Опер. Девочка на спор

— Хорошо, — спокойно соглашаюсь.

Марьянин ведет бровью, удивленно глядя на меня.

— Вот так просто? — недоверчиво ухмыляется.

— Оперативная служба — не моё, ты был прав. В глубине души я это знала, но у меня была цель. Я должна была дойти до конца.

— У тебя все получилось. Я видел тайную комнату.

— Черт…

— Отличная работа, детка. Ты сделала то, что не смогли мы, потому что связаны правилами. Ты помогла нам себя найти. Если захочешь, я могу устроить тебя в следственный к Лене.

— Нет, Макс, — качаю головой. — Я хочу рисовать. Хочу просто быть собой и делать то, что мне нравится.

— Это отличный план. Я готов его поддержать, — кивает он.

— Тогда помоги мне найти реабилитационный центр для детей, столкнувшихся с насилием. Любым. Сексуальным, домашним. Если им нужен педагог. Я бы поработала там какое-то время. Мне это необходимо.

— Решим, детка, — он водит пальцами по моему предплечью. — Все решим.

— Надо Шаману будет сказать спасибо, — ловлю его пальцы под водой и переплетаю со своими.

— Угу, — хмыкает Марьянин. — Психолог херов. Скажем. Вылезать будешь?

— Да.

Поднимаюсь, оказываясь частично прикрыта от Макса только остатками густой пены для ванны. Мне больше не страшно быть перед ним оголенной во всех смыслах этого слова. Он снимает душевую лейку и осторожно смывает с меня пену, стараясь смотреть только в глаза.

Помогает выбраться на резиновый коврик. Сам бережно укутывает в большое полотенце.

— Сейчас вернусь.

Уходит из ванной и через пару минут правда возвращается с чистыми вещами и аптечкой. Пока я вытираюсь и надеваю его спортивные штаны с футболкой, Макс готовит все для новой перевязки.

Осторожно обрабатывает стертые в кровь запястья. Снова скрипит зубами, напрягаясь всем телом и тяжело сглатывая. Накладывает повязки, быстро целует меня в губы и выводит из ванной сразу на кухню. Тагги развалился на полу как у себя дома. Маша заканчивает накрывать на стол, скармливая стаффу кусочек ветчины.

— Завтра ты его выгуливаешь, — командует Макс.

— Пф! Да ради бога! — Машка подмигивает Тагги. Думаю, он в надежных руках.

Я есть не хочу совершенно, но мне так нравится атмосфера на этой кухне после всей той грязи, через которую я прошла, что уходить никуда не хочется. Мне уютно, как в настоящей семье. Короткие перепалки и приколы брата с сестрой отвлекают от тяжелых мыслей. Не замечаю, как легкий греческий салат исчезает с моей тарелки.

Майор отправляет сестру и Тагира спать, а нам наливает по бокалу коньяка. Протягивает мне сигарету и приглашает к окну, погасив свет на кухне.

— Только в виде исключения, — притворно хмурится, помогая прикурить. Я не спорю. Вообще, кажется, что согласна на все его условия, лишь бы эта реальность не исчезла.

Мы молча пьем крепкий алкоголь с мягким, приятным послевкусием. Синхронно тянем в себя никотин и смотрим во двор.

Отставив свой бокал и потушив сигарету в пепельнице, Макс встает у меня за спиной. Обеими руками обнимает за талию, целует в плечо и кладет на него подбородок.

Так и стоим, пока тепло наших тел снаружи и от коньяка внутри окончательно не расслабляют. Глаза закрываются, зеваем чаще, тихо смеясь друг над другом. Марьянин снова берет меня за руку и ведет за собой в спальню. В его спальню. Сколько здесь было женщин до меня?

— Никого, — шепчет на ухо Макс, словно прочитав мои мысли, и усмехается. — Даже сестру не пустил.

Решаю не комментировать. Мне в любом случае все равно, но все же немножко приятно. Ложимся под одно одеяло. Я молча прижимаюсь к нему всем телом, обнимая чуть ниже ребер и устроив голову на плече.

Неужели со мной тоже может быть вот так?

Я подумаю об этом завтра, а сейчас мне хочется просто быстрее отключиться, чтобы утром проснуться рядом с Максом и поверить в свое новое настоящее.

Глава 46. Иванна

Очень непривычно просто быть дома и ничего не делать. Даже маленькая Маша всё время в движении. А у меня пока официальный отпуск, который плавно перетечет в увольнение со службы.

Это очень странно — жить так медленно. Уже вторую неделю единственный, за кем я бегаю, это Тагги. Ну или он за мной. Зависит от ситуации на наших прогулках. Никаких подвалов с наркоманами, алкашей, трупов. Теперь они существуют только в рассказах Макса, когда он уставшим возвращается с работы.

Иногда мне снится один и тот же сон: Макс отдает мне пистолет, и я не трушу, сама стреляю в лоб своего Монстра. Просыпаюсь в холодном поту, но тут же оказываюсь в объятиях крепких рук.

Убивать людей сложно и страшно. Даже во сне. Даже если они не люди. Для меня эти сны как напоминание, что его больше нет. По-настоящему нет. Он побежден, уничтожен и больше никому не причинит зла. Все остальное будто закрылось за специальной дверью с тяжелыми амбарными замками. Внутренняя защита активирована. У организма снова появляются на это ресурсы.

Но как же сложно просто жить!

Вставать, готовить завтрак на нашу маленькую забавную семью из трех человек и одной толстой задницы с умными глазами. Бросать курить под ворчание майора. Вытирать пыль с полок, заправлять в стиральную машину мужские рубашки, пропитанные особенным запахом тела и парфюма. Рисовать… На альбомных листах стали появляться яркие цвета. Мои работы будто задышали вместе со мной. И я начала улыбаться. Осторожно, украдкой, но совершенно искренне, разжимая внутри себя одну натянутую пружинку за другой.

Сегодня выходной, а дома снова никого. Маша куда-то умчалась с раннего утра, а Макс сказал, что у него важная встреча, после которой меня ждет сюрприз.

Я пока не знаю, как отношусь к сюрпризам, но легкое предвкушение чего-то хорошего не отпускает.

Я впитываю в себя каждую положительную эмоцию, стараясь заполнить многолетнюю пустоту внутри. Готовлю легкий обед, все время косясь в сторону окна, за которым ярко светит теплое весеннее солнце. Весь город купается в его лучах. Они отражаются от стекол домов, играют с плывущими по высокому голубому небу облаками, похожими на барашков. Я одного такого даже нарисовала на салфетке, пока свободной рукой помешивала золотистый куриный бульон.

Мы с этим миром пока на «Вы», но я буду учиться сближению с ним, чтобы однажды у меня хватило смелости и сил сказать Максу то, что я кричала в агонии, думая, что моя жизнь закончится в том парке.

«Я люблю тебя, Макс» — пока это моя новая тайна от Марьянина. Просто к этому тоже надо привыкнуть. Я смогла полюбить…

Слышу, как в замочной скважине проворачивается ключ.

— Дома, — раздается голос, ставший родным.

Выглядываю из кухни. Макс разувается и тут же меня обнимает.