Опекун для высшей расы

Потом сказала, чтобы Керан сел лицом к стене, а сама встала сзади, вплотную прижалась к спине парня, подбородок его в ладони сжала да как... Уух!

Нет, Акита уже видела что-то похожее, Солю тоже раз челюсть вправляли. Но брат тогда был маленький и столько слов не знал. А тут даже на певучем эльфийском ясно было, что не благодарит еще пока, а впечатлениями от лечения делится. Длинно так, с душой.

И только потом уже, когда Лилу развернула ушастого снова лицом к себе и принялась ему скулу, вокруг глаза мазью лечебной, очень пахучей мазать, вот тогда Кер соизволил «спасибо» сказать. Да и то звучало так, словно он по принуждению выскочило.

А Лилу и Аките мазь протянула:

– Себе тоже синяк помажь, красавица!..

А красавица про синяк-то уже и забыла... Зато понятно, чего дядя Гош так на ее лицо косился. Но не спросил ничего. А Лилу спросила:

– Соль приложил? За то, что эльфов в дом таскаешь?

Акита ничего не ответила, только фыркнула загадочно-снисходительно. Ясно же, что скорее Соль от нее получит... Но кто именно одарил, говорить не стала. Да Лилу и не уточняла.

А вот эльф искоса посмотрел и взгляд отвел. Словно застыдился. Девушка даже решила, что ей показалось.

Да и потом не до этого стало, потому что Лилу принялась Керу ноги лечить. Пока она ему лицо в порядок приводила, эльф все это время ступни в горячей воде держал. Ради этого пришлось Соля, крутящегося возле бани, в дом за кипятком отправить.

А когда три воды сменилось, Лилу посчитала, что можно начинать. Достала острый нож и принялась срезать кожаные лохмотья и наросты, из которых потекла странная желтая гадость. А потом стала скоблить там, где трещины, глубокие, почти до мяса... срезая вокруг них белую твердую зароговевшую кожу. И ругалась она при этом шепотом ничуть не хуже Кера.

А тот помалкивал сидел. Терпел. Хотя иногда и дергался уголок губы или ухо вздрагивало, как у Каурого.

Нинора и Соля девушки выставили. Не балаган им тут, а человека, то есть эльфа, лечат.

Но когда Лилу уже заканчивала, дверь приоткрылась и вошла мама Акиты. Постояла спокойно. На Керана посмотрела хмуро. Дочь оглядела с ног до головы, озабоченно и с укором. Потом на ноги Кера взглянула, хмыкнула. Развернулась и вышла.

Только тогда девушки выдохнули. А Керан спрашивать ничего не стал. По Солю ж видно, что без эльфов в роду не обошлось.

Да и не до вопросов ему было. Потому что Лилу вдоволь наскоблилась и принялась мазь на распаренные очищенные ступни кусками накладывать. У Кера сразу такое лицо стало, словно хотел бы взвыть от боли, но две девушки рядом мешают. Он даже чтобы поругаться рот открыть боялся. Так и сидел, напряженный и застывший. Как истукан деревянный.

А Лилу свои вещи все в мешочек обратно покидала. Оставила только две баночки - одна для лица, «на двоих вам, чтобы снова красивые стали», а вторая для ног, «каждую ночь мажь, седьмицу - точно, если не хочешь, чтобы гниль дальше пошла!».

И напоследок строго-настрого наказала - никаких походов! Пока ноги в порядок не придут. А то кто-то долго будет на костылях бегать. Эльф-инвалид. Диковинка.

Не то чтобы Керан впечатлился, но смирился с тем, что сегодня он точно никуда не пойдет. Только, судя по упрямо поджатым губам, завтра кто-то возьмет своего Фина и поскачет спасать друзей. Акита горько вздохнула. Ведь не отправишь его одного? Кто ему ноги по ночам бинтовать будет, сам, что ли?!

Глава 9

Проводив Лилу до калитки, Акита зашла домой, а потом вернулась обратно в баню. Сегодня Керан должен был ночевать там, а не в сарае. Поэтому туда надо было натащить мягких теплых шуб. Конечно, в бане печка есть, которую Кер уже затопил, судя по дыму из трубы. Но на жестких лавках спать все равно неудобно. К утру все косточки болеть будут.

Девушка вошла и застыла, любуясь на полуодетого эльфа. Рубаху он с себя при Лилу стащил, а еще целительница заставила ушастого на время штаны снять. Только Акита тогда из бани выскочила, покраснев, как рак в кипятке. И вроде нового ничего увидеть не должна была, а все равно уши вспыхнули и щеки румянцем залило. Даже подсматривающий в окно Соль удивился и не обиделся, получив нагоняй и затрещину. Он сестру такой смущенной давно не видел.

И сейчас, глядя на четко очерченный рельеф живота, девушка почувствовала, что снова краснеет. Особенно когда попыталась глаза поднять и встретилась взглядом с Кераном. Тот смотрел на нее. Смотрел внимательно и серьезно. Только уголок губ чуть подрагивал.

Красивые у него губы, не тонкие, не пухлые... манящие.

Ох, не о том думать надо! О другом... О...

– Прости, - и по девичьему лицу нежно скользнули пальцы эльфа, почему-то до сих пор немного прохладные, хотя в бане уже было жарко. Аките так точно было жарко...

Вот, казалось бы, и некуда больше щекам вспыхивать - и так красные, но как только Кер погладил легонечко, едва прикоснувшись к тому месту, где ковш по скуле прошел, как стало еще горячее. И не только щекам...

Бежать надо! В дом бежать, запереться в своей комнате, прогнать Нинора спать к Солю, а самой срамные сны смотреть, после которых во всем теле сладкая истома. Но вместо этого Акита глаза закрыла. Хорошо-то как... А вроде бы просто гладит... Ой, нет, уже не просто!..

Те самые губы, красивые, на которые любоваться и любоваться, прикоснулись к губам девушки. Теплые, чуть шершавые, но мягкие и настойчивые такие... ласково настойчивые.

– Ты что?.. Ты зачем?..
– Акита от изумления глаза широко распахнула и уставилась на загадочного эльфа.
– Ты меня что, соблазнить хочешь?

– А почему нет?
– улыбнулся Кер. Не нагло, как некоторые парни в деревни, об которых потом палку сломать не жалко.
– Или ты девственница?

– А если и так?

Акита девственницей уже давно не была. Нашелся тот, кто вместо палки заслужил ее тело. Но почему-то вдруг захотелось понять, отступится ли от нее Кер, узнав, что за столько лет она никому не приглянулась.

– Первый раз не в бане надо, - хмыкнул ушастый.
– По-другому тогда...

– На сеновале, например?
– засмеялась девушка.

И, шалея от собственной храбрости, запустила свои пальцы в черные волосы Керана. Жесткие, густые... Губами к его губам потянулась, чтобы слиться в поцелуе. Так, чтобы сердце заходилось от желания продолжить. А зажмурилась в последний момент, когда уже неприлично стало в черные бездонные глаза смотреть. Словно еще чуть-чуть - и утонешь в них...

А дальше сумасшествие какое-то началось. Словно вот только этого мужчину и ждала, чтобы разум потерять. Но когда уже на теле кроме сорочки и трусиков не осталось ничего, Акита на время вынырнула из сладкого забытья. Огляделась...