Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Другой эпизод опять на Амагере, вот ведь черт, как прицепился ко мне этот остров! Вычитала из газеты, в кинотеатре «Амагер» субботний сеанс, дают Джеймса Бонда, «Живешь лишь дважды», я впала в амок. Начало в одиннадцать. От беспокойства — не опоздать бы — поехала слишком рано, забыв поесть. На Амагере оказалась в двадцать минут одиннадцатого, купила билет и почувствовала волчий голод. Рядом гриль еще не закрылся, но продавали только на вынос. Купила небольшого цыпленка с хрустящим картофелем и вышла.

Припустил сильный дождь. Цыпленок в сумке упоительно благоухал, сил терпеть не было. Кишки совсем прилипли к позвоночнику, а слюна

из пасти текла, как у бешеного пса, оглянулась в поисках укромного местечка — глупо как-то жрать на глазах у публики, высмотрела место потемнее на какой-то лестнице, поднялась и вцепилась в цыпленка, пожирая его чуть ли не с пакетом. Зонт висел у меня за спиной, дождь лил на голову — подумаешь, велика важность, голод забил все ощущения. Только обглодав последние косточки, пришла в себя и оглянулась: алчно обжиралась на ступенях костела.

Показ начался двумя короткометражными фильмами, не рассчитывала на такое — датские газеты просматривала, естественно, по верхам, удивилась и забеспокоилась. Беспокойство росло вместе с развитием действия на экране, Господи Боже, что же это такое?!.. Хищное бесформенное чудовище поджидало кого-то в засаде, маячили чьи-то страшные маски, какой-то тип сиганул в кипящее озеро и сварился вкрутую, я едва в панику не впала: приснится такое, ведь не проснешься, а где же этот 007, к черту?! Мало одной сказки, другую суют еще краше.

Придушив зрительный зал кошмарами, наконец пустили Бонда. Вышла я из кино вполне довольная, взглянула на часы: двадцать минут третьего, никакой транспорт уже не ходит, а я опять на Аматере! И вдруг небесное блаженство, с безграничным облегчением соображаю — у меня же есть деньги. Взяла первое попавшееся такси и роскошно доехала до дому, приятно вспоминая предыдущее возвращение. А дождь все лил и лил и поспособствовал удовольствию: на сей раз я, как все нормальные люди, еду в машине, а не мчусь пешком.

Счастье, конечно, не в деньгах, да уж очень они облегчают жизнь…

На Аматер ездила не только на бега, занесло меня и к зубному врачу, намаялась я с зубом, врагу не пожелаю. Дантист по имени Марыся, полька, натурализованная в Дании, наша с Алицией приятельница, по своей воле и охоте придралась к моему зубу, тому самому, допекавшему меня во время работы над сценарием. Тогда зуб спасти не удалось, убили нерв, зуб потемнел. Марыся уперлась задними лапами — надо поставить коронку, ибо мою неземную красоту безобразит темный зуб, да еще, того и гляди, сломается, — короче, без коронки не жить! И не откладывать, делать немедленно! Заморочила меня Марыся, и я согласилась.

Она работала в стоматологическом кабинете по дороге на ипподром, так что устроилась я даже с удобствами. Примерку коронки делала трижды, всякий раз предлагая наркоз, но я твердо стояла на своем и дважды выдержала по живому, в третий раз сдалась. Железный зуб, вбиваемый в десну, перестал мне нравиться. В ожидании окончательного произведения искусства от зубного техника она дала мне временную коронку, упорно не желавшую держаться — то и дело застревала в хлебе или вылетала из пасти при каждом чихе. Я носилась с ней как с писаной торбой — ловила на столе, подхватывала на лету и вообще на почве этой стервы заработала невроз. Окончательную коронку подгоняли тоже трижды — «третий раз не миновать» сделалось моим девизом, наконец в последний раз коронка села отлично.

— Давай испробуем новое изобретение, — соблазнила меня Марыся. — Новый клей, держит

намертво, ты первая испробуешь…

Облегчение я испытала беспредельное, наконец-то моя родная челюсть стабильна и неподвижна, чихать могу вволю. Два дня прошло, на третий день зараза в пасти начала шататься.

И как я замертво не свалилась от ужаса, не понимаю. Две остановки проехала полумертвая, стараясь не дышать и хоть как-нибудь выйти из ступора. Вылетела из транспорта, чуть не ломая руки и ноги, помчалась в больницу, держась за щеку, стеная и с безумием во взоре. Марыся расстроилась.

— Черт с ним, с изобретением, — рассердилась она. — Поставим на обычный традиционный цемент, а мой шеф пусть катится к черту!

Цемент, как ни говори, материал строительный, а потому меня полюбил — через пятнадцать лет зубной врач не отличил коронку от моих зубов. А что пережила, все мое, потому как, закончив дело, Марыся меня напутствовала:

— Теперь будет держаться, только не грызи сухарики или яблоки…

— Иисусе Христе!.. Яблоки!..

— Яблоки исхитрись откусывать коренными зубами, а не передними, — ворчливо посоветовала Алиция, когда я сообщила ей о моей трагедии. — Не слушай глупостей, Марыся делает отлично, а говорит невесть что. Ну уж орехи, пожалуй, коли щипцами, а не зубами…

A propos о зубах, давненько я не делала отступлений, посему воспользуюсь случаем и расскажу об одном пане, ехавшем в Варшаве на трамвае. В давке пихнули его на ступени, успел схватиться за поручень, на ногах устоял, а вставная челюсть у него вылетела на проезжую часть и прямо под машину, водитель от неожиданности так дернулся, что едва аварию не устроил.

У Алиции тоже был вставной зуб где-то сзади. Однажды мы собрались из дому, на улице она вдруг остановилась.

— Послушай, я не одета! — нервно пожаловалась она.

Я осмотрела ее — все на месте.

— Не вижу… Что ты не надела?

— Зуб забыла!

При следующем драматическом эпизоде меня не случилось, знаю по ее рассказу. Присутствовала на каком-то роскошном приеме, чихнула, вставной зуб выпал в суп.

— Господи Боже! — исполнилась я сочувствием. — И что ты сделала?

— Да ничего особенного. Конечно, достала зуб из супа — я ведь очень к нему привыкла…

Все тот же Амагер чуть не доконал меня во время приезда моего сына.

Приехал Ежи, само собой разумеется, в каникулы. Перед его приездом меня вдруг что-то кольнуло — полетела и купила медицинскую страховку. До сих пор ни про какие болезни думать не думала и медицинскими страховками голову себе не морочила. А тут вдруг напало: ни с того ни с сего помчалась и заплатила какую-то небольшую сумму. Страховка начиналась с определенного числа — через две недели.

Ежи приехал с больной рукой, приехал на четыре дня раньше, в пятницу, а страховка начиналась со вторника. До приезда ко мне жил в Подгуже, где перебросал вилами навоз, добровольно, никто его не неволил. На ладони натер волдырь, загноилось, местный пан доктор вскрыл и оставил как есть. Надрез быстро зарос, гной не имел выхода, началось воспаление. Ребенок приехал в пятницу еще в приличном состоянии, а в субботу вечером температура подскочила, по руке к плечу поползли красные полосы. Езус-Мария, я чуть сознание не потеряла, впереди воскресенье, в воскресенье Датское Королевство не функционирует, просто не существует, расслабляется на уик-энде, и привет! Ждать до понедельника… а вдруг ребенок умрет!..

Поделиться с друзьями: