Операция "Берег"

Война была здесь. В голове старшего лейтенанта Землякова, в оперотделах штабов по обе стороны проспекта, на юге и западе, на очень дальнем востоке и бесконечном севере. Где рвалась уханьем гаубичных снарядов, шелестела крыльями беспилотников, а где дожидалась, чтобы коварно рвануть в нежданный час. И лучше, чтобы этот час был все-таки жданным и пусть частично, но подготовленным.

Да, стратегом товарищ Земляков себя не считал, философией тоже не очень увлекался. Посему: диван, а потом уйма неотложных дел. И хари сдохших полицаев и гестаповцев сниться старшему лейтенанту не будут. Может, потом когда-нибудь, а сейчас — фиг им. Побеждать нужно, отвлекаться мы не имеем права.

Кстати, портфель нужно выбросить. Провоняет жженой кожей кабинет. А ведь атмосферная и моральная стойкость — немаловажная слагаемая оперативной работы.

[1] Munzplatz — Монетная площадь. Находилась между северными стенами замка и Замковым прудом.

[2] Это река Преголя, но в повествовании именуется старинным и сумрачным тевтонским названием Прегель.

[3] В послевоенное время и ныне это ТЭЦ-1.

[4] Ныне город Правдинск.

[5] Ныне поселки Комсомольский и Светлый. Объект называется ГРЭС-2. Весьма совершенное сооружение, до ВМВ электростанция считалась второй по мощности в Европе и Германии. Была заминирована немцами, но не взорвана — отдельная таинственная история, к сожалению, не вошедшая в данное повествование.

[6] «Blutgericht» — «Кровавый суд» — знаменитый ресторан в историческом антураже, располагавшийся в подвальных помещениях северного крыла замка.

[7] Альфред Франц Фердинанд Роде — известнейший немецкий искусствовед, специалист по янтарю, автор многих научных исследований. На данный момент доктор Роде директор музейных собраний, расположенных в Королевском замке.

[8] Данная улица не сохранилась. Возможно, ее и не было.

[9] Одно из званий младшего рядового состава охранной, пожарной, водной и прочих полиций Германии 40-х годов.

[10] На улице Генерал-Литцманнштрассе 3–7(ныне Советский проспект, 3–5) располагался Главный отдел гестапо «Кёнигсберг» — основной орган полиции и контрразведки на востоке Германии. Хотя в одном здании гестаповцы уже не помещались… Еще один крупный отдел сидел по адресу: Штайндамм 176/а (сейчас район пересечения Ленинского проспекта и улицы Театральной), имелись и иные нехорошие адреса.

[11] 7,63-мм семизарядный пистолет системы Шварцлозе образца 1898 года. Оружие вполне прогрессивной конструкции на момент выпуска, но распространения не получившее. Было изготовлено около 1000 экземпляров.[12] Национал-социалистическая немецкая рабочая партия, она же нацистская-гитлеровская.

[13] А-683 «Ланкастер» — четырехмоторный британский бомбардировщик. Дальность полета с 3178 кг бомбовой нагрузки — 4050 км. 7 человек экипажа, 8 пулеметов.

[14] Нет уверенности, что налет начался именно в 1:00 27 августа. Документальные источники дают разное время. Но результаты авиаудара, безусловно, были очень серьезны, хотя точных сведений по районам и кварталам немного. Дальнейшие события смешали детали налетов.

Глава 1

1. Мы ехали шагом,

Мы мчались в боях[1]

19 января 1945 года

6 км южнее городка Ауловёнен[2]. 16:45

В перископе[3] раскачивалось, взлетая и падая, светло-серое и пятнисто-серо-белое — небо и земля. Подробности небес и тверди рассмотреть невозможно — обычное дело, когда танк идет на скорости. Лейтенант Терсков знал, что взвод обходит усадьбу слева, имея поставленной задачей выйти северо-западнее и перерезать дорогу. Но сейчас какие-то отдельные строения почему-то угадывались и с другой стороны, а от взвода, собственно, одна командирская «тридцатьчетверка» и оставалась.

Вспышка! У амбара или конюшни, хрен их там поймет…

— Мех, короткая!

Танк дернулся, остановился — опытен мехвод, живо реагирует.

В прицел вплыл провал в тени строений. Там снова блеснуло, задергалось огнем. Пулемет.… По кому бьет — не понять, машина с бортовым «154» попаданий не получала. Но раз бьет, значит, пехота не отстала. А хрен их там разберет… Хорош палить, фрицы…

Выстрел орудия, удар по ушам, откат… тусклого блеска вылетевшей гильзы лейтенант не видит, пытается рассмотреть-разгадать обстановку снаружи. Не-не, не получается: темнеет с каждой секундой, кроме горящего в усадьбе большого дома, ничего особо не разберешь — еще и клочья дыма мешают. Но стоять машине уж точно нельзя.

— Вперед!

Качнулся вперед всей многотонной массой танк, качнулось небо, под левой гусеницей траншея или водоотводная канава — в месиве снега и земли не разберешь. Оживает пулемет стрелка-радиста — короткая, еще…

— Миха, что там?

— Немец… вроде. Я для порядка.

— «Для порядка» он…. Вызывай батальон.

В ТПУ[4] треск и хрип, по рации настойчивое «Книга», «Книга», ответьте, «Десятый» на связи'… В ответ эфир тоже хрипит и трещит, он полон радиоволн и радистов, но только не тех, что нужно…

Вот — кусты, под ними траншея… определенно она, обитаемая, мелькнула белая каска, исчезла…

— Вперед жми! На кусты!

Бьет курсовой пулемет, «154» подминает непонятное бревно, заросли кустов, стоять нельзя…

Лейтенант Терсков дотягивается подошвой валенка до плеча мехвода — толчок — «тридцатьчетверка» послушно берет правее. Теперь траншея очевидна — тянется бело-черной прорезью, уходит уступом влево. Бьет пулемет стрелка-радиста, кого-то видит Миха, это не связь, с этим у него получше. А танк ерзает, слегка вертясь, обрушивая и зарывая траншею со всем, что там есть или нет…

Толчок валенка в невидимое правое плечо мехвода, «154»-й послушно поворачивает правее. Молодец сержант. Нет, ТПУ работает, но голосом командовать дольше, и валенок понятнее, он без шипения и треска…

Невысокая ограда, за ней… согнутые, серые фигуры… «фауст» в руках или показалось? Да хрен ли там…

Пинок и крик «Короткая!» дублируют команду…

…Очень близко фрицы, орудие до упора «в минус», не достать… Выстрел, и вспышка, кажется, опережает нажатие педали спуска, разлетаются камни ограды и еще что-то…

— Оскол-аряжая! — орет лейтенант Терсков, в спешке захлебываясь почти до невнятности. — Перед!

Его понимают… лязгает, приняв следующий 76-миллиметровый осколочно-фугасный, пушечный замок, танк дергается, рвет напрямую в пробоину ограды, влетает, сшибая камни…

Экипаж сборный, недавний, но опытный. Командир не особо помнит имена заряжающего и мехвода — они из третьей роты. Хорошо знаком лишь Миха-радист, с ним уже довелось гореть. Ничего, опыт у парней есть, у лейтенанта Терскова — тоже.