Опасный поцелуй

Дэвид сидел абсолютно прямо, словно шомпол проглотил; его ковбойская шляпа «стетсон» лежала у него на коленях. Когда говорила миссис Бэлью, его взгляд переходил на Клаудию; та же пыталась сосредоточиться на словах несчастной женщины.

– Марси действительно очень хорошая девочка. Эта татуировка в виде розочки – просто дурачество. Я уже начала собирать деньги на то, чтобы свести ее, как только дочь согласится. Марси, поверьте, очень славная. – Миссис Бэлью неловко сидела на самом краешке стула.

– Я в этом нисколько не сомневаюсь, – мягко произнесла Клаудия.

– Мне бы очень хотелось сказать, что я не испытываю желания надоедать вам, но, признаться, у меня как раз твердое намерение надоедать всем своей проблемой.

– Вы определенно никому здесь не надоедаете, и, поверьте, у нас в округе делается все, чтобы разыскать вашу дочь, – сказал Дэвид и кивнул в сторону Клаудии. – Мы с детективом Салазар привыкли работать вместе, и я уверен, что мы сможем найти вашу девочку.

Господи, когда это ты был так внимателен ко мне? Клаудия открыла папку с копией дела Бэлью, которую принес с собой Дэвид. Сверху лежала та же фотография, что была напечатана на листовках. Снимок был сделан, по-видимому, в отделе какого-то убогого универмага, судя по фону в виде осеннего пейзажа и какой-то фермы. У Марси были коротко подстриженные рыжеватые волосы, слегка неровные зубы, тонкие губы и бархатистая, как персик, кожа.

– По этим листовкам пока ничего? – спросила у Дэвида Клаудия. Он покачал головой и перевел свой подчеркнуто сочувствующий взгляд на мать девушки.

Миссис Бэлью судорожно сглотнула. Это была строгая женщина, розовощекая, с рыжими вьющимися волосами и очень длинными ногтями, выкрашенными в яркий лиловый цвет. На ней были брюки цвета хаки и хлопчатобумажная блузка – так обычно одеваются для похода по магазинам, а не для того, чтобы обивать пороги в поисках своей пропавшей дочери.

– Знаете, у нас в Дэшей все говорят, что Марси просто сбежала из дому, но я в это не верю. Да, она однажды уже убегала, но это было после грандиозной ссоры; к тому же тогда дочь предупредила меня, что уходит. Я позволила ей это сделать, и девочка две ночи провела в Новом Орлеане. А потом у нее кончились деньги и она вернулась домой, к своей мамочке. – Миссис Бэлью, утомившись от такого длинного монолога, часто заморгала. – Сейчас Марси ни с кем не встречается, поэтому я не думаю, что она сбежала с мальчиком.

– И ни у кого из ваших родственников или среди друзей нет знакомых в Порт-Лео? – спросил Дэвид. Он продолжал поглядывать на Клаудию, и она подумала: «Не стоит использовать горе этой женщины только для того, чтобы на метр приблизиться ко мне».

– Нет, ни у кого.

Клаудия допускала, что эта девушка могла втайне от родителей отправиться на побережье, чтобы отдохнуть, потом потеряла свой кошелек и, возможно, решила добираться автостопом. А может быть, пристала к какой-нибудь развеселой компании бездельников на яхте, которые курсируют между Галвестоном и островом Падре. Она надеялась, что все могло случиться именно так.

Скажите, будут еще раз прочесывать бухту тралом? – поинтересовалась женщина.

– Вероятно, нет, мэм, – ответил Дэвид, – если у нас не появятся для этого новые основания.

– А поиски Марси продолжатся?

– Думаю, нет, пока у нас не будет каких-либо доказательств, указывающих на то, что она действительно остановилась в нашем округе, – сказала Клаудия.

Плечи миссис Бэлью поникли.

– А вы абсолютно уверены, что ваша дочь никого не знает в Порт-Лео? – спросила Клаудия.

– Иногда она проводила время в баре с мальчиками, которые были не из местных. Но Порт-Лео она при мне никогда не упоминала.

Клаудия задумалась. Никакой подсказки и свидетелей. К тому же у девушки не было ни малейших оснований вообще находиться здесь. Но она не могла отпустить эту женщину ни с чем и поэтому попросила:

– Расскажите мне о Марси.

Миссис Бэлью показала на папку.

– Но у вас же есть вся информация о ней…

– Конечно. Но будет больше пользы, если я услышу это от вас. Вы живете в Дэшей. Как давно вы поселились там.

– Уже три года. Раньше мы жили в Шривпорте. Но в Дэшей мне предложили работу в креветочном ресторане моего кузена, и он обещал через пару лет сделать меня полноправным партнером.

Ловля креветок была очень распространена на побережье Луизианы; это занятие кормило людей и в Порт-Лео. Было ли это простым совпадением? Клаудия потянула к карте: Дэшей находился довольно далеко от береговой линии Луизианы, почти у границы с Техасом.

– Марси работала?

– Настолько мало, насколько это было возможно, – машинально ответила миссис Бэлью и вдруг залилась слезами. Это были прерывистые, тяжелые рыдания, набравшие силу от длительного сдерживания.

Клаудия торопливо обошла вокруг стола, присела рядом с женщиной, обняла ее и вложила ей в руки бумажную салфетку. Дэвид теребил поля своей шляпы, сохраняя невозмутимый вид, но его лицо, усыпанное веснушками, побледнело.

– Простите, – выдавила из себя миссис Бэлью, когда рыдания немного утихли. – Простите, простите меня.

– Вы все правильно делаете, – успокоила ее Клаудия.

– Я всегда говорила дочери, что она недостаточно много работает и очень ленива. Господи, а сейчас я боюсь, что ее нет больше в живых, и мне стыдно вспоминать эти упреки. Это испортило наши отношения. Честно говоря, я злилась на нее, просто с ума сходила из-за того, что Марси мало работает. – Миссис Бэлью сделала громкий долгий выдох и вытерла щеки и нос.

– Расскажите мне о работе Марси. – Клаудия пододвинула свой стул поближе к женщине.

– Она устроилась санитаркой в доме для престарелых в Дэшей: меняла постельное белье, мыла полы, кормила стариков с ложечки. Она работала либо там, либо в команде активистов нашего прихода, в жару и холод. Но своих клиентов она любила, особенно пожилых дам. Марси рассказывала мне, что, когда к ним в дом приезжал новый вдовец, все эти пожилые женщины дружно начинали кокетничать. – Миссис Бэлью снова вытерла глаза. – Дочка говорила, что может сделать последние дни их жизни счастливыми, подсыпав им в еду виагру.

– Как называется этот дом для престарелых?

– «Мемориальные дубы».

Это вызвало у Клаудии недоумение: неужели этично использовать слово «мемориал» в названии учреждения, предназначенного для тех, кто доживает свой век?

– Вспомните подробно тот день, когда Марси пропала.

– Это было тридцатого сентября; она работала на своей смене – с двенадцати дня до десяти вечера. Обычно она шла оттуда прямо домой, принимала душ, чтобы смыть с себя запах хлорки, а потом отправлялась в бар. В тот вечер моя дочь так и не вернулась.