Операция 'Гром'

– Пас.

За столом взволнованно зашумели.

– Что вы делаете!
– театрально возопил Ларго.
– Хотите, чтоб я перекупил банк и проигрался? А я, и правда, куплю. Поглядим еще, чья возьмет...
– Он кинул на середину стола жетонов на тысячу шестьсот.

– Иду ва-банк, - произнес Бонд. Против собственного, только что проданного: мол, два раза выиграл и в третий играю, никуда, милый Ларго, не денешься!

Тот по-прежнему улыбался, но смотрел с новым, внимательным прищуром.

– Да вы точно подрядились меня обыграть. Что это, кровная месть?

Интересно, а среагирует ли на слово?..

– Что вы, какая месть. Просто мне померещилось особое свечение, спектр.

– Бонд произнес это слово легко, без нажима.

Ларго вздрогнул, нахмурился. Улыбка тотчас возвратилась на его лицо, однако он весь подобрался, напрягся, прищурился зорче. Облизнул губы:

– Что-что померещилось?

– Я называю это спектром невезения, он висел, точно облако, у вас над головой. Вот я и решил, что удача от вас отворачивается.
– Бонд говорил легко, будто шутя.
– Проверим мою примету?

За столом смолкли. Игроки чувствовали: зреет схватка. Шутка оборачивается оскорблением, англичанин задирает соперника. Не замешана ли тут женщина? Все затаили дыхание.

Ларго расхохотался. Он упорно изображал весельчака.

– Все ясно!
– возвестил он.
– Уважаемый мистер Бонд хочет сглазить мне карты. А мы на это вот так отвечаем!
– Он выставил указательный палец и мизинец вилкой и ткнул в сторону Бонда. За столом тоже захохотали, но Бонд видел, что вилка - известный жест мафиози - нацелена по-настоящему, зло, грозно.

– Ну вот, теперь вы меня сглазили, - добродушно рассмеялся он.
– Только целить надо было не в лицо, а в карты... Что ж, посмотрим, каков ваш спектр против моего.

На лице Ларго снова мелькнула тень: второй раз это слово - случайность ли? Он надавил на рычажок:

– Два раунда мы отбоксировали. Третий, главный!

И быстро выкинул четыре карты. За столом боялись шевельнуться. Бонд взял свои, заглянул. Десятка треф и червонная пятерка - то есть пять очков. При пяти трудно решиться, брать или нет. Он положил карты не раскрывая. И сказал уверенно, будто у него на руках шесть или семь очков:

– Хватит.

Ларго задумчиво прищурился. С отвращением бросил раскрытые карты на середину стола: у него тоже пять очков. Брать, не брать? Посмотрел на уверенного, невозмутимого Бонда - и взял. Девятка пик. Не возьми он, у них вышло бы поровну, а теперь у Ларго четыре очка против пяти.

Бонд неспешно открылся.

– Говорил же вам, цельте в карты...

Между игроками поднялся шепот:

– Если бы итальянец не взял...

– Я всегда беру при пяти!

– А я никогда!

– Не повезло...

– Играть не умеет!

У Ларго опустились уголки рта, сжались кулаки. Но он овладел собой, улыбнулся, глубоко вздохнул и протянул Бонду руку. Бонд не уклонился от рукопожатия, но большой палец завернул вглубь ладони - вдруг не в шутку придавит лапищей... Но Ларго пожал обыкновенно и сказал:

– Из-за вас мне придется целый вечер отыгрываться. А я-то собрался пригласить племянницу в ресторан.
– Он повернулся к Домино.
– Дорогая, это мистер Бонд, ты говорила с ним по телефону. Я буду играть весь вечер, так что ищи себе спутника.

– Очень приятно познакомиться, - сказал Бонд.
– Кажется, мы виделись сегодня в табачной лавке?

Девушка нахмурилась и ответила равнодушно:

– Возможно. У меня плохая память на лица.

– А что, если вашим спутником буду я? Благодаря щедрости мистера Ларго я теперь богач, даже по здешней мерке. В карты я сегодня больше не играю, довольно искушать судьбу.

Она поднялась и бросила небрежно:

– Ладно, пойдемте. Играй, Эмилио, тебе снова повезет. А я пока буду есть икру, запивать шампанским, и деньги, что ты проиграл, мистер Бонд все равно потратит на меня.

– Видите, мистер Бонд, - рассмеялся повеселевший Ларго, - вы попали из огня да в полымя. Уж Домино вам не спустит. Ну что же, прощайте, мне по вашей милости нужно крепко поработать.

– Благодарю за игру. Мы будем в ресторане. Выпьем шампанского за мой спектр удачи.

И снова по лицу Ларго пробежала тень. Гадая, можно ли объяснить такую реакцию сугубо итальянской боязнью сглаза, Бонд вслед за девушкой вышел из игорного зала.

В ресторане домино направилась к самому дальнему, тонущему в полумраке столику, и тут Бонд заметил, что она чуть-чуть прихрамывает, вся фигурка ее на миг увидалась трогательной, беззащитной... Это совсем не вязалось с уверенным, ярким обликом "куртизанки высшего класса", как, вероятно, назвали бы Домино французы.

Бонд заказал розового шампанского "Клико" и на пятьдесят долларов белужьей икры (а меньше нет смысла и спрашивать, объяснил он, не заметишь, как съешь).

– Что у вас с ногой?
– спросил он.
– Ушиблись на пляже?

Она посмотрела серьезно:

– Нет, просто одна чуть короче другой. Вас это огорчает?

– Наоборот, очаровывает. В вас сразу появилось что-то беззащитное, детское.

– Во мне, уже далеко не юной содержанке... Вы это хотели сказать?
– Она смотрела с вызовом.

– А вы так о себе думаете?

– Так думают обо мне в Нассау.
– Она не отводила глаз, но в них вдруг мелькнула мольба.

– Не слышал... И как бы то ни было, свое мнение я составляю сам. Хотите расскажу, что о вас думаю?

– Какая же женщина откажется?
– улыбнулась она.
– Только не завирайтесь, а то не буду слушать.

– Вы еще совсем молоды, хоть и притворяетесь опытной, все испытавшей. Росли в достатке, имели, так сказать, кусок хлеба с толстым слоем масла и вдруг остались почти нищей. Решили заработать на хлеб с маслом сами и обнаружили, что просто так не заработаешь, придется драться. Вы женщина и оружие избрали женское - свое тело; это оружие надежное, только пользоваться им надо хладнокровно, оставив в стороне чувства. Вы так и сделали. Но чувства ваши не умерли совсем, вы просто заставили их замолчать. Теперь у вас есть все, вы сорите деньгами, но пожалуй, немного скучаете.
– Он рассмеялся.
– Добавлю еще несколько штрихов, а то портрет невыразительный. Вы обольстительны, своевольны и жестоки.

– Особой проницательности вам не понадобилось. Кое-что я сама рассказала, кое- что вы знаете об итальянках как типе. Вот только с чего вы взяли, что я жестока?

– Когда проигрываешься, как Ларго, а твоя спутница все видит, но не утешит,, не подбодрит - она поступает жестоко. Досадно проигрывать на глазах у женщины...

– А мне надоело, что он все время выигрывает, что ему везет!
– перебила она.
– Мне хотелось, чтоб сегодня выиграли вы, и притворяться я не собиралась. Кстати, вы не упомянули мое единственное достоинство честность. Люблю - так люблю, ненавижу - так ненавижу. С Эмилио у нас сейчас что-то среднее... Он знает, что я к нему равнодушна, но он и не ищет любви, а только власти. Отрабатывать же, как вы выражаетесь, хлеб с маслом мне все трудней и трудней...
– Она осеклась.
– Налейте-ка еще шампанского, выпьем, а то глупый у нас разговор. И купите мне сигареты "Моряк", я соскучилась по своему любимцу.