Операция "C-L"

Вокруг мертвая тишина. Никто не двигается. Все поражены этой сценой. Карличек подает мне кольцо и сумку, тщательно осмотрев кольцо с внутренней стороны. Инициалы и дата на кольце подтверждают наши предположения. Фалфар снял кольцо с убитого участкового и надел его себе на палец. Кольцо я откладываю в сторону, сумку открываю. Последним усилием я собрал всю свою волю, и движения мои кажутся уверенными и четкими. Я вынимаю две толстые пачки долларов. Вот это да!

Значит, Фалфар скупал доллары за фальшивую серию «C-L» и, таким образом, потери Национального банка уменьшатся на эту сумму. Но сейчас не время об этом думать. Доллары забирает Лоубал.

В сумке есть еще что-то. Жестяная аптечка, залепленная полоской лейкопластыря. Сбоку торчит медная ручка с зубчатым колесиком вроде того, что мы нашли в квартире Галика. Жестянка на глаз весит около килограмма, а возможно, это мне она кажется такой тяжелой.

У меня в руках мина, в этом нет сомнения. В глазах Фалфара мелькает тень насмешки.

И вдруг Фалфар начинает говорить, вернее, кричит хриплым, неестественным голосом:

–  Вы проиграли! Вы, охотник за людьми! Сейчас вы вспомните Шрамека! Спасайтесь кто может!

Вытаращив глаза, он прокричал последние слова и так стремительно бросился на пол, что два крепких парня не смогли его удержать.

Разумеется, никто из нас ни при каких обстоятельствах не может и не должен поддаваться панике. Но кому охота быть разорванным на куски?

Сейчас здесь приказываю я. А это значит, что я должен немедленно что-то предпринять. Но в этот миг из всех присутствующих именно я меньше всего способен действовать. У меня нелепое ощущение, будто все биологические процессы в моем организме постепенно замирают и жизнь во мне еле теплится.

Я обязан собрать всю свою волю. Как в тумане, припоминаю, что окна квартиры Фалфара выходят в обширный сад, там есть стена, а за ней большой незастроенный пустырь. И с нечеловеческим усилием я отдаю приказ:

–  Открыть окно!

Окно открывает тот из сотрудников, на которого я случайно бросаю взгляд.

–  Взять жестянку, - приказываю я одному из телохранителей Фалфара, - и выбросить через окно в сад, как можно дальше.

И он, еще не пришедший в себя от всей сцены, произносит четко:

–  Есть!

Не колеблясь он хватает у меня из рук жестянку и мгновенно оказывается у окна. Да еще отбегает на шаг, стараясь получше размахнуться. Мне кажется, что все происходит чудовищно медленно, как при замедленной съемке. Я судорожно сжимаю ручки кресла, стараясь сохранить спокойствие. Мои нервы взвинчены до предела.

–  Всем отойти!
– кричит наш метатель мин.

Жестянка, брошенная сильной рукой, стремительно летит вниз. Луч солнца над горизонтом на мгновение освещает ее, и она тускло вспыхивает. Никто не двигается, все застыли в оцепенении. Проходит минута, другая… Но взрыва нет.

Все выше поднимается веселое, слепящее солнце, возвещая приход спокойного теплого дня после мрачной тягостной ночи. Плывущие облака собираются в большие золотисто-белые громады и словно останавливаются на месте.

Но мысли мои уже начинают путаться, я вот-вот потеряю сознание. Я нахожу взглядом Лоубала и говорю каким-то чужим, незнакомым голосом:

–  Арестовать! Строгая изоляция! И ждать дальнейших указаний. А пока примите команду.

Голова моя падает, глаза закрываются.

Будет все-таки взрыв? Наверное, нет. Впрочем, там, на пустыре, он не принесет серьезного вреда.

Но взрыва так и не последовало. Как мне потом сказали, больше всех удивился этому сам Фалфар.

13

Через два дня я уже полностью прихожу в себя.

Наверняка теперь до самой смерти я не прикоснусь к таблеткам.

–  Привести арестованного!

Вид у Фалфара спокойный; взгляд циничный, презрительный. Физиономия человека, о котором никак не скажешь, что на его совести десяток убийств…

Он непринужденно признается в том, что письмо написано им, а также не пытается скрыть свой замысел покончить со мной.

И сразу начинает рассказывать:

–  Да, я пригласил к себе на квартиру участкового. Предлог был довольно простой. Любой мог бы придумать сколько угодно предлогов. Искренне сожалею, что он пал жертвой моих планов. Впрочем, оправдание этому найдете в моем письме. Там об этом говорится довольно убедительно. Признаюсь вам во всем только потому, что вы и так все докажете. Просто берегу ваши усилия.

Что, он и впрямь сумасшедший или просто играет роль?

У Фалфара была при себе немалая сумма в долларах. В форме участкового он мог преспокойно остановить любую машину и заставить шофера преследовать несуществующего преступника. А потом дорогой просто выкинуть шофера и скрыться на его же машине. Фалфар рассчитывал, что форма ему поможет.

А сейчас он только пожимает плечами и говорит:

–  Моя собственная машина оказалась на подозрении. По-этому я оставил ее на мойке и, признаться, от всей души забавлялся, видя, как вы усердно ее разыскиваете. Вы искали меня, а я был рядом с вами. Согласитесь же, мой план был просто великолепен. Жаль, что я не сумел его выполнить до конца. Законы диктует сила, а на сей раз вы оказались сильнее. Ну что такого особенного я совершил? Отправил на тот свет несколько человек. Да ведь до последнего мгновения никто из них не знал, что #769; его ожидает, поэтому они, естественно, не боялись смерти и никто из них и не мучился.

–  Оправдывая себя подобным образом, - говорю я, - вы только усугубляете вину.

Он вновь пожимает плечами.

–  Да, я убивал не в состоянии аффекта, но, по-моему, мы с вами расходимся в вопросе о ценности человеческой жизни.

Мне все чаше приходило в голову, что Фалфар симулирует безумие и делает это весьма тонко.

–  Все зависит от работы мозга - продолжает он (пожалуй, правильнее дать ему выговориться, пусть он запутается в собственных сетях).
– Я наверняка не стоял бы тут перед вами, не подведи меня мой мозг в последние дни. Всему виной слишком большое напряжение и бессмысленный страх.

–  А вы боялись?

–  Да, боялся, - снисходительно соглашается Фалфар.
– Страх бывает присущ даже людям исключительно мужественным или гениальным. Мозг, подгоняемый страхом, работает с удвоенной силой.

Впервые Фалфар испытал страх, когда Троян пустил в оборот свои двадцать четыре тысячи крон серии «C-L».

–  Он не дождался, пока я перепечатаю его долю, он решил, что все уже позабыли об этой серии, и ее действительно запросто приняли от него на почте. Он упрекал меня, твердил, что это я принудил его совершить преступление, что я хочу обокрасть их всех. Я и вправду не спешил с перепечаткой денег. Ведь, честно говоря, они ничего не заслужили. И деньги свои они не пожелали мне доверить. Тогда я и подал отличный совет. Идею с абонентными ящиками. Все ключи от них спрятать в банке из-под огурцов. А банку на всякий случай держать в квартире Галика. Троянова уже давно ненавидела своего мужа, и это тоже было мне на руку. Вы наверняка стали бы допрашивать его об этих двадцати четырех тысячах. И он, этот диабетик, сразу все выложил бы. Галик по моему предложению достал яд. Встречаться Галику с Трояновой в моей квартире стало опасно, они могли бы вас навести на след. Они и сами это поняли. И вот тогда они знакомятся заново. Ведь после странной смерти мужа обычно ищут любовника жены. Я предложил в будущем встречаться у Галика и потребовал, чтобы Галик отдал мне свой запасной ключ. В день взрыва я поджидал их, вынув заранее из банки ключики от ящиков.