Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг.

Моральное действие фугасных снарядов на необстрелянный личный состав владивостокских крейсеров было вначале также весьма сильным.

«Трудно небывалому в современном морском бою человеку, – пишет Иессен, – представить себе беспрерывный адский шум, производившийся на крейсере японскими снарядами в продолжение всего 5-часового боя. В особенности же он был силен в последний 2-часовой период: это был постоянный вой, рев, гул, стон, свист и шипение от перелетов, недолетов, попаданий и осколков».

Однако, несмотря на потери, исключительную тяжесть столь продолжительного артиллерийского боя и несмотря на то, что бой начался с рассветом и люди заняли свои боевые посты прямо со сна, не успев ни перекусить, ни выпить чаю, несмотря на тягостную жару, на отсутствие положительных впечатлений от плохо или вовсе не наблюдавшихся из-за дальности расстояний и неудачного освещении (против солнца) повреждений на кораблях противника, ряд бесспорных документов говорит о высокой доблести моряков русских владивостокских крейсеров, сражавшихся против значительно превосходящих их по силе японских крейсеров.

Характерно, что последний отход русских крейсеров от «Рюрика» вызвал многочисленные обращения рядовых бойцов к своим начальникам, в которых ясно сквозила забота о том, чтобы не покидать своего, получившего аварию, товарища.

«Куда мы идем и не бросили ли «Рюрика»? – беспокойно требовали ответа эти измученные и израненные люди.

«Приходилось, скрепя сердце, отвечать, что мы отвлекаем неприятеля, чтобы дать возможность «Рюрику» исправить свои повреждения и итти на север. Но, в сущности, этому мало кто верил». [293]

293

2 Исторический журнал «Россия», стр. 234.

В отношении физического утомления особенно тяжело доставалось машинной и кочегарной командам. Сильная жара, отвратительный воздух вследствие того, что вентиляторы засасывали в кочегарки дым от пожаров, и газы от разрывов, отсутствие питьевой воды (за ней приходилось бегать в батарейную палубу), плохие качества угля (хотя и «кардифа») – все это создавало тяжелую обстановку в кочегарках. [294]

Возвращение «России» и «Громобоя» во Владивосток

294

3 Для искусственной тяги при котлах Белльвиля имелись компрессоры. Обычно ими не пользовались, их не разбирали и в порядке не держали. В бою они понадобились, но запущенная техника не позволила пустить их в действие (Акт комиссии, назначенной приказом Скрыдлова 9 октября 1904 г., дело ЛОЦИА № 26451. л. 188-189).

В 10 часов 14 августа сейчас же вслед за поворотом японской эскадры на юг, считая себя в широте 35°36 N и долготе 129°57'Ost Владивостокский отряд лег курсом на Владивосток.

Иессен собрал личный состав «России» и благодарил за мужество и отвагу, которые позволили с честью выйти из тяжелого непрерывного 5-часового боя с сильнейшим противником.

После обеда застопорили машины, и в течение 45 минут производили временную заделку наиболее опасных (у ватерлинии) пробоин и приводили в порядок обезображенные боем палубы.

К вечеру похоронили в море убитых.

Проверили боевое расписание, произведя замену убитых.

К вечеру 15 августа подошли к острову Рикорда у Владивостока, где были встречены шестью владивостокскими миноносцами.

Из-за нашедшего тумана до 13 часов 16 августа простояли на якоре у входа в Славянский залив.

Только в 16 часов 16 августа оба крейсера вошли в Золотой Рог, встреченные большим числом шлюпок, яликов, китайских шампунек и буксирных пароходов, переполненных любопытными.

Через час к борту кораблей подошли санитарные баржи и начали своз в госпитали раненых.

Глава XII – материальная часть русского флота: артиллерия, снаряды, боевые рубки

Цепь неудач русского флота, тянувшаяся уже в течение целого года, и тяжелый кровопролитный бой 14 августа, испытанный личным составом владивостокских крейсеров, не могли не вызвать среди него критического отношения ко всей материальной части своего оружия.

Один из участников боя с крейсера «Россия» писал в первых числах октября 1904 г. командиру корабля, ушедшего в то время из Европейской России с эскадрой Рожественского.

«Надо надеяться, что хотя бы в техническом отношении Вы будете обставлены лучше нас, что боевые указатели (приборов у. а. о.) у Вас не будут разбиты на расстояния от нуля до 40 кабельтовов т. е. на те расстояния, к которым они наверное будут выведены из строя, что у орудий есть телескопические прицелы, что поставлены дальномеры Барр и Струда, что орудия не будут сами выводиться из строя из-за поломок подъемных механизмов и т. д. Надо надеяться, что уроки, нам данные, будут приняты во внимание у Вас и что от Вас недостатков, обнаруженных у нас, не скроют».

И далее:

«Более всего меня беспокоит, что я не знаю, послал ли кто-нибудь из официальных лиц прямо на Вашу эскадру, а не через Технический Комитет те выводы, которые мы добыли собственными боками».

Одним из важных недостатков являлась крайне неудачная конструкция боевых рубок.

Как на Порт-Артурской эскадре, так и на владивостокских крейсерах было зарегистрировано не мало жертв от артиллерийского огня противника именно в боевых рубках.

Так, в бою 10 августа на «Цесаревиче» при разрыве снаряда вблизи боевой рубки осколки его влетели в щель рубки, переранили буквально всех в ней находившихся и повредили или разбили все приборы управления.

В бою владивостокских крейсеров такой же случай дважды повторился на «Громобое». В одном случае снаряд попал и разорвался вблизи рубки (рис. 5). Осколки его ударились в толстую вертикальную броню ее, от нее рикошетировали вверх, были уловлены грибовидной крышей рубки и уже от нее, вторично рикошетировав внутрь, нанесли жестокий урон среди находившегося там командования.

На «Громобое» в рубке дважды был ранен командир корабля, ранен старший штурман и смертельно ранен старший минер.

На «России» в боевой рубке был ранен старший штурман. В боевой рубке «Рюрика» в самом начале боя был убит командир крейсера и разбиты приборы управления.

Боевые рубки на русских кораблях того времени состояли из толстой вертикальной брони, доходившей до высоты глаз стоявшего в рубке человека. Для предотвращения проникновения в рубку снарядов, падающих навесно, устраивалась (более тонкая) грибовидная крыша, диаметром превосходившая диаметр самой рубки. Взамен двери (нз опасения ее заклинивания опять-таки от непосредственного попадания снарядом) с задней стороны ее ставился, несколько отступя от вертикальной брони рубки, броневой траверс, прикрывавший открытую часть задней стенки всего сооружения.