Опасный собственник
Шрифт:
А ведь есть ещё и третий вариант: папа может просто мне не поверить. Скажет, что я глупышка, что я себя накручиваю, ведь мой муж во мне души не чает. Шатурин ежедневно общается с отцом – даже чаще, чем я. Он прикидывается идеальным мужем и кормит папу сказками о своей неземной любви ко мне.
Я ведь и сама целый год не подозревала, за какого лицемера вышла замуж. Просекла это только когда Шатурин перестал маскироваться, расслабился. А с моим отцом он наверняка не расслабляется ни на секунду…
Как же я устала от всех этих мыслей!
Сидела на диване с телефоном в руках и ощущала себя человеком,
Возможно, её выиграет мой папа.
Или Шатурин…
Так ничего и не решила. Зато в голову пришла ещё одна мысль, от которой я покрылась ледяным потом: а вдруг Марк установил прослушку на мой телефон? И в доме! И в машине!
От человека, опустившегося до шантажа, можно ожидать любой подлости!
Местному охраннику тоже доверять нельзя – Константина наняли три месяца назад, и для него мы чужаки, зажравшиеся москвичи. Вот в Алексее я уверена на сто процентов: он давно работает у отца и точно не станет стучать на меня Шатурину.
Представив, что каждый мой шаг и слово, возможно, контролируются Марком, я содрогнулась от омерзения. От бессильной ярости на глазах выступили слёзы.
Не хочу так жить!
Но тут же подумала, что муж вряд ли сумел бы скрыть эмоции, если б успел прослушать мои разговоры со Стасом или Олесей. Даже для такого великого актёра это было бы чересчур. Марк бы закатил истерику, тем более, что сейчас у него есть рычаги давления на меня…
На всякий случай отправила Алексея за новым смартфоном.
– Мой что-то… мм… подвисает.
– Ненадолго же его хватило, - удивился телохранитель. – Хотите, отвезу в ремонт?
– Ну, Лёша! – возмущённо закатила глаза, как гламурная куколка, для которой пользоваться отремонтированными вещами - тотальный кринж. – Как ты не понимаешь, я просто хочу новый телефон.
– Теперь въехал, Яна Максимовна, - засмеялся телохранитель. – Сейчас всё организуем.
…Внутренности старого и нового гаджета вроде бы не отличались. Я, конечно, не специалист, но, видимо, Марк всё-таки не успел поставить на мой телефон прослушку. Хоть одна хорошая новость. Но вот в дом насовать жучков совсем нетрудно, учитывая, что оборудование можно купить прямо в интернете.
Едва переставила сим-карту, как раздался звонок.
Стас!
Прижимая играющий телефон к груди, выскочила на веранду.
– Привет!
– Здравствуй, малыш. Как вы там? Что делаете? – прозвучал в трубке любимый голос. От его бархатистого тембра по спине бежали мурашки, и внутри становилось тепло.
– Леночка пошла в садик с твоим чемоданом, - доложила я, заворачиваясь в плед и устраиваясь в кресле.
– Не спрашивала про меня?
– Да, спрашивала. Пытала, когда снова приедешь. Умеешь ты девушек очаровывать, Багрицкий.
– Вот этого у меня не отнять, - скромно согласился Стас, и я рассмеялась. После мыслей о подлости Шатурина, разговор с любимым мужчиной был как глоток чистого воздуха.
Мне было приятно, что, несмотря на вчерашнюю ссору, Стас не стал играть в молчанку, а сразу же позвонил. А ведь его самолюбие наверняка пострадало из-за моего отказа!
– А когда мы скажем моей дочурке, что я её папа? – ошарашили меня следующим вопросом. На него я тоже не знала ответа.
–
Стас, пожалуйста, давай не будем торопиться!– Но ведь так хочется признаться.
– Всё-таки, Леночка привыкла называть папой Марка… - промямлила растерянно.
– И она малышка, ей будет непросто понять, почему папа… задвоился.
Тяжёлая пауза была как отравленное вино. Я поняла, что нанесла очередной удар по самолюбию Стаса. Вся напряглась, ожидая обвинений. Ведь именно из-за меня дочка называет отцом другого мужчину…
– Ладно, не будем гнать лошадей. Для Леночки действительно будет сложно всё это осмыслить.
– Ты не злишься, Стас?
– Ужасно злюсь. Но понимаю, что ты права.
Я вздохнула с облегчением, а потом поделилась своими опасениями насчёт прослушки.
– Ну, это было бы совсем днище!
– возмутился Стас. – Неужели Шатурин опустится до такой низости? Жаль, что у тебя есть повод подозревать мужа в шпионаже. Значит, он тебя тиранит своей ревностью. Верно?
– Нет! Раньше такого не было. Но в последнее время наши отношения испортились.
– Это из-за меня?
– И из-за тебя тоже.
Стас снова замолчал, а я зябко куталась в плед, вдыхала терпкий запах влажной земли, смотрела на тёмно-зелёные пирамидки туи и на замысловатые узоры чугунной ограды…
– Вот поэтому я и хочу забрать вас с дочкой, - глухо произнёс Стас. – Он же изведёт тебя, этот змей! Ты подумала над моим предложением, Яна?
– Не знаю, что делать, - призналась честно. – Серьёзно, не знаю! Но вот прямо сейчас взять и уехать я тоже не могу.
– Яна, но это лучший вариант!
– Нет, Стас! Не дави на меня, умоляю!
Кажется, кто-то заскрипел зубами.
– Ладно… Не буду давить… Хорошо, что работы много, иначе я бы уже умом тронулся от мысли, что вот-вот вернётся Марк и заявит на тебя права. Аж трясёт от злости!
– Ревнуешь, что ли? – улыбнулась я.
– Ещё бы!
17
ЯНА
Я бы замёрзла на веранде, но Стас волновал и согревал каждым своим словом.
Когда мы случайно познакомились в Швейцарских Альпах, любовь к синеглазому мажору обрушилась на меня, как снежная лавина. Конечно, то чувство было выдуманным. Я по уши влюбилась в воображаемого героя, ведь мы со Стасом были совсем не знакомы. А сейчас с каждой новой встречей он постепенно раскрывался передо мной и нравился всё больше. Мы будто шаг за шагом проходили тот путь, который должны были пройти шесть лет назад – после первой встречи.
Жаль, что сейчас на этом пути высится преграда в виде моего замужества…
Наш телефонный разговор закончился, Стас отправился работать, а я попросила горничную принести мне чаю и поднялась наверх. Устроилась на диване и вновь погрузилась в фантазии. Перед глазами мелькали картины - представляла, как мы могли бы жить втроём: я, Стас и наша дочка. Эти картины были наполнены солнечным светом и любовью, у меня с лица не сходила улыбка…
Но грёзы развеивались, едва я вспоминала о Марке. Настроение моментально портилось, а по телу пробегал неприятный холодок страха. Я боюсь мужа, потому что не знаю, на что он способен. Марка я тоже узнаю только сейчас – и с каждым днём он всё более мне противен.