Опекун

— Пахнет вкусно, — заметил Марк.

— Да, — согласилась я, сама сильно проголодавшись.

Спустя двадцать минут мы уплетали макароны и салат из овощей.

— Марк… — я не знала, как спросить. Не хотелось портить такой замечательный вечер какими-то подробностями о деле Генри, но мне просто необходимо было знать, чего ожидать в ближайшем будущем. — Марк, я хотела поинтересоваться, как обстоят дела с Генри? — спросила я и опустила глаза. Ни мне, ни ему был не приятен этот разговор, но так или иначе этого было не избежать.

— Мне бы не хотелось об этом говорить, я не уверен, что… — он внимательно посмотрел на меня. — Доктор говорил, что тебе не желательно сейчас возвращаться к этим воспоминаниям, это провоцирует ненужные эмоции, которые выливаются…

— Не стоит, — перебила я его, не желая слушать продолжения и вспоминать все слёзы и переживания, через которые было не так легко переступить.

— Я хочу знать, — твердо заявила я, отодвигая от себя еду.

Разговаривать об этом мерзавце и есть одновременно было выше моих сил.

— Ну ладно, — сдался он. — Мне и так нужно было задать тебе несколько вопросов, — он задумался. — В общем, ты не замечала ничего подозрительного в последнее время… — он прокашлялся, — перед гибелью родителей?

Не скрывая удивления, я посмотрела на него. На что он намекал?

— Вроде нет, — старалась я вспомнить что-нибудь необычное. — А что? — полюбопытствовала я.

— Все не так просто, — ответил он, ковыряясь вилкой в тарелке.

— Я постараюсь понять, это же касается меня и моей дальнейшей жизни, — сказала я серьёзно.

— Ну да, — согласился он, но его лицо не излучало уверенности, — так что я думаю, скрывать не имеет смысла. — В общем, мои адвокаты кое-что узнали про Генри, нечто серьёзнее, чем домогательства, но пока нет прямых доказательств, — он внимательно наблюдал за моей реакцией.

— И ЭТО «кое-что» ты мне, конечно, не скажешь? — подытожила я.

— Нет, — он отрицательно покачал головой. — Как только будут прямые улики, я тебе расскажу, чтобы быть уверенным на сто процентов.

— Ладно, что ещё? — спросила я, чувствуя, что он что-то недоговаривает.

— Ты знаешь, кто такая Вивиан?

— Нет… Да… Не знаю, — запуталась я. — Я видела пару раз рыжеволосую женщину у нас дома, но не уверена, что это была она.

Он утвердительно кивнул головой.

— И что с ней не так? — поинтересовалась я.

— Уж не знаю, какие отношения их связывают с Генри, но они… как бы встречаются, — он встал из-за стола и прошёлся по комнате, сложив руки на груди.

— Но… — опешила я от этого заявления.

— Да-да, странные отношения… — перебил он меня, не дав договорить. — К сожалению, ты не первая девушка, кто подвёргся нападению. Так вот, в прошлый раз дело замялось, потому что некая Вивиан внесла за него залог, а спустя какое-то время пострадавшая девушка и подавно забрала заявление, и уехала из Сиэтла, — значит, я не ошиблась в том, что он попытается откупиться! Волна ужаса прокатила по телу.

— Но что тогда их связывает? — спросила я, недоумевая.

— Ну, у них, возможно, что-то типа свободных отношений, или, может быть, какие-то секреты. Я не знаю, — Марк развёл руками.

— Генри на свободе?

— Нет. Нет! — заверил он. — Вивиан приходила в участок, собиралась заплатить залог, но ей отказали, — сказал он спокойно, но от этого легче не стало.

— Его посадят?

— Да, — без тени сомнения ответил он, блуждая глазами по моему, наверняка, побледневшему лицу.

— Хорошо.

— Кейт, поэтому я не захотел отпускать тебя домой одну. Я не знаю, чего ожидать от этой женщины. Я не знаю, какие между ними отношения, — я кивнула. А что я ещё могла сделать в этой ситуации? Мне было до жути страшно снова оказаться наедине с бывшим опекуном. А вдобавок ко всему появилась некая Вивиан, от которой и правда не знаешь, чего ожидать.

— Я поняла, — мой голос прозвучал уверенно и спокойно.

— Поэтому, пожалуйста, прошу, будь аккуратнее! — попросил он, приближаясь ко мне.

— Не пренебрегай присмотром Маршала в моё отсутствие, — в голосе было столько теплоты и заботы. — Обещаешь? — я кивнула головой и опустила лицо, думая уже отнюдь не о Генри, Вивиан и всей этой неприятной ситуации, в которой я оказалась…

Марк

Подхватив пальцами подбородок Кейтлин, я поднял опустившееся лицо и наши глаза встретились. Иногда меня пугали перемены в её настроении. Но не сейчас. Я провёл пальцами по мягким губам.

— Почему ты исчез… тогда? — услышал я её шёпот и окаменел. Нет, скорее всего, я погорячился. Перемены в её настроении меня не просто пугали, а выбивали почву из-под ног. Почему именно сейчас она задала этот вопрос? Ведь я сам собирался поговорить с ней об этом несколько дней назад, а сейчас… не знал что сказать.

— Это сложно объяснить.

— Уверена, я пойму.

— Ты… была такая юная, чистая, что я просто не смог бы устоять перед тобой. Я не хотел разбивать твоё сердце…

— А что изменилось сейчас? Сейчас хочешь? — её прямые вопросы, заставали врасплох.

— Кейт, нет… — я не знал, как подобрать правильные слова, чтобы ненароком её не обидеть — Я предупреждал, это будет сложно объяснить, — начал я, после непродолжительной паузы. Она смотрела на меня пустыми глазами. — Тогда на выставке, когда мы впервые встретились, я увлёкся тобой и… — не в силах больше продолжать осёкся. Мне не хотелось говорить ей о том, что всего-навсего собирался провести с ней ночь или две…

— Я слишком торопила события? — спросила она.

— Нет, ты не так меня поняла, — я выдавил из себя жалкое подобие улыбки. — Ты, конечно, поспособствовала моему решению исчезнуть как можно быстрее, искушая своей искренностью, непосредственностью, жизнерадостностью, но я бы всё равно исчез. Я бы не позволил себе растоптать твои чувства.

— Хорошо… Но что изменилось сейчас? — её непоколебимость рушила все возведённые вокруг мосты и крепости, которые, я усердно оберегал от разрушения на протяжении долгого времени.

— Многое, — ответил я уклончиво. Я был не готов сказать ей, то, что она хотела услышать. — И мне бы не хотелось копаться в прошлом. Я буду рядом столько времени, сколько ты позволишь сама.

Кейтлин кивнула, и я облегчённо выдохнул, потому что за этим не последовало нового вопроса. Всё, что я чувствовал к этой девушке, было новыми для меня ощущениями. Ещё никогда и ни к кому я не испытывал такого сильного влечения, как к ней. Мне впервые захотелось засыпать и просыпаться рядом с дорогим человеком, знать, что тебя примут и поймут. Хотелось знать все её мысли: что тревожит, а что приносит радость, хотелось оберегать её. Как только она появилась в моём доме, я понял — всё, что было до неё — было лишено смысла. Внутри я был зол на себя, что год назад испугался зарождающегося чувства к этой милой девушке и уехал, воспользовавшись предложением отца, оборвав с ней любую связь, в то время как на неё навалилось столько несчастий. Осознание всего этого настигло меня, когда я узнал что человек, который попытался её изнасиловать — был её опекуном. Я чувствовал свою вину за свой отъезд, ведь если бы я не оставил её, ничего этого бы не произошло! Я был зол одновременно на себя, на этого мерзавца, который посмел вытворить такое, на Кейт, которая была такой неосмотрительной, ведь она могла погибнуть под колёсами моей машины… А сейчас… Я стоял и боялся объяснить всё то, что казалось мне таким сложным для её восприятия и таким очевидным для меня.