Операция «Conquest»

– Похвально, – сказал Дъярв, оценив работу новоиспеченного тессирария. – Что у нас с провиантом?

– На пару дней хватит, – отчеканил коренастый опцион Рутледж. Его большие карие глаза темными пятнами выделялись на бледном, осунувшемся лице. – Я произвел подсчет. А вот потом что делать?..

– Охота? – спросил Кобель, окинув взглядом высоченные деревья, увешанные гирляндами желто-зеленых лиан. – Только я плохо представляю, сколько дичи нам придется ежедневно добывать. Нас же целый табун!

– Это не беда, – мрачно усмехнулся Мстислав. – С каждым днем нас будет все меньше и меньше.

По легиону прошел недовольный шепот, циничный юмор центуриона мало кому пришелся по душе.

– Заткнулись! – рявкнул Дъярв. – Всем жрать, пока есть что. А потом спать. Завтра надо постараться пройти побольше. Сегодня-то отдыхали.

Илья оглядел лагерь, думая обнаружить труп Хасана. Но нет, видимо по приказу Рутледжа его зашвырнули подальше в кусты. Пусть себе разлагается, насекомым и падальщикам на радость. Захаров подошел к огню, и устало плюхнулся на теплую землю. Тут же из трещинок выглянули большие ярко-рыжие муравьи и попарно зашагали к добыче.

– Ну привет, – усмехнулся Илья, снял ботинок. – Добро, так сказать, пожаловать.

Он прихлопывал муравьев так же попарно, как они к нему приближались.

– Побеждаешь? Я тебе помогу, – раздался голос Яссина. Алжирский француз уселся рядом с Ильей и тоже принялся убивать насекомых.

– Найди своих муравьев и хлопай их, а моих не трогай, – рассмеялся Илья. – Я сам справлюсь.

– Ну и пожалуйста, – ответил Яссин. – Давай лучше пожуем чего-нибудь.

– А давай. Чего у тебя есть?

– Смотри, у меня есть офигенная штука, «все в одном». Заглотил колесико и вуаля! И суп, и второе, и даже компот с Бордо в одной таблетке. Это тебе не армейский «завтрак чемпиона».

– Ты мне тут, козья морда, на армию не наезжай, – рядом присел Мстислав, в руке он сжимал тюбик с надписью «Просто!» – Мы только благодаря этим штукам и выживали. А «Все в одном» – пиратская продукция, у них же нет лицензии на продажу легионам. Так что, триарий Яссин Бензия, отправим мы тебя под трибунал за контрабанду.

– У меня есть встречное предложение, центурион, – гонщик прищурил левый глаз. – Пачка «Все».

– И мы друг друга не знаем?

– Мы друг друга не видели!

– По рукам! А тебя, Илюх, придется замесить на пирожки с мясом. Ничего личного, ты просто слишком много знаешь.

Легионеры рассмеялись. Илья поглядывал на центуриона и навязчивая мысль, что этот человек опасен не покидала его. Он может улыбаться, смеяться, говорить, но в глазах горит пугающий черный огонь. Да еще эти татуировки. На кой ляд он себя размалевал, словно пытался стать партой в школе? И крест на виске… Он пугал больше всего. Но с другой стороны и Дъярв, и Кобель ему доверяли. Больше того, эта разношерстная троица дружит. Странные они все. «Надо бы у Кобеля завтра расспросить про Яковлева, – подумал Илья. – Он-то вроде нормальный пес. Мда, чего только не насмотришься».

– Гляньте, как Пелиццолли с Рутледжем стараются, – усмехнулся Мстислав. – Дотошные, похлеще наших любимых муравьев. Смешно смотреть даже.

– Ну а ты чего думал? – к костру подошел Кобель с перебинтованным ухом. – Рассел замотал, сказал: либо так, либо он мне ухо отрежет. Расчесал сильно. Эх, но я отбивался. Враг был сильней.

– Про ухо тебя никто и не спрашивал, – ответил Яковлев.

– А я заранее, чтоб не было подозрительных взглядов и немых вопросов. Ну так вот, это нам с тобой по барабану. Медалькой больше, медалькой меньше. А эти ребятки только начинают военный путь. Им сейчас любой повод выделиться, как кастрюля пельменей голодному. Рутледж хоть в парочке боев поучаствовал до Эшкерэ, а у Пелиццолли – это боевое крещение. Они пережили первый бой и надеются живыми вернуться домой. К тому же нас сколько осталось? Уже меньше двух сотен и, как ты сказал, с каждым днем будет только меньше. В таком маленьком коллективе проще преподать себя в выгодном свете легату.

– Главное, чтобы легат наш коней не двинул, а то не перед кем будет сопли пузырем надувать, – мрачно проговорил Яковлев.

– Это понятно, только вот Пелиццолли уже повысили до тессирария. Это же трамплин к званию опциона. Кто ж откажется от такого? А Рутледж понимает, что чем больше у него будет заслуг сейчас, тем выше вероятность переведения его в центурионы. Нас же двое осталось. Значит три места вакантных. Надо лишь подсуетиться. Вот поэтому ребятки и стараются. Все же элементарно.

– Кобель, вообще-то, я просто так брякнул. Без какой-либо задней или передней мысли. Все, что ты сказал понятно и пню, – ответил Мстислав. – Ты сегодня не наговорился, да, мой блохастый друг?

– Скорее всего да, – кивнул озерный пес. – Я и так все время молчу, слова сказать не даете, вражьи рожи. Тьфу на вас!

Он закурил и уселся на землю, облокотившись на Мстислава.

– Кстати, а где Дъярв? – спросил Яковлев. – Дай затянуться.

– Держи. У себя в палатке сидит, – ответил Кобель. – Медитирует наверно. Он же жуть как любит это дело.

Несколько минут крестоносцы сидели молча и смотрели на темное мрачное небо. Лишь Илья продолжал систематически уничтожать муравьиную орду.

– Хватит на сегодня, – сказал Мстислав и швырнул бычок в костер. – Тессирарий Пелиццолли, часовые расставлены и назначены? Генераторы запущены?

Проносившийся мимо Паоло остановился и, глянув на Яковлева, ответил:

– Так точно, центурион, все готово.

– Отлично. Смотри мне, а то голову оторву! Центурион Кобель, подтвердите!

Озерный пес оскалился, зарычал, шерсть на загривке вздыбилась.

– Я лично прослежу, центурион, – пробормотал растерявшийся Паоло. – Я понял.

– Вот умничка, – улыбнулся Яковлев. – Свободен.

Пелиццолли кивнул, прижав кулак к груди, и убежал.

– И зачем это? – спросил раздраженный Илья. – Зачем вы его, как котенка в свое же дерьмо мордой сунули?

– Пусть не радуется, полезно для духовного развития, – мрачно усмехнулся Кобель. – Хм, пойду-ка я перед сном территорию помечу. Вон сколько углов тут.

– Ты главное лапу не забудь задрать, – усмехнулся Мстислав.

– Спокуха. Инстинкты возьмут свое.

Илья проводил центурионов взглядом и закурил. Легионеры потихоньку разбредались по палаткам, лишь часовые да несчастный Пелиццолли вглядывались в наступившую тьму. Кто-то там, за пределами лагеря, жужжал, чавкал, свистел, рычал. От ночных звуков неизведанных джунглей по спине Захарова побежали мурашки. Иногда его накрывал страх. Кошмарный, доводящий до ступора ужас. Но проходила минута, и все становилось нормально. Главное, вовремя закурить. Яссин сидел рядом и подбрасывал тонкие веточки в костер.