Опасный след

4

Лучший друг человека, черт побери.

После генерального сражения и бешеной погони Саймону удалось наконец вырвать деревянный молоток из мертвой хватки Джоза.

Удерживая обслюнявленную, изгрызенную киянку над подпрыгивающим, как меховой мячик, щенком, Саймон представлял, с каким удовольствием треснул бы питомца по упрямой башке. Вряд ли он действительно треснул бы, несмотря на сильное искушение, но мысли — не преступление. У Саймона закружилась голова, в глазах замелькали яркие мультяшные птички.

— О, если бы тебя не было…

Саймон положил молоток на верстак подальше от Джоза и в который раз обвел взглядом рассыпанные по полу мастерской игрушки и косточки.

— Ну почему они тебе не нравятся? Почему? — Саймон подобрал обрывок веревки длиной с Джоза и протянул ему. — На, грызи.

Всего через пару секунд, когда Саймон обтирал тряпкой пострадавший молоток, щенок сплюнул веревку на его ботинок, сел на попу, забарабанил по полу хвостом и с озорным блеском в глазах уставился на хозяина.

— Ты не видишь, что я занят? У меня нет времени на игры через каждые пять проклятых минут. Кто-то из нас должен зарабатывать на жизнь.

Саймон повернулся к винному шкафчику из вишневого и эбенового дерева, изумительному, без всяких преувеличений. Пока щенок атаковал его шнурки, он приклеил специальным клеем последние украшения, с трудом сосредотачиваясь на работе, стряхнул щенка, взял тисочки. Стряхнул, приклеил, стряхнул, приклеил.

Ворчание и счастливое повизгивание Джоза сплетались с песнями рок-группы «U2» [5] , выбранными сегодня в качестве аккомпанемента.

5

«U2» — ирландская рок-группа «новой волны», образована в 1976 году.

Саймон пробежал пальцами по гладкому шелковистому дереву, одобрительно кивнул и, волоча по стружкам вцепившегося в ботинок щенка, потащился проверять, не высох ли клей на паре качалок. Похоже, маленькому мошеннику все же удалось вовлечь его в игру.

Саймон работал еще почти два часа, то таская пса за собой, то разыскивая его, и в конце концов заставил себя оторваться от работы и отвести Джоза в место, которое прозвал Дерьмовилем. И решил, что все не так уж плохо. Передышка позволила прочистить мозги, подышать влажным воздухом, насладиться ярким солнцем. Саймон никогда не уставал наблюдать за игрой света — солнечного или лунного — над узким заливом, отделяющим его личный пляж от остального острова.

Он любил стоять на своем холме и слушать тихий, ровный гул воды в заливе, словно раздвигающем его личную территорию, или сидеть на крыльце мастерской и разглядывать наступающие на участок лесные заросли.

В конце концов, у него были причины для переезда на этот остров. Он мечтал об одиночестве, тишине, свежем воздухе и прекрасной природе.

Может, как ни странно, мать оказалась права, навязав ему собаку. Теперь приходится больше бывать на воздухе, что и было важной причиной переезда. Появилась возможность оглядеться, расслабиться, приспособиться к новому окружению. Воздух, вода, деревья, холмы, скалы, цвета, формы, текстуры, углы и плавные изгибы — потенциальные источники вдохновения художника.

Этот маленький клочок земли, лес, залив, каменистый склон, чириканье и трели птиц вместо шума машин и людских толп предлагали именно то, что он искал.

Саймон решил сколотить себе крепкую скамью, что-нибудь очень грубое, примитивное. Из тикового дерева. Надо поискать среди остатков. И с широкими подлокотниками, на которые можно будет поставить бутылку пива.

Он вернулся в мастерскую за бумагой, чтобы сделать зарисовки, и вспомнил о собаке. Окликнул щенка, раздраженный, что тот не обнюхивает его ноги, чем обычно занимается добрую половину времени, и в конце концов просто спотыкаешься или — что еще хуже — наступаешь на него. Саймон позвал еще раз и еще. И начал ругаться, пока его не охватила странная смесь чувств — раздражения, вины и паники. Пришлось начинать поиски.

Саймон осмотрел мастерскую, удостоверился, что щенок не прокрался внутрь, чтобы все уничтожить, обыскал кусты и подлесок, и все это время звал и свистел. Затем он обследовал склон, спускающийся к воде, и узкую аллею, ведущую от дома к дороге. Посмотрел под крыльцом мастерской, обошел жилой дом, проверил везде, где мог.

Ни следа Джоза.

Нечего психовать! Джоз — собака. Он вернется. Он — маленькая собака. Как далеко он может убежать? Успокаивая себя, Саймон вернулся к мастерской, где в последний раз видел проклятого нарушителя спокойствия, и углубился в лес.

Теперь, когда от покоя не осталось и следа, игра света и тени, вздохи ветра, спутанные лесные заросли казались зловещими.

Смог бы ястреб или филин ухватить собачонку такого размера? И, не успев задать себе этот вопрос, Саймон заметил белоголового орлана. Господи…

Нет-нет, этот щенок маленький, но сильный.

Саймон остановился, несколько раз глубоко вздохнул, предупреждая наступление паники. Он вовсе не паникует. Расстроен, конечно. И очень зол, ведь приходится терять столько сил и времени на поиски глупого щенка, которого он пусть и мысленно, но все же треснул киянкой по голове.

Господи.

Саймон снова во весь голос позвал щенка и наконец услышал ответное повизгивание, в котором, как он понял, успокаиваясь, не было ни испуга, ни раскаяния, одна лишь бурная радость.

— Черт побери, — пробормотал он, решив схитрить и скрыть от негодника собственные счастье и облегчение. — Иди сюда, Джоз, маленький шельмец. Иди сюда, чертенок.

Ускорив шаг, Саймон двинулся на щенячьи звуки. В кустах послышался шелест, и тут же из зарослей вылез безумно грязный и гордый щенок, волоча нечто, отдаленно похожее на разложившийся труп очень большой птицы.

А он-то опасался, что большая птица могла унести его щенка! Хм, еще кто кого.

— Боже милостивый, брось эту гадость. Немедленно!

В глазах Джоза мелькнули веселые искорки, он игриво заворчал и попятился, не выпуская из зубов добычу.

— Сюда! Ко мне! Немедленно!

Джоз подтащил к Саймону разложившийся труп и сел рядом, мол, смотри, что я нашел, даже могу поделиться.

— И что мне с этим делать, черт побери? — Саймон ловко схватил за шкирку не ожидавшего подвоха щенка и ногой затолкал останки птицы под куст. Джоз начал извиваться, пытаясь вырваться на свободу.

— Я не давал команды «принеси»… — Хотелось выразиться покрепче, но нельзя ругаться при ребенке. С другой стороны, иных слов просто не находилось. И поскольку вонь стояла неописуемая, приходилось держать щенка на вытянутой руке.

— Что ты делал? Катался в ней? Объясни, бога ради, зачем?

Так как особого выбора не было, Саймон сунул вонючую псину под мышку, стараясь дышать ртом сквозь сжатые зубы, и зашагал к дому.

Всю обратную дорогу он размышлял, как отмыть питомца. Мысль об обливании водой из шланга была отвергнута практически сразу. Вряд ли борьба под струей воды избавит от вони, даже если удастся удержать щенка какое-то время неподвижно. Ванна? Жаль, что нет оцинкованной ванночки и наручников. Отмывать паразита в собственной ванне? Саймон представил потоки грязной мыльной воды, заливающие его ванную комнату.