Операция «Маскарад»

Лишь одна деталь привлекла внимание Ашера: в течение последних трех лет Хищник не совершил ни одного заказного убийства, ни одной террористической акции. Предполагалось, что именно три года назад Лиз Сансборо стала действовать с ним заодно. Это не могло быть простым совпадением.

Распечатывая досье на Хищника, Ашер все время поглядывал на дверь. В любой момент мог появиться Гордон Тэйт с нарядом морских пехотинцев, швырнуть его в грузовик и отправить из лагеря ко всем чертям. Надо было спешить. Выведя на бумагу материалы по Сансборо, Флорес решил проделать эту же операцию с досье на тех людей, которые упоминались в файле Лиз и были занесены в память суперкомпьютера.

Его подчиненные с удивлением и беспокойством переводили взгляд с принтера на Ашера и обратно.

— Небольшое поручение из Лэнгли, — на всякий случай пояснил он.

Сотрудники разошлись, улыбаясь. Они как ни в чем не бывало вернулись к своей обычной работе, разговоры о том, что Ашер попал в черный список агентства, до них еще не дошли.

Стрекотание принтера смолкло, и Ашер стал читать свежую распечатку по «операции высшей категории секретности», для осуществления которой ЦРУ была нужна Лиз Сансборо. Ясно, что в Париже уже работает женщина, выдающая себя за Сансборо. Она так или иначе задействована в контактах с Хищником. Но какая связь между Сансборо, которая сейчас в Париже, и той, что находится здесь?

Ашер пришел к выводу, что парижская Сансборо — скорее всего доверенное лицо Хищника, раз уж он выбрал ее в качестве посредника. Террорист, судя по всему, не сомневается в том, что она и есть настоящая Сансборо. Вероятно, в Лэнгли тоже так считают, раз об этом прямо говорится в ее досье.

А что, если та женщина, которая лежит сейчас в лазарете лагеря в штате Колорадо, и есть настоящая Элизабет Сансборо? Тогда получается, что парижская дублерша в течение последних трех лет, когда у подлинной Сансборо были проблемы с психикой, играла ее роль. Да, это было вполне возможно. Но уж Хищник-то должен хорошо знать свою любовницу!

Ашер покачал головой. Цельная картина из разрозненных элементов пока не складывалась — слишком уж много было этих элементов. Слишком много красоток по имени Элизабет Сансборо.

Закончив работать с принтером, Ашер оторвал поля полученных материалов, соединил каждый из них скрепкой и сунул их в папку.

У него все не выходил из головы этот тупоголовый молодчик Гордон Тэйт. Он был убежден, что там, где Тэйт, добра ждать не приходится. Не могло ли получиться так, что этот тип пытается помешать реализации планов ЦРУ, связанных с Лиз Сансборо? Если все так и Ашер в состоянии доказать подобное, это может избавить его от Шпицбергена. Тогда, вероятно, ему самому поручат заниматься Хищником. Решить подобную задачу было бы делом чести для любого оперативника.

Глава 16

В это утро Лукас Мэйнард, сидя в квартире Лесли, потел, как стакан виски со льдом в летнюю жару. Он убеждал себя, что это не от страха, а от пережитого шока и проклятого диабета, но в глубине души понимал, что главной причиной все же был страх.

Он налил себе на кухне чашечку черного кофе, сел за стол и развернул «Вашингтон пост». Тут же в груди у него что-то оборвалось, болезненный спазм сдавил желудок. На первой полосе, в ее верхней части, красовались недавно сделанный портретный снимок заместителя госсекретаря Кларенса Эдварда и набранный крупным шрифтом заголовок:

ВЫСОКОПОСТАВЛЕННЫЙ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ ЧИНОВНИК УБИТ И ОГРАБЛЕН.

Вчера вечером Мэйнард в течение четырех часов безуспешно названивал Клэру домой в Джорджтаун. Теперь он понимал, почему в трубке все время слышалась лишь стандартная запись автоответчика. Со смертью Эдварда растаяла их с Лесли наилучшая, если не единственная возможность выпутаться из передряги, в которую они попали.

Он вытер лицо кухонным полотенцем и прочитал материал. Если верить газетной информации, в тот момент, когда произошло несчастье, поблизости никого не было, однако несколько свидетелей из проезжавших мимо машин утверждали, что видели, как молодой блондин на роликовых коньках столкнулся с идущим по тротуару хорошо одетым мужчиной зрелого возраста и сбил его с ног. Представители полиции заявляли, что преступник нанес жертве смертельное ранение ножом и забрал у Эдварда имеющиеся при нем ценности.

На второй полосе были продолжение статьи и снимок скрюченного тела убитого Клэра. Где же его модный чемоданчик, подумал Мэйнард, снова покрываясь липкой испариной. В конце концов он остановился на утешительной мысли о том, что, конечно же, Клэр должен был запереть манильский конверт в сейфе у себя в кабинете. Но дальнейшие размышления вновь расстроили Лукаса.

Видимо, Эдвард решил, что в офисе бумаги могут кому-нибудь попасться на глаза и этот кто-то потребует, чтобы его взяли в долю. Вот это предположение уж точно в духе Клэра. Если же его мысли были заняты какой-нибудь бабенкой, у него тем более могло хватить ума сложить бумаги в кейс и потащить их домой. Да, он был достаточно беспечен, чтобы сделать такую глупость, рассудил Мэйнард.

На какой-то момент в душе у Мэйнарда вспыхнула надежда на то, что Клэра прикончил оскорбленный поклонник какой-нибудь из его дам. Это было бы весьма романтичным проявлением высшей справедливости и означало бы, что Хьюз Бремнер не имеет никакого отношения к убийству заместителя госсекретаря. Но Лукас Мэйнард был не так наивен, чтобы тешить себя такими предположениями. Наверняка именно по приказу Бремнера убрали Эдварда, а конверт с документами по Стерлингу О’Кифу скорее всего уже у него. Это означало, что теперь Бремнер будет охотиться за Лукасом. Надо действовать быстро.

Лесли еще спала. Войдя в спальню, Мэйнард посмотрел на ее растрепанные светлые волосы и лицо в форме сердечка. Он понимал, что на карту поставлена не только его, но и ее жизнь.

Она вернулась из редакции в час ночи, вымотанная до предела, с синяками под глазами. Там она закончила свое расследование, ею был подготовлен большой материал, обещавший стать серией статей. Поэтому на сегодня Лесли взяла выходной и будет полдня отсыпаться. Когда она проснется, его в квартире уже не будет. Лукас понимал, что теперь его присутствие представляет угрозу для ее жизни.

Он еще раз посмотрел ей в лицо, и у него перехватило горло. Теперь, когда он так счастлив, очень страшно потерять эту женщину.

Сейчас он должен немедленно бежать. Забыть о Стерлинге О’Кифе и операции «Маскарад». Забыть об освобождении от ответственности. Забыть обо всем, все бросить и бежать. И как можно скорее.

Лесли заранее спланировала взять выходной, чтобы сделать все те дела, на которые у нее не хватало времени, пока она готовила к печати свою статью. Мэйнард еще вчера сказал ей, что тоже решил денек отдохнуть и потому останется у нее. Почуяв неладное, она не поверила ему, но он знал, что Лесли будет ждать, пока он сам не расскажет ей, что происходит…

Пока Лесли спала, Мэйнард четыре раза выходил на улицу к телефону-автомату, связываясь с «друзьями» в Лихтенштейне и подготавливая тайный и безопасный отъезд из Вашингтона утром следующего дня. Поблизости от дома Лесли не было никаких признаков слежки. Это означало, что пока они находятся в относительной безопасности и нет смысла держаться подальше от Лесли, чтобы не навлечь на нее беду. Они могут некоторое время побыть вместе и уедут тоже вместе, решил Мэйнард.

Используя значительные связи, возникшие благодаря многочисленным и весьма ценным услугам, оказанным им за последние сорок лет различным людям, истратив уйму денег, Мэйнард добился того, что они с Лесли могли вылететь из Вашингтона рейсом «Суиссэйр» в Цюрих, в качестве официальных курьеров этой швейцарской авиакомпании. Затем на машине они доберутся до Лихтенштейна, крохотного государства, расположенного в горах на берегу Рейна, конечного пункта их путешествия.