народу – чтоб не вздумал бунтовать! —

Мы тоже разрешили воровать.

Пусть лучше сам ворует потихоньку,

Чем с воровскою властью враждовать!..

Но – неизобретателен народ:

Один в чужой залезет огород,

Другой обчистит пьяного, а третий

На улице подкову подберёт.

НАСРЕДДИН

Но если образ жизни здесь таков,

Откуда же так много бедняков?..

Боюсь, для благоденствия народа

У вас нехватка пьяных и подков.

ЭМИР

(злобно)

Кто беден, тот себя и виновать!..

Выходит, не умеешь воровать!..

И так уж дали полную свободу,

Так что ж – ещё пособья выдавать?..

(не без гордости)

Рост воровства у нас неудержим,

И мы кривою роста дорожим:

Раз все воруют, значит, все при деле!

На этом-то и держится режим!..