Опер. Девочка на спор

Макс тяжело сглатывает, я облизываю пересохшие губы. С одной стороны, у меня есть четкое ощущение, что сейчас его сильное, гибкое тело закрывает меня от всего большого, страшного и жестокого мира и та маленькая, поломанная девочка внутри, которая боится монстров, приходящих во сне, выглядывает из темноты в надежде на защиту. А с другой, взрослая я отлично знаю, что мужчинам верить нельзя. Они тираны и собственники. Они берут то, что хотят, не спрашивая разрешения. А Макс… Макс ведет себя странно. Он лезет напролом, но будто не до конца. И я каждый раз жду того самого удара, типичного мужского поступка: «хочу = беру», ведь он как все, такой же, еще наглее, еще раздражающе, но… Что-то все время не дает мне поставить его в один ряд с монстрами, способными на такое. Мои щиты в его присутствии падают и поэтому я защищаюсь руками. Не могу доверять. Мне страшно!

Его губы все ближе. Куда? Нет, пожалуйста, я не готова. Облизнув свои, не двигаюсь с места. Вот когда он зашел со спины, опрокинуть его было проще, а сейчас меня словно парализовало. Легкие горят от того, что я почти не дышу, ведь каждый вдох — это Марьянин внутрь себя маленькими порциями. Его запах: кожа, горьковатый дорогой парфюм, табак с примесью весны и большого города. Запах силы и власти. Если впускать его в себя, он захватывает, обещает. Но ведь все обещают. Это один из мужских способов заполучить женщину — просто пообещать ей то, в чем она больше всего нуждается или чего желает.

Макс еще ближе. Я чувствую каждый миллиметр, лопающийся как мыльный пузырик до него… первого поцелуя.

Я все же делаю глубокий вдох, чувствуя, как горло обволакивает его стойкий аромат.

Еще миллиметр. Осталось совсем немного. Чертовы секунды превратились в вечность.

— Стой, — хрипло прошу прямо в его губы, чуть сильнее надавливая на напряженные грудные мышцы. — Не надо. Пожалуйста.

Марьянин зависает еще на несколько долгих секунд. Мягко отклоняется. Костяшками пальцев ведет по воздуху у моей щеки, лишь один раз случайно скользнув по ней. Вызывает внутри меня настоящий шторм из эмоций. Плавно, словно чувствует мой страх и не хочет пугать, но все же хочет касаться, двигает челку со лба.

— Что ты здесь делала? — сделав от меня пару шагов, Макс кивает на здание больницы.

— К девочке заезжала, — прокашлявшись, отвечаю ему, — у которой телефон украли.

— В местной травме лежит?

— Да. Лёгкое сотрясение у нее. Больше переволновалась. Врачи понаблюдают еще два-три дня и домой отпустят, — отчитываюсь я. — Если вопросов больше нет, разрешите идти? — дистанцируюсь через кратковременный переход на официальный тон.

— Иди, — Макс недовольно закатывает глаза. — И не опаздывай завтра!

— Не опоздаю, — неожиданно для себя и него улыбаюсь.

Чтобы пережить наше интимное столкновение, тону в скорости своего мотоцикла. Сливаюсь с ней, расправляя плечи, позволяя воздуху врезаться и надавить на грудную клетку до приятных вибраций под кожей. Городские огни становятся похожи на живое смазанное пламя, переливающееся разными оттенками от почти белого до красного. Сжигаю в нем то, что так мешало мне дышать сегодня вблизи с Максом и оставляю приятное.

Никогда бы не подумала, что мужчина сможет подарить мне что-то кроме боли и страха. Я не могу распознать, что именно осело в истерзанной душе. Оно слишком невесомое и абсолютно мне незнакомое. Но когда в твоей жизни нет ничего, кроме цели, ночных кошмаров и верной собаки, начинаешь чувствовать даже тончайшие изменения и невесомые крупицы тёплого.

Домой приезжаю довольно поздно. Забираю Тагира на прогулку. Отпускаю его с поводка. Виляя хвостом, он радостно носится по окрестностям, все время оглядываясь на меня. Вытаскивает из кустов огромную палку. Гордо несет ее мне, волоча одним краем по асфальту.

— Тагги, — смеюсь, присев на корточки, — и что мне с этим делать? Предлагаешь покидать? Ничего поменьше не было? — треплю его по холке.

Забираю ветку, откидываю в сторону и показываю ему его игрушку. Вроде договариваемся на нее, бесимся, но Тагиру не дает покоя его находка. Он таскается с ней, пока на горизонте не появляется чужой пёс. Мой моментально превращается в настоящего охранника. Подбегает, встает спереди, недовольно порыкивает. Но дворняга уходит по своим делам, не обратив внимание на моего друга.

Мне кажется, Тагги даже расстроился, что лохматый собрат не оценил всей его мощи.

— Ты лучший, — успокаиваю друга. — Домой, — пристегиваю поводок к креплению на ошейнике. Веду его к подъезду.

Дома мы вместе ужинаем и привычно засыпаем в одной комнате с приоткрытым окном.

Поднявшись по будильнику, чищу зубы, радуясь тому, что выспалась. Мозг подкидывает мне совершенно дурацкую мысль:

«Когда Марьянин вторгается в мои границы, не остается места для ночных кошмаров»

Что бы это значило? Он еще хуже? Еще страшнее, раз даже они его боятся? Или срабатывает какая-то защита?

Я не знаю. Я теряюсь в этих ощущениях и кроме кофе на завтрак в меня больше ничего не лезет.

Быстро выгуляв Тагги, еду в отдел.

— Бойко, мне нужен отчет по первым результатам поисков последней выжившей девочки, — командует Макс и уходит к себе.

?????????????????????????? Черт, отчет…

Это больше похоже на школьное сочинение, чем на документ. Просто написано профессиональным языком.

«… Опрос давно живущих в доме соседей показал, что семья много лет назад покинула пределы страны…»

Отношу Максу. Читает, недовольно хмурясь.

— Что думаешь делать? — положив документ в папку, поднимает на меня взгляд.

— Что прикажете? — прячу по четыре пальца в карманы джинсов, большими цепляясь за петли для ремня.

— Ты же грозилась найти её. Ищи, — с вызовом отвечает Марьянин.

— Поняла, сделаю. Разрешите идти?

— Иди, — отпускает меня взмахом руки.

Захожу в наш просторный кабинет. Шаман берет меня под локоть и вытаскивает обратно в коридор.

— Поехали со мной, — заговорщически шепчет он.

— Куда? — удивленно смотрю на коллегу.

— По важному делу.

— А Макс? — кошусь в сторону, где расположен его кабинет.

— Он ничего не должен знать.

— Почему? — все еще не совсем понимаю.

— Что ж ты такая недоверчивая, — вздыхает он. — Говорю же, на-до.

— Ладно, поехали, — сдаюсь я его природной загадочности и располагающему обаянию.

Глава 26. Иванна

Садимся в машину. Шаман лезет в бардачок, достает оттуда четки с чередующимися бусинами из темного и светлого дерева. Отдает мне.

— Подарок, — поясняет он.

— Спасибо, но я не умею ими пользоваться. Никогда не сталкивалась, — провожу подушечкой пальца по приятному рельефу с шероховатостями натурального материала.

— Тебе и не надо уметь. Внутри бусин спрятаны руны. Чтобы жить полноценно, нужно одержать победу над самим собой. Я собрал для тебя что-то вроде усилителя, — посмеивается он. — Здесь немного для силы и крепости духа, защиты, женской мудрости и капля вдохновения. Дарю от чистого сердца, только с добрыми намерениями, — произносит Шаман.