Операция "Лезвие"

Здесь же, в Мексике междоусобная война только что закончилась. Еще не остыла кровь на асфальте, еще полно людей привыкших к автомату. Скоро они будут уже не нужны, и когда они это поймут…

Покажи им цель. И все.

Потом, уже осмысливая события этого дня полковник все же понял, что его насторожило. Обычно, если человек назначает дату, когда к нему приехать, он неосознанно выбирает круглое число. В час. В два. В двенадцать. Тут же Эль-Чапо назначил дону Алехандро время на двенадцать пятнадцать. Полковник это тогда не осознавал — но сразу почувствовал, что здесь что-то не то.

Поэтому, он вооружился не так как обычно — к пистолету он добавил автомат и гранаты. Настоял, чтобы дон Алехандро взял с собой еще одну машину с охраной. Вооружил и Рауля — не пижонским Мини-Узи, а укороченным Калашниковым калибра 7,62. Решил про себя, что когда они будут подъезжать к дому — он тихонько ослабит замок двери — чтобы в случае чего быстро выпрыгнуть из машины. Иногда и один человек решает исход боя, если он профессионал. А полковник был именно таким профессионалом.

А еще — следом за собой он отправил машину, в которой сидели пять кубинцев. У них был даже гранатомет. Если впереди будет засада — они подоспеют как раз вовремя и у них будет свобода рук. А пять боевиков, с армейским оружием и даже гранатометом, прошедших специальную подготовку и обладающих богатым боевым опытом — это сила. Все местные наркомафиози и рядом с такой силой не стояли.

Неизвестно — что и как произошло бы, если бы машины подъехали к дому чуть пораньше. Если бы не произошло того, что произошло. Удалось ли бы полковнику Варгасу выжить, или нет, удалось бы выжить всем остальным — или нет. История, как известно, не любит сослагательных наклонений…

Но произошло то, что произошло. Они пропетляли по специально извилистой, обсаженной деревьями и кустарником дороге, въехали в открытые настежь ворота, а потом…

Что произошло — полковник понял это сразу, в отличие от всех остальных. Он уже видел бомбежки и не раз, раза три побывал под бомбами, а один раз бомбовый удар нанесли специально чтобы убить его. В восемьдесят четвертом он едва ушел от удара израильских ВВС — работал с палестинцами, обучал их искусству террора под легендой европейца, боевика ЭТА [Эта — экстремистская террористическая организация народности басков, требующая отторжения их земель от Испании с провозглашением Баскской республики]. Израильтяне, чтобы быть уверенными в том, что убрали его наверняка, засыпали напалмовыми бомбами целый квадрат в пустыне, где была его база. И, как всегда — опоздали…

Ударная волна тяжко качнула машины, если бы не были бронированными — перевернулись бы, к гадалке не ходи. Впереди ничего не было видно, только огонь и пламя — казалось, расступилась земля и сейчас, из клубов дыма выступит сам Вельзевул со своей свитой

— Лежать! Лежать, б…ь!

От волнения полковник перешел на великий и могучий. Тот самый язык, на котором говорят в одном большом и приветливом городе на самом берегу Черного моря. Там где он учился, там где он прожил пять лет. Там где он был по настоящему счастлив — единственное место на земле где он был счастлив помимо его родного острова.

Кубы…

— Из машины! Лежать!

В секунду полковник вышвырнул из машины ошалевшего и не понимающего что производит дона Алехандро, сидевшего рядом с ним. Подхватил с сидения автомат.

— Рауль, из машины! На землю, ложись! Ложись!

Полковник буквально оттащил их от машин, сбил с ног, лихорадочно заозирался. Из машин охраны выскакивали боевики с оружием…

— Ложитесь! Валите от машин, ложитесь!

Если сейчас пойдут на повторный заход, увидят непораженные цели — хана. Американская боеголовка с системой точного наведения, всего одна бомба — и им всем крышка. Кого не грохнет осколками — добьет ударной волной.

Повторного захода не было — но полковник продержал их на земле почти пять минут — и только тогда убедился, что опасности больше нет — разрешил встать. Верней, сесть — Дон Алехандро не мог подняться, он сидел на земле, как был, в дорогом белом костюме, схватившись руками за голову. Рауль был белым как мел — но встать все-таки смог.

Так вот как погиб Лазкаро! Никакого взрывного устройства не было — они просто выследили его, прочитали маршрут и нанесли ракетный удар. Или бомбовый, неважно. Если бы дело было на Ближнем Востоке — полковник Варгас ни секунды не задумывался бы над тем, кто это сделал. Израильтяне не знали пощады в войне с террором. Но тут… Только одна страна в этой части света могла устроить подобное.

Но американцы же этим не занимаются…

Или занимаются?!

Чуть подальше, у самого въезда на гасиенду [примерно то же самое что и вилла или ранчо — загородное имение в общем] тормознул еще один джип, тут командовать было не надо — опытные, прошедшие специальную подготовку и вооруженные конфликты кубинцы мгновенно выскочили из машины, рассыпались, заняли позиции для ведения огня.

— Всех… Всех разом, матерь божья. Madre de dios, всех разом. Всех разом.

Полковник знал, что это такое — эмоциональный шок. Каждый переносил его по-разному — кто-то впадал в смех, кто-то — вот так. Если человека не вывести из него, причем немедленно — толка от него будет… ноль.

— Подними-ка его… — кивнул он Раулю — помоги.

Вместе они подняли дона Алехандро на ноги — а потом полковник размахнулся и залепил ему по лицу такую затрещину, что если бы его не держали с двух сторон — он упал бы. Помогло — в глазах снова появилось какое-то осмысленное выражение. Охранники было дернулись — но Рауль прикрикнул на них и они остались у машин.

— Все в порядке? — спросил полковник, как будто ничего не произошло.

Дон Алехандро отстранил его руку, покачнулся — но удержался на ногах.

— Что произошло? Ради всего святого, что произошло?

— По вилле нанесли бомбовый удар.

— Бомбовый… — недоуменно переспросил дон Алехандро

— Бомбовый, черт возьми! Бомбовый! Пролетели самолеты и сбросили бомбы.

— То есть… Это как…

— А вот так! Кто там был?

— Там… Там все должны были быть. Эль Чапо всех собирал.

— Все погибли — безжалостно отрезал полковник

— Но… Получается теперь я…

Первая умная мысль. Причем сразу. Теперь ты и впрямь El Supremo [Главнейший, превосходный. Обычный титул для первого среди равных в испаноязычной среде, им награждали себя и диктаторы и много кто еще из важных людей]. Другой вопрос — сколько ты проживешь с этим титулом.

Размышления полковника прервало появление троих боевиков из числа охранявших виллу — те кто были на внешнем периметре остались в живых — не все, конечно.

— Синьор…

Не дав даже опомниться полковник поднял автомат и длинной очередью перерезал всех троих. Бандиты вразнобой повалились на землю.

— Отведи его в машину! — приказал полковник Раулю как человеку, не совсем потерявшему самообладание.

Рауль без разговоров подчинился — они все подчинялись этому странному, несгибаемому человеку, несмотря на то, что для них он был никем и звать его было — никак. В критической ситуации так и бывает — отпадают все условности, все чины и звания и командиром становится тот, кто не потерял самообладания и готов командовать.

— Рауль! — полковник дождался пока молодой человек посадит своего дядю в Мерседес — иди сюда! Быстрее!

Рауль подошел, даже подбежал — от того самоуверенного молодого пендехо, каким он был еще месяц назад мало что осталось. Пахло гарью.

— Понял, что произошло? Понял, что вообще происходит?

— Нет, хефе…

— Американцы играют эту игру. Теперь понял, как убили Лазкаро? Его не заманили к взрывному устройству, его просто выследили и сбросили на него бомбу или ракету. Потом они вашими руками истребили наиболее активных Зетас — а когда вы начали праздновать победу — одним ударом уничтожили и вас. Теперь они играют в вашу игру вашими методами — только возможностей у них намного больше. Осознал?