Операция "Ананас"

На следующий день около двенадцати я прилетел в Адлер. Взял такси за какие-то просто бешеные деньги и поехал в «Жемчужину». Гостиница была огромной, но в фойе оказалось на удивление пусто. Дежурная за стойкой покрутила в руках направление от ВЦСПС, сверилась со списками и взяла мой паспорт.

Поселившись в двухместном полулюксе с доплатой за одиночество, я переоделся в светлое и летнее, спустился вниз и пошёл в сторону пляжа. Сирота ждал меня на лавочке в скверике. В руках у него был «Советский спорт».

— Привет, — кивнул я, присаживаясь к нему.

Он лениво глянул на меня и снова уткнулся в газету. Пахло морем, шелестели широкие и непривычные листья пальм. Олеандры, рододендроны и прочие экзотические кусты и деревья дурманили ароматами. Стояла жара и ох, как хорошо было бы плюнуть на всё и превратиться в настоящего отдыхающего…

— И тебе не хворать, — бросил Сирота.

— А Люба где?

— На пляже, — кивнул он.

— Доехали без приключений?

— Нормально доехали.

— Нашёл?

— Нашёл, — кивнул он.

— И?

— Вечером пойдём в парк «Ривьера».

— Ты клиента-то видел?

— Видел. Обычный на вид. Бухарик. Ходит в пивную каждый вечер. В «Ривьеру». Возвращается через парк по тёмной аллее. Будешь читать?

Он свернул газету и протянул мне.

— Давай, — кивнул я. — Поехали, парк посмотрим.

— Ну, поехали, — неохотно согласился он. — Только будем там посреди дня маячить, кто-нибудь запомнит. Потом сам знаешь, расскажет ментам. А я, если что, на мокруху не подписывался. Ни за хер собачий, к тому же.

— Ты и не при делах вообще. Не бойся, я тебя не сдам. Пушка где?

— В надёжном месте…

— Не парься, Серый. Я же сказал, лавэ будет.

— Лавэ, — кисло повторил он. — Лавэ, конечно, дело хорошее… Только сам знаешь, второй раз меня по полной раскрутят.

Он проводил меня в парк, а сам пошёл в пивную. Он показал мне небольшой павильон с высокими «стоячими» столиками и неоновой надписью «Пиво». Всё для отдыхающих.

Оставив Сироту, я прошёлся, осмотрелся, прикинул, что к чему и потом вернулся к нему. Пиво брать не хотел, но он сказал, что это бросится в глаза и люди запомнят, что были чуваки, а пиво не пили… Я согласился.

План был простой. Дождаться, когда Швец напьётся и пойдёт домой, догнать и всадить пулю в затылок. Будет шумно, но звуки танцплощадки должны будут это дело заглушить. И всё. Пушку бросить здесь же. Заморачиваться с одеждой смысла не было. Пара резиновых перчаток была приготовлена заранее.

Сирота выглядел недовольным. Участвовать в убийстве ему не нравилось, тем более, не понимая, зачем и почему.

— Слушай, — в который раз вбивал я ему в голову, когда мы возвращались и уже подходили к гостинице. — Ты ни при чём. Доказать ничего не докажут, главное сам не признавайся и всё.

— А где ты пушку взял, если спросят?

— Да тьфу на тебя, кто спросит? Хорош нагнетать. Мне надо это сделать и всё, дело чести.

— Кому спросить всегда найдётся. Только как ты объяснишь, что с пушкой здесь оказался? Скажешь, на самолёте провёз? У тебя поди и багажа-то нет.

— Ничего я не скажу. И хватит уже перед делом каркать, что за хрень вообще! Ты как жена сварливая.

— Это у кого жена сварливая?!

Я резко обернулся. Твою мать! Позади меня стояла… Элла… Сирота внимательно посмотрел на неё, потом на меня и хмыкнул.

— Ты говоришь, всё продумал, да? — криво усмехнулся он. — Ну-ну…

— Элла! Ты как здесь оказалась?

— Так же, как и ты, — пожала она плечами. — Это и есть твой человечек? Или ты из-за женщины прилетел?

Сказать было нечего, и я просто хорошенько шарахнул себя ладонью по макушке.

Кое-как уговорив и даже погрозив тем, что свадьбы не будет, я оставил Эллу в номере. Перед этим мы наскоро поужинали в ресторане гостиницы, и я буквально затащил её в номер.

— Если вечером не пойдём купаться, я останусь здесь ещё на несколько дней, — сказала она, глядя на меня с прищуром. — А ты, пожалуйста, можешь ехать в свой Краснодар. Только имей в виду, джигиты здесь ушами не хлопают, понял?

— Хорошо. Сделаю дела и ночью пойдём на море. Просто посиди здесь и подожди меня. Я скоро вернусь.

Скоро, конечно, не получилось бы, но говорить что-то было нужно. Я взял томик Жюля Верна, вышел из гостиницы и отправился в парк. Сирота должен был уже находиться в пивной. Да, он стоял у столика снаружи и держал в руке кружку пива.

Надо было, наверное, перенести мероприятие. Появление Эллы смешивало все карты и совсем мне не нравилось. С другой стороны, Швец этот скоро должен был перебраться в деревню и там его достать стало бы намного сложнее, да и времени уже не оставалось. Первую свою жертву он убьёт после начала Олимпиады.

Ну, по крайней мере, такова официальная версия и более ранние его убийства, если такие имели место, следствию не были известны. А как там на самом деле пойди догадайся… Гусь он тот ещё был, свою историю сам создал, хотел интервью с собой за лям зелёных продать. Это уже в две тысячи пятом было. Так что…

Я остановился у лавочки и осмотрелся. В этой части парка никого не было. Я сел и какое-то время просто сидел. Признаться, я был бы, кажется, и дальше не против просто сидеть и ничего не делать. Был бы рад, если бы ничего и не нужно было предпринимать. Кто вообще придумал это подлое чувство долга!

Уже вечерело, опускался сумрак, было не жарко, а очень и очень даже хорошо. Приятно было. Вот же человек, ну что ему надо? Дана такая красота, природа, теплынь, ароматы... Люби, ешь, радуйся жизни. Так нет, то войны, то грабежи, то убийства. Ненасытные, вечно алчущие и безжалостные создания. Мы…

Я вздохнул и наклонился к каменной урне. Засунул руку в траву, в углубление под ней и нащупал тяжёлый бумажный свёрток. Вытащил и снова огляделся. Никого не было. Нужно было спрятать пистолет на себе. Сразу вспомнился Зощенко. А голому человеку куда ключ от шкафчика деть?

Я встал, зашёл за куст и, сняв газету, высвободил орудие. Сирота поклялся, что проверил и даже выстрелил из него. Не здесь, естественно, а ещё дома… Я засунул пушку за пояс и одёрнул рубашку. Палево… Хорошо хоть было уже не слишком светло.