Операция "Кэрил"

– Пошел вон, - процедил Дэрил и угрожающе надвинулся на моментально утратившего всю свою уверенность Эда.
– Слышал? Вали или тебя никто, блин, и не найдет никогда. Ну?!

Хотя бы что-то хорошее было в этом уроде – он был трусом. Трусом и слабаком, который, успев послать молчащей Кэрол победный взгляд и мерзкую ухмылочку, быстро смылся из ее дома. Хотя что ему было тут делать еще? Своей цели он достиг.

– Ничего не хочешь рассказать?
– повернулся Дэрил к обхватившей себя руками поперек талии Кэрол.

Но она только покачала головой устало. Сжала губы в тонкую нить и, по-прежнему не поднимая на него глаз, пробормотала:

– Тебе тоже лучше уйти.

– Что?
– не понял Дэрил.

– Уходи, Дэрил. Уйди, пожалуйста.

– Да какого, блин, черта?! Сначала ты ни хрена не упоминаешь то, что этот ублюдочный Эд был в твоей жизни, потом ты молчишь, что у тебя день рождения сегодня, теперь оказывается, что у тебя еще и дочка была. Если бы не этот урод, я бы и не узнал, небось, никогда?

– Да. Да, ты бы никогда не узнал. И прости, если ты ждешь подробностей, то очень зря, - без ножа резала она его своими словами.
– Да, у меня была дочь. София. Ей было тринадцать. Да, я ее убила. За подробностями – к Эду. Уверена, он с огромным удовольствием тебе о них поведает. А теперь – уходи.

– Ладно, - кивнул Дэрил, видя лишь стену льда между собой и Кэрол, которая показалась вдруг еще более чужим и незнакомым человеком, чем вчера, когда она выглядела, словно собралась на маскарад.

Он шагнул к двери и замер, надеясь, что она передумает и окликнет его. Что объяснит хоть что-то. Что извинится. Или просто попросит побыть рядом. Пусть без слов – это уже будет знаком, что Дэрил для нее действительно друг. Кто-то, кому она доверяет, с кем готова разделить свою боль. Кого во что-то ставит. Кто для нее не пустое место.

Но она молчала. И он ушел.

А что ему оставалось делать? Ему, которого всю жизнь отталкивали и прогоняли? И для кого это было даже неплохим вариантом. Ведь пусть лучше отталкивают и прогоняют, чем зовут и избивают. Хотя в глубине души Дэрил всегда хотел того, чтобы позвали. И пусть расплатой за минуты нужности была бы сумасшедшая боль, просто ощутить, что ты кому-то нужен, важен, что ты значишь хоть что-то…

Поспать нормально так и не удалось. Вспоминалось в один миг посеревшее лицо Кэрол. Ее безжизненные глаза и дрожащий голос, когда она признавалась в том, что у нее была дочь. Когда говорила дикие слова о том, что она убила своего ребенка. Черт побери, но не могла же она, в самом деле, убить эту Софию? Ведь того, кто убивает человека, обычно в тюрьму сажают. Или она выдала все за несчастный случай и сбежала от знающего правду Эда, который от горя по убитому ребенку теперь решил мстить бывшей жене, изводя ее своим присутствием?

Нет. Нет, не похож Пелетье на любящего отца. В конце концов, те шрамы на теле Кэрол были настоящими. А значит, моральный облик Эда никак не вяжется с тем, что он идеал, а Кэрол – хладнокровная убийца. Значит это был просто какой-то несчастный случай. В котором косвенно виновата или считает себя виноватой Кэрол. Но на самом деле она невиновна. Невиновна ведь?

Дождавшись утра и убедившись в том, что Кэрол, вернувшаяся из магазина с пакетом продуктов, дома, Дэрил, расчесав волосы пальцами, поспешил к ней, даже покурить по дороге забывая. Но на его стук в дверь никто не откликнулся. Он постучал еще громче и все так же безрезультатно.

Дождавшись вечера и увидев в окнах дома Кэрол свет, Дэрил снова попытал счастья и снова потерпел фиаско. Кэрол просто отказывалась открывать дверь и общаться с ним. С ним или вообще со всеми? Скорей всего, именно с ним. То есть, она врала ему все время, она скрывала от него столь важные подробности своей жизни и, когда он теперь первый бежал к ней, готовый понять все, готовый поверить чему угодно и как угодно поддержать ее, она просто игнорировала его.

Даже телефон отключила, как оказалось.

На следующий день Дэрил шагал по улице, готовый убить первого, осмелившегося с ним заговорить. Ведь он отлично видел в окно, как к Кэрол приходила Мишонн и что она была допущена в дом без проблем. Так какого черта Дэрила туда не пускают? Чем он хуже? Почему он не достоин хотя бы слова? Хотя бы честно произнесенного: «Я не хочу тебя видеть, ты меня достал, катись к черту, Диксон!» Чем он заслужил такое вот отношение? И какого черта она все это время врала, каждым своим словом и жестом пытаясь показать, что они друзья, что ей с ним хорошо, что она чуть ли не… Вот уж точно – актриса.

– Дэрил! Эй, Дэрил! Диксон!
– раздался за спиной запыхавшийся голос лучащегося счастьем Глена.

И, несмотря на то, что паренек никогда не делал и не говорил ему ничего плохого, только за одну его улыбку хотелось вмазать ему.

Хотелось напиться. Хотелось пойти отыметь эту дуру Мэри. Хотелось отмутузить Эда и загреметь в участок. Хотелось, как подростку, сделать что угодно, чтобы на него обратили внимание. Чтобы Кэрол, наконец, заметила его.

– Чего тебе?
– неприветливо буркнул Дэрил, морщась от довольного вида Глена, словно от зубной боли.

– Хотел сказать, чтобы вы с Кэрол заходили к нам! На этой неделе скидка на все пятьдесят процентов!

– Ну, охренеть, - поморщился снова при упоминании Кэрол он.
– Чего, продукты попортились, вот и рассчитываете впихнуть гниль всякую хоть за какие-то бабки?

– Дэрил, ты что?
– искренне оскорбился Глен.
– У нас всегда все самое свежее! Мы у Хершела все берем и у Рика! Отец Мэгги никогда ничего плохого не даст, а Рика ты и сам знаешь! Трясется над каждым овощем! Это просто… мне просто так радостью хочется со всеми поделиться!

– Чего за радость? Баба от тебя свалила, и ты свободен?

– Да что с тобой сегодня, Дэрил? Плохо спал? Или голодный, может? Так заходи, я и бесплатно угощу! А радость у меня… у нас… В общем, тебе можно сказать, думаю. У меня будет сын! Я вот только на днях узнал, поверить не могу! Представляешь! У меня! Сын!

– От кого?
– для проформы осведомился Дэрил, уже пожалевший о том, что вообще отозвался на оклик Глена, а не прошел мимо: чужое счастье раздражало.

– От Мэгги! От кого же еще?