Операция "Ананас"

— Это нехорошо, — едва сдерживая себя, проговорил председатель собрания. — Для чего Миша имеет такие тесные связи с опасными людьми, что может узнать этого вашего Севу даже в маске?

— Мендель! — заломил руки вестник. — Что нам теперь делать? Придётся всё отменять! Или идти на поклон к уголовникам. Но это совсем-совсем недопустимо! И уже практически прецедент…

— Так, — нахмурился Мендель. — Закрой, пожалуйста, свой фонтан, как говорили умные люди. Александр, приходите завтра и мы закончим наш разговор. В это же время.

Это он уже мне сказал. Не про фонтан, а про завтра.

— Хорошо, — повторил я. — До завтра...

— До завтра, молодой человек. Будем ждать вас в это же время.

Я выскочил из кабинета и прямиком пошёл к себе в номер. Сердце стучало, я ликовал. Всё шло именно так, как было задумано. Чётко. То, что известие о похищении драгоценностей пришло во время нашей встречи, запланировано не было. Ни в каких материалах дела не было сказано, как и когда Мендель узнал о грабеже.

Так что действовать я должен был как бы опираясь на данные, полученные на стороне. А это было немного рискованно в том смысле, что могло бросить тень подозрения на меня самого. Только появился в городе и тут налёт. А на следующий день появлюсь и принесу похищенное, мол, эвон я какой. Могло бы возникнуть чувство, что это подстава. Моя собственная комбинация, чтобы втереться в доверие. А теперь вот всё выглядело гораздо лучше.

Я вставил ключ в замок и повернул. Дверь открылась, и я вошёл в свой номер. Руки подрагивали от возбуждения. Действовать нужно было немедленно. Таков был план. Я хотел переодеться и…

— А вот и он! — раздался насмешливый голос. — Я уже волноваться начал, куда ты делся. Проходи, не стесняйся.

Прямо передо мной на стуле рядом с кроватью сидел Ананьин.

— А-а-а, — нахмурился я. — Несанкционированное проникновение?

— Вижу, ты мне рад, — расплылся он в улыбке. — Это очень хорошо. Ну что же, поехали изымать сокровища?

18. Понеслось

Дальше всё было довольно просто. Примерно так, как и было намечено некоторое время назад. Мы вышли из здания гостиницы и подошли к светло-серой «буханке».

— Чего радостный такой? — подозрительно поинтересовался Ананьин.

На улице было хорошо и я улыбнулся. Зелено, кругом деревья, тепло, воздух сладкий, лето, Юг… Одним словом, красота.

— А чего грустить, Илья Михеевич? Живём ведь только раз.

— Чего-чего?

— Может, два, а может, три, но это не про вас. Так ведь?

Он поморщился.

— Залезай в машину и роток прикрой.

За рулём сидел похожий на зека чувак с золотыми зубами, а в салоне — хмурый черноволосый Выдрин, тот, что прищёлкивал меня наручниками, помощник Ананаса. Был ещё один мутный тип с закрытыми глазами. Он сидел прислонившись головой к стеклу и даже не открыл глаз, когда я забрался внутрь. Ананас уселся рядом с водителем.

— Сорян, Ярослав, руку больше не подаю, — хмыкнул я. — Как говорится, ничего личного, но единожды использовав браслеты, кто тебе поверит.

Он ничего не ответил и равнодушно отвернулся к окну.

— А это что за сонный Джо? — кивнул я на спящего. — Жмур что ли?

— Щас сам жмуром станешь, — не открывая глаз отозвался, чувак.

— Отличный у нас коллектив, прям душа поёт.

— Поехали, чего сидим? — бросил Ананьин водителю, мотор затарахтел и завёлся со второго раза, машина дёрнулась, и мы покатили навстречу приключениям.

— Проверили? — кивнул я Выдрину.

Он чуть прищурился, обернувшись, как бы раздумывая, удостоить ответом или нет.

— Проверили, — наконец неохотно процедил он.

— Человека оставили?

— Твоё дело выполнять, что сказано и не лезть с расспросами.

— Ошибаешься, Выдрин, — беззаботно усмехнулся я. — Это твоё дело. Моё дело придумывать, а вот твоё выполнять и не лезть с расспросами.

На скулах его заиграли желваки, кулаки сжались, а в глазах вспыхнул недобрый огонь, но он себя быстро переборол и, ничего не ответив, снова отвернулся к окну. Каждый сверчок, знай свой шесток.

Я оставил его в покое, не стал больше дёргать. Все они были мне неприятны, так что надо было просто дождаться завершения операции и всё.

Операция была несложной. По крайней мере, эта её часть. Базировалась она на известных мне подробностях преступления. Суть была такой. Летом восьмидесятого года наряд милиции прибудет на вызов. Недели через две от сегодняшней даты и в Краснодаре, разумеется. В городе стрельба, сообщит неизвестный. Настоящее ЧП! Впрочем перестрелка закончится очень быстро. Участники разбегутся, а на земле в луже крови останется лежать Сева Рыбец.

В руке он будет крепко сжимать ручку дорожного саквояжа. Ну, а в саквояже окажутся ювелирные украшения, причём, довольно ценные, имеющие историческое и художественное значение и купленные, между прочим, на деньги Мандаляна и для Мандаляна у контрабандиста, афериста и вора Отара Папашвили по прозвищу Папа.

Следствие сопоставит информацию с данными информаторов и придёт к выводу, что это те самые изделия, что были украдены убиенным Рыбцом у авторитетного эксперта Миши Фрадкина и часть из которых перед этим была похищена у различных важных особ.

Миша же наотрез откажется, будет крутить головой и делать огромные глаза, заявляя, что всё это добро видит впервые в жизни. И ему оно точно не принадлежит. Впрочем, следователь выудит из Миши имя Мандаляна. А Мандалян в городе слыл человеком уважаемым, работал начальником базы спорткультторга.

Его решат не допрашивать, но возьмут в разработку. Предложат через фармазона, постукивающего в органы, бриллиантовое колье, а потом уже и украденные у Фрадкина сокровища. За совершенно смешную цену. И он не устоит, решит вернуть своё.

Ну, а дальше — дело техники. Там ещё и завотделом крайкома окажется замешанной. В общем, Менделя на этом деле прихватят, параллельно начав копать по месту его работы. И размотают все его махинации и цеховые дела. Его поставят к стенке, заведующую выпрут из партии, первому секретарю Медунову попортят нервы, ОБХСС получит награды. Так собственно, всё и должно будет произойти, вернее, должно было бы произойти, пока я не решил это дело перехватить.

Поскольку история с драгоценностями была включена в мой список, я не сомневался, что Ананьин захочет наложить руку на эту добычу. Поэтому, собственно, и предложил использовать это кубанское происшествие с пользой для дела…