Операция «Гроза плюс»
Шрифт:
Только вчера Семен Михайлович был в лагерях у танкистов Рыбалко. Они были расположены в полусотне километров отсюда. Там, в условиях походно-полевых мастерских, уже начали снимать с консервации первые поступившие из будущего танки. Глухо стучал где-то за ангарами дизель-генератор, визжали электрические тали, сыпались искры из-под дисков болгарок и электросварки. Перемазанные и чумазые деды и их внуки, в одинаковых черных рабочих комбезах, возились на машинах со вскрытыми МТО. И, сразу нельзя было понять, кто из них кто.
Буденный полной грудью вдохнул запах соляра, машинного масла, вслушался в звуки аврала, и понял, что люди, которые всем этим занимаются, свое дело знают. Потом, в ходе боев, этот опыт будет использован при восстановлении поврежденной и подбитой
Генерал-лейтенант инженерных войск Дмитрий Михайлович Карбышев, назначенный комендантом района полигонов, с ходу развернул бурную деятельность. И теперь в чистом поле каждый день появлялись новые палаточные городки, размечались места для стрельбищ, танкодромов и мишенных полей для артиллерийских стрельб.
Генерал-майор Василевский, взяв на себя все бумажные дела, разворачивал на базе Ставрополь-65 самый настоящий штаб фронта. Семен Михайлович стремился везде побывать лично, все пощупать своими руками, и увидеть своими глазами. Сейчас ему предстояло на новом техническом и организационном уровне повторить то, что он уже один раз совершил двадцать лет назад, создавая Первую Конную армию.
Тогда, на том техническом уровне, она стала великолепным инструментом маневренной войны. Теперь же маршалу Буденному предстояло повторить тот опыт в куда более крупном масштабе, только на значительно более высоком техническом уровне. Советским старшим командирам предстояло научиться управлять боевыми действиями на огромном пространстве в реальном режиме времен, применять все виды вооружения, включая тактические ядерные боеприпасы (не дай Бог, конечно), и просчитывать все действия противника на три хода вперед.
Для обучения войск в качестве инструкторов были собраны, как советские ветераны Финскойй войны, Гражданской войны в Испании, боев на реке Халкин-Гол, а также российские контрактники, прошедшие все от Второй Чеченской, через Пятидневную войну к операциям по принуждению к миру на Украине и в Сирии.
Что самое интересное, специалисты из разных времен сразу же установили между собой тесные контакты, и получили у обучаемых старорежимное прозвище «шкуры». Но пройдет время, и повзрослевшие мальчики, ставшие мужчинами, придут и поклонятся в ноги своим сержантам, гонявшим их неразумных до изнеможения. Ибо, прав был Александр Васильевич Суворов, говоривший, что шансы выжить в бою растут, если в учении будет тяжело. А если помножить подготовку бойцов на качество и мощь полученного из будущего вооружения, то, как сказал товарищ Сталин, — Иногда мне даже жаль немцев, они просто не представляют, во что собираются ввязаться. Но, как говорится, это уже их проблемы.
22 августа 1940 года,
Подмосковье. Спецдача НКВД
Присутствуют: Нарком Внутренних дел СССР комиссар государственной безопасности 1-го ранга Лаврентий Павлович Берия, заместитель начальника отдела ГУГБ НКВД СССР майор госбезопасности Павел Анатольевич Судоплатов, полковник ГРУ РФ Вячеслав Сергеевич Омелин, майор ФСБ РФ Игорь Константинович Филимонов.
Встреча Лаврентия Берии и Павла Судоплатова с представителями спецслужб Российской Федерации происходила в обстановке особой секретности. И это понятно — вопросы, которые обсуждали здесь «рыцари плаща и кинжала» были настолько конфиденциальными, что о них не знал даже прямой начальник Судоплатова, глава ГУГБ Меркулов. И совсем не потому, что потомки не доверяли Всеволоду Николаевичу. Просто Меркулов был больше партийным работникам, хотя и имел опыт работы в НКВД. А вот Судоплатов знал, что такое — работа разведчика-нелегала, и обсуждаемые сейчас вопросы были ему понятны и близки.
Начало беседы обошлось без взаимных представлений и расшаркиваний. Каждый знал — с кем он имеет дело. Причем, люди из будущего знали о своих коллегах из НКВД гораздо больше, чем те о
них. Поэтому Берия и Судоплатов в основном спрашивали, а полковник ГРУ Омелин и майор ФСБ Филимонов — отвечали.Сперва коснулись внешней разведки. Ведь именно она дала бы возможность узнать больше о военном и промышленном потенциале противника, и о возможных изменениях в планах нацистской Германии и ее союзников.
— Лаврентий Павлович, — начал полковник Омелин, — мы можем предоставить вам информацию, которую мы храним в наших архивах. Там есть бесценные сведения о наших, точнее, ваших, агентах за рубежом, об их контактах и провалах, если такие происходили. И о причинах этих провалов.
— Это очень интересно, — встрепенулся Берия, — ведь таким образом мы можем вовремя выводить наших людей из-под удара, предупредив их, например, что им следует, или не следует делать.
— Именно так, — сказал Омелин, — вот, например, случай с нашим агентом «Адмирал», который работал в Стокгольме. Это бывший капитан 1-го ранга Российского флота Владимир Арсеньевич Сташевский…
Берия вопросительно посмотрел на Судоплатова, и тот утвердительно кивнул наркому…
— Итак, «Адмирал» долгое время успешно работал в Стокгольме, передавая ценную информацию о военно-политических и торговых связях Германии и Швеции, о перебросках немецких войск через Швецию в Финляндию. Он создал эффективно работающую разведывательную сеть.
А провалился он в 1944 году по доносу его старого сослуживца, некоего Четверухина, который был двойным агентом — работал на шведскую и британскую спецслужбу. Если бы можно было предостеречь Владимира Арсеньевича от контактов с бывшим сослуживцем, то провал его и возглавляемой им разведсети не произошел бы…
Берия, внимательно слушавший рассказ Омелина, кивнул, и опять посмотрел на Судоплатова. Тот понял намек наркома и сделал в блокноте, лежавшем перед ним на столе пометку.
— Многие наши разведчики были арестованы из-за весьма качественной работы германской службы радиоперехвата — Функабвера. И вообще, передача полученной информации с помощью радиопередатчиков, как показал анализ провалов наших разведсетей, была одним из самых уязвимым мест в работе советской зарубежной разведки. Именно потому провалилась группа «Рамзая» — Рихарда Зорге в Японии. Ее, правда, ликвидировали сами японцы, но с использованием немецких наработок. И разгром «Красной капеллы» — нескольких разведывательных сетей, действовавших в Западной Европе, и практически полностью уничтоженных германскими спецслужбами в 1942 году, произошел по той же причине.
Берия опять переглянулся с Судоплатовым, а потом спросил у Омелина, — Вячеслав Сергеевич, скажите, для чего вы нам все это рассказываете? У вас есть конкретные предложения по мерам, выводящим наши разведсети из-под удара противника?
— Есть, Лаврентий Павлович, — ответил Омелин. — Мы можем предложить вашей службе новые радиостанции, легкие компактные, и что самое главное, практически неуязвимые для германского Функабвера. Они «выстреливают» в эфир информацию в течение сотой доли секунды. Специальные приборы сжимают ее в один сигнал, который невозможно перехватить вражеским службам. А если они даже и сумеют это сделать, — в чем я глубоко сомневаюсь, — то расшифровать уже переданные радиограммы им будет не по зубам.
— Отлично, отлично… — Берия был доволен, — скажите, Вячеслав Сергеевич, а какие еще новинки из нашего времени вы могли бы нам предложить?
— Лаврентий Павлович, — сказал полковник Омелин, — у нас много технических устройств, которые могли бы быть использованы в своей повседневной работе советской разведкой. Я не буду все перечислять — это дело специалистов. Назову только несколько. К примеру, с помощью некоего устройства, направленного на оконное стекло помещения, в котором происходит интересующий нашу разведку разговор, можно прекрасно слышать этот самый разговор. Или, устройство, с помощью которого можно видеть ночью, как днем… Все это будет предоставлено нашим коллегам из НКВД. Как сами устройства, так и специалисты, которые обучат ваших людей, Лаврентий Павлович, работе с этими устройствами.