Опекун. Любовь вне правил

– Выходи, – говорю я, уже покинув салон.

Сидит. Начинает опять раздражать. Поэтому резко открываю дверь с ее стороны, хватаю ее за руку и дергаю наружу.

– Пустите! Я не пойду с вами! Я домой хочу!

– Ты дома, – усмехаюсь, таща ее за собой.

Запихиваю в дом и закрываю дверь.

Девчонка жмется к стене.

– Слушай, – говорю я, потирая глаза. – Как там тебя?

– Вика, – тихо произносит девчонка.

– Вика, – киваю я. – Давай по-хорошему. Ты сейчас идешь за мной и мы поговорим. Или, – поднимаю на нее взгляд. – Или я звоню Араму, чтобы прислал своих пацанов. И ты уже с ними. Не говоришь, а подставляешь свои дырки. Твой выбор?

– Это по-хорошему? – хмурится она. – Я домой хочу.

Ясно. Молча достаю телефон и делаю вид, что набираю.

– Постойте! – тут же кричит она. – Поговорим!

Вот так. Может, я недооцениваю свои воспитательские способности?

Захожу в кабинет и падаю в кресло. Весь вечер по пизде из-за этой пигалицы.

– Садись давай! – рявкаю на нее, когда она несмело заходит в комнату.

Наблюдаю, как садится на стул у стены. Рядом – боится. Правильно делает. Я сейчас очень зол.

– О чем вы хотели поговорить? – задирает подбородок и дерзко смотрит.

Поспешил я с выводами, похоже.

– Никогда не начинай разговор с мужчиной первой, – говорю строго. – Поняла? Когда тебя спросят, тогда и откроешь свой рот.

Фыркает и складывает на груди руки. Да тут, я смотрю, работы по воспитанию непочатый край! Похоже, ремня эта задница не знала в детстве. Да он ей и сейчас не помешает.

Взгляд скользит по голым ногам девчонки. Платье на ней слишком короткое. И совсем не к месту я вспоминаю, как сжимал эту самую задницу в стены в клубе.

Пройтись по ней ремнем, поставив раком, а потом… блять, не туда понесло. В штанах тесно становится и я раздвигаю шире ноги под столом.

– Жить будешь здесь, – сразу перехожу к делу, чтобы быстрее закончить этот разговор.

– Почему это? – зыркает на меня.

– Потому что я так решил. Потому что Ильдар просил о тебе позаботиться, а я обещал ему это. Все.

– Я не ребенок, – девчонка встает и вижу, как кулачки сжимает. Осталось ножкой топнуть.

Усмехаюсь.

– Не ребенок, – соглашаюсь я. – Просто дура и преступница.

Хмурится еще больше и разворачивается. Сука.

Встаю и девчонка успевает сделать пару шагов, как я хватаю ее и толкаю к стене. Рукой сжимаю горло и впиваюсь ненавидящим взглядом.

Сам не понимаю, почему она вызывает во мне такие эмоции.

– Слушай сюда, ты, мелкая дрянь, – цежу сквозь зубы, сдавливая пальцы и ощущая ее руки на моем запястье в попытке освободиться. – Я брату слово дал. И я его сдержу. Чего бы мне это ни стоило. И ты будешь послушной и незаметной. Жить будешь здесь! А подумаешь ослушаться! – наклоняюсь и между нашими лицами остается пара сантиметров, не больше. – Сначала узнаешь, что такое, когда пускают по кругу, а потом отправишься на исправление в колонию. Веришь, что я тебе это устрою?

Шевелит безмолвно губами. Наверное, хочет что-то сказать, но давление на горло лишает такой возможности.

– Не слышу? – издеваюсь я и чуть ослабляю хватку.

Кивает и часто моргает. Того и гляди заплачет.

– Вот так, Виктория, – резко отпускаю ее и она чуть ли не сползает по стенке.

Поправляю рукава рубашки и с ухмылкой смотрю, как пигалица потирает свою тонкую шейку.

– Сейчас спать иди, – говорю уже спокойнее. – Заебала ты меня. Твоя комната на первом этаже. Вторая дверь справа. Завтра привезут твои вещи и все решим окончательно. А сейчас проваливай, пока я не передумал и не вернул тебя в клуб.

Разворачиваюсь и слышу за спиной быстрые шаги. Поворачиваю голову и вижу, как тонкая фигура быстро семенит по коридору в указанном направлении.

Глава 10. Вика

Я очень любила маму. Она была самым близким мне человеком. Но однажды вечером она пошла на ночную смену и… и ее сбила машина.

Мне до сих пор больно это вспоминать.

Когда мы приехали с Ильдаром в больницу, мамы там уже не было. Ее отвезли в морг…

Я смутно помню те дни. Мне кажется, я постоянно лежала в своей комнате и плакала. Я не знала своего отца. А Ильдар стал с нами жить, когда мне было уже тринадцать.

Я невзлюбила его. Наверное, ревновала к маме. Потом, вроде, прошло, но близкими мы все равно не стали.

И, вот, я осталась с ним одна.

Первое время после смерти мамы я все больше молчала. Утром мы с Ильдаром молча завтракали и я шла в институт.

Мама очень хотела, чтобы я училась и получила диплом. Наверное, я поступила ради нее. А сейчас… был ли в этом смысл?

В институте я познакомилась со Славой. Он учился на последнем курсе. На одной из вечеринок он сам подсел ко мне и завел разговор. На следующий день он дождался меня после пар и проводил до дома.

Он никогда не говорил о том, что мы будем встречаться или что-то в таком роде, но я понимала, что все больше привязываюсь к нему.

Поцеловались мы незадолго до смерти мамы. И я как раз хотела поделиться с ней и, возможно, познакомить ее со Славой, но… мама так и не узнала, что ее дочка влюбилась. Впервые в жизни влюбилась.

Однажды Слава проводил меня до дома и я пригласила его к себе. Ильдар был на работе. Я думала, мы просто посидим, поговорим.

Не помню, как, но я оказалась на коленях Славы, сидящего на диване. Мы целовались. Ни о чем большем я и не думала. Мне было страшно. И незнакомо это все.

– Ты очень красивая, Вика, – прошептал тогда Слава и я почувствовала его руку на ноге. Он чуть сжал ее и повел выше.

Я испугалась и схватила его за запястье. Вот тогда в комнату и вошел Ильдар.

Мы даже не услышали, как он дверь открыл.

– Ты кого в мой дом привела? – начал ругаться отчим. – Проституткой решила стать? Матери нет и думаешь, я не услежу?

И он набросился на нас. Началась потасовка и потом – глухой крик Ильдара.

Слава его ударил. Ударил сильно. У Ильдара кровь из носа потекла.

– Слава! – закричала я, вставая между ними.

– Убирайся! – зарычал Ильдар. – Оба! Убирайтесь!

Я как в тумане схватила рюкзак. Слава усмехнулся, взял меня за руку и потащил за собой.

Уже выйдя на улицу, я с ужасом поняла, что произошло. Куда идти? Где ночевать? Что делать с Ильдаром?

– Ну, и козел твой папашка, – Слава зло сплюнул на асфальт. Ильдар ему тоже приложился.

– Не отец он мне, – тихо сказала я.

– А кто? – удивленно посмотрел на меня парень.