Опер. Девочка на спор

Хам слишком много болтает. Свежая ранка на его разбитой губе лопается, и алая капля крови стекает вниз. Он хищно её слизывает, глядя мне в глаза. Пробирает до мурашек. Опасный зверь.

Нахожу в себе силы хмыкнуть и делаю последний рывок, отжимаясь, а Макс в этот же момент падает животом на пол.

— Стоп! — командует Илья и в пространстве повисает тишина, пропитанная удивлением оперов и нашим с Хамом тяжелым дыханием.

От нагрузок слегка подташнивает, но я держусь на ногах, глядя на мокрую футболку, прилипшую к спине Макса, на мурашки, которыми покрываются его руки. Он поднимается, передергивает плечами. Взмыленный, раскрасневшийся и почти не раздражающий в данный момент. Наверное потому, что наконец одетый и за последние полминуты ни разу не назвал меня «Детка».

— Ну, допустим, поздравляю, — усмехается Хам, протягивая мне ладонь.

— Ну, допустим, спасибо, — копируя его интонации, осторожно пожимаю пальцы.

Легкое прикосновение обжигает и запускает волну колючих иголочек по моему телу. Он смотрит на этот жест, снова усмехается, но никак не комментирует.

— Молодец, — ловит мой взгляд и не отпускает.

От его похвалы неожиданно что-то щелкает внутри и теплом разливается в груди. Поспешно отвожу глаза.

— Ива, молоток, — хлопает по плечу Егор. Полагаю, он снова ставил на меня.

— Очень неплохо, — поднимает большой палец вверх Денис.

— Не ожидал, — честно признается Илья.

— А в нашем отделе становится всё интереснее и интереснее, — посмеивается Шаман, глядя при этом прямо в глаза Максу. — Ива, от души, — коротко кивает, — было красиво.

Мазнув взглядом по окружающему пространству, нахожу опору, на дрожащих ногах дохожу до ближайшего стола и опираюсь на него бедрами. Стоять становится значительно легче.

— Ты уже определилась с желанием? — ехидно интересуется Макс. — Смотри, если ты откажешься от первого, автоматом сбудутся второе и третье. Выгодное предложение. Только сегодня, — играя бровями, дразнит он.

— Пожалуй, я откажусь… — и замолкаю, решив тоже немного поиграть. Все замолкают. В глазах Макса надежда, ожидание, вызов и еще много всего, что сразу не распознать. — От твоего выгодного предложения, — заканчиваю свою мысль. — Я остаюсь в отделе, — складываю руки на груди, привычно закрываясь от излишне пристального взгляда.

— Детка уверена? — склонив голову к правому плечу, намеренное цепляет он.

Меня передергивает. Это не остается незамеченным. В его взгляде снова что-то меняется.

— Я? На сто процентов, — спешу его разочаровать.

— Ну смотри, Иванна Яновна Бойко. Сама напросилась. Потом чур не ныть и в обмороки не падать.

Дверь за его спиной открывается. В наш кабинет входит хорошенькая девушка с большими голубыми глазами и какой-то очень светлой энергетикой, которая ощущается кожей.

— Божечки — кошечки, — вздыхает она, — как у вас тут потом пахнет. А я вам пирожков домашних принесла. Как тут есть-то теперь?

Парни один за другим начинают улыбаться. Макс закатывает глаза, а Денис выходит вперед. Вспоминая, как недавно этот здоровяк сам выдал такую же фразу, становится ясно, что это та самая Настя, которую здесь уже упоминали.

— Ты как здесь? — спрашивает он у нее.

— Говорю же, пирожков вам домашних принесла, — объясняет она.

— Пирожки — это святое, — подает голос Шаман. — Предлагаю пойти покурить, пока тут проветривается. А некоторым, — стреляет взглядом в меня и Макса, — не помешало бы умыться и переодеться.

Мне не во что, а вот все остальное и правда не будет лишним. Денис забирает у Насти пакет, а она с интересом разглядывает меня.

— Ты та самая новенькая, да? — спрашивает она.

— Вероятно, да, — кошусь на Дениса. Он разводит руками, мол, было дело, рассказывал жене. — Ива.

— Красивое имя. А я тебя другой представляла, — с нотками детской непосредственности делится Настя.

— Правда? И какой же? — мне действительно становится интересно.

— Так, девочки, выходим, — Денис подталкивает нас к выходу. — Десятиминутный перекур.

— Не знаю даже как объяснить, — продолжает щебетать его жена. — Строже, крупнее, может быть даже злее. Ты же целый опер, — ее голубые глаза становятся еще больше.

— Разочарована? — улыбаюсь ей.

— Нет, что ты! — восклицает Настя.

Опера оборачиваются. И судя по моим ощущениям между лопаток, Макс, повернувший в противоположную сторону от выхода, тоже решил дослушать. А жена нашего здоровяка ничего этого не замечает.

— Ты красивая, — она делает мне искренний комплимент.

Хам за моей спиной неопределенно хмыкает и его шаги начинают отдаляться. Парни, улыбаясь, уходят на улицу, а я сворачиваю к туалету, чтобы хорошенько умыться. Настенька решает пойти за мной. Я не против. Её присутствие меня совсем не напрягает. Я таких людей и не встречала никогда в своей жизни. Взрослая вроде, но такая по-хорошему наивная, легко читаемая и она не парится по этому поводу. За ней вон какая гора в виде Дениса. Точно можно ничего не бояться.

Умываюсь и провожу влажными ладонями по рукам до самого плеча. Вытираюсь бумажными полотенцами.

— А хочешь я тебе дам футболку? — предлагает Настя. — У меня есть. Она чистая, правда. Я на курсы пошла. Красивые ноготочки буду делать. И чтобы не запачкаться чем-нибудь случайно, беру с собой сменную одежду.

— Тогда не надо, — качаю головой. — Она тебе самой нужна.

— Да нет же. Тебе нужнее. У тебя весь топ мокрый. Как ты будешь ходить в нем целый день? — переживает Настя.

— Мы же только познакомились. Почему ты мне помогаешь? — решаю уточнить.

— Потому что тебе это нужно, — пожимает плечами жена Дениса и вынимает из прямоугольной черной сумки простую голубю футболку с забавным принтом.

— Спасибо, — удивленно забираю. — Я постираю и верну. Через Дениса передам.

— Ладно, — улыбается Настя.

Я переодеваюсь, разворачиваюсь к зеркалу и замираю, задержав дыхание. Привыкла к нейтральным цветам: черный, белый, оттенки серого или что-то тёмно-синее, как джинсы, например. Голубой… Он делает ярче мои глаза и волосы. Кожа на его фоне кажется чуть светлее. Мне некомфортно. Это…

Да, черт, это может привлечь внимание! Только Настя права, ходить весь день в пропитанном потом топе — то еще удовольствие.

Сверху накидываю куртку. Заглядываю к нам в кабинет. Опера еще не вернулись, и мы с Настей идем к ним. Стоят на крыльце, дымят, травят анекдоты. Сворачиваю к своему байку.

— Это твой? — удивленно выдыхает Настя.

Облокотившись на него, достаю из кармана куртки пачку сигарет. Вытягиваю одну тонкую губами. Прикуриваю, затягиваюсь. Макс выходит к нам, и мы опять неизбежно сталкиваемся взглядами. Его замирает на моей сигарете, темная бровь дергается, а свой я отвожу и нервно улыбаюсь Насте.