Операция «Моджахед»

— Чего я не узнаю?! — всполошился Зелимхан.

— Хорошо, я погуляю, — Рашид встал и сделал шаг к запасному выходу.

— А лучше на улицу, — Костя кивнул в сторону основного выхода. — Дворик рядом, вдруг подслушивать станешь...

— Это я-то подслушивать?! — Рашид испепелил психолога взглядом и решительно направился к лазу. — Ну, спасибо! Вот ничего себе, заработал...

— Минут пятнадцать, не меньше, — бросил в спину удаляющемуся абреку Костя. — Ты время засеки. Это долго рассказывать...

— Да могу насовсем уйти! Хоть всю ночь свои тайны рассказывайте...

— Насовсем не надо, мы тебе ещё пригодимся. А пятнадцать минут — извольте, сударь...

— Говори, — Зелимхан требовательно уставился на Костю — сдвоенный отсвет керосинок сообщал взору чеченца пламенное нетерпение.

— Вася, сядь у входа, — попросил Костя. — Вдруг Рашид услышит...

— Он не будет подслушивать, — покачал головой Зелимхан. — Он не такой. Раз сказал — не будет. Говори, что там за информация?

— Это очень хорошо, что он не будет подслушивать, — одобрительно кивнул Костя. — Потому что говорить мы будем совсем о другом.

— Не понял?

— Ничего насчёт инцидента в Калмык-Юрте я не знаю, — признался Костя. — Сказал так, чтобы Рашид не понял, о чём пойдёт речь.

— Так... — в глазах Зелимхана мелькнула тень разочарования. — И о чём пойдёт речь? Рашид спрашивал меня уже, я ему всё сказал. С ним говорите, вам я ничего не скажу.

— Да и не надо, — покладисто согласился Костя. — Говорить буду я. И совсем недолго. А ты будешь внимательно слушать.

Зелимхан презрительно хмыкнул и дёрнул подбородком.

— Сестру Рашида знаешь? — приступил к общению Костя.

— Конечно. Я всех его родных знаю. Мы с ним как братья. Какую именно?.. Слушай, тебе какое дело до сестёр Рашида? Давай о деле говори!

— В общем, Земфиру ты знаешь?

— Знаю.

— Очень хорошо. А когда в последний раз её видел?

— Ну... Где-то с год назад.

— Ага... Кстати, а может, ты и не в курсе вовсе? Ты знаешь, что Рашид теперь не живёт в родном селе?

— Слушай, я же дома был, с родственниками общался, неужели, думаешь, про друга не спросил? Конечно, знаю!

— И что Земфиру замуж выдали...

— Знаю, знаю — в январе!

— За араба...

— За араба?... Гхм... За кого точно, не знаю. Старики сказали — за моджахеда. Ну, типа, хорошего парня, нашего, стоящего...

— И всё?

— Что — «всё»?

— Больше про Земфиру ничего не знаешь?

— Больше — ничего. Тебе, вообще, какая разница? Ты, вроде, хотел о деле говорить?

— А мы и говорим о деле... Сейчас я задам тебе очень важный вопрос. Попрошу не выеживаться, а ответить на него прямо, с предельной искренностью. Потому что от этого вопроса во многом будет зависеть судьба Рашида...

— Ты кто такой, вообще? — враждебно прищурился Зелимхан. — Ты почему решил, что тебе можно чужие судьбы решать?

— Если ты заметил, я очень покладистый, терпеливый и вежливый, — Костя развёл руками — вот, мол, какой я цаца. — Просто у меня работа такая. То есть своими колкостями и чабанскими остротами ты меня ни на что не спровоцируешь. Зря только время и энергию тратишь. Я тебя очень прошу: ответь сейчас на один вопрос, а потом пять минут послушай, больше от тебя ничего не нужно. Хорошо?

— Давай, задавай свой вопрос.

— Тебе небезразличен Рашид?

— А тебе зачем это?

— Ну вот, опять вопрос на вопрос... Просто я заметил, что ваши отношения сейчас не совсем такие, о которых он мне рассказывал... А я собираюсь сказать тебе нечто такое, от чего зависит его судьба. И не только его, но и всех его близких. Эту информацию нужно сохранить в тайне. То есть об этом никто в мире больше не должен знать...

— Я умею хранить тайны, — Зелимхан горделиво приосанился. — И ты напрасно думаешь... Короче, я за Рашида готов умереть. Вот так.

— Очень хорошо. Итак, приступим... Земфиру выдали замуж за араба. Это некто Халил, родственник самого Абу.

— Вот это он породнился, — Зелимхан сокрушённо покачал головой. — Ну ничего себе, родственник...

— Мне не нравится, что у тебя оружие, — неожиданно сбился с темы Костя. — Я сейчас буду говорить гадости. И не только говорить, но и наглядно подтверждать их. Я тебя не знаю и понятия не имею, как ты будешь реагировать...

— Не вопрос, — Петрушин грузной птицей метнулся к Зелимхану и неуловимым движением выбил карабин у него из рук.

— Шакалы... — взвыл было Зелимхан, лапая кобуру. — Я вас...

И не успел ничего больше сделать: Петрушин хлопнул парня ладонью в лоб, опрокидывая на спину — тут сидевший у входа Вася подоспел — и они вдвоём моментально спеленали Костиного собеседника стропой, один тур пропустив под горло.

Спустя несколько секунд Зелимхан лежал на полу, лицом вниз, судорожно разевая рот и хрипя — стропа не давала возможности не то что крикнуть, даже дышать нормально.

— Ослабили бы немного, — пожалел пленника Костя. — А то ведь задохнётся.

Немного ослабили. Зелимхан чуток продышался, поднял голову и разинул было рот, чтобы выразиться.

— Хоть слово вякнешь, запихаю в рот сало, — предупредил Петрушин, красноречиво тряхнув своим тощим вещмешком. — Просто лежи и слушай. Тебе же сказали: ответил на один вопрос, потом только слушай, и всё тут.

Зелимхан закрыл рот, повернул голову к Косте неудобно вытянув шею и ненавидяще уставился на него. Во взоре чеченца плескался мучительный крик: я знал! Знал, что этим всё кончится...

— Вернёмся к нашему рассказу, — как ни в чём не бывало продолжил Костя. — Я буду говорить, отвечать не обязательно, ты только слушай. Жека, проследи, чтобы он не орал.

— Да че тут следить... — Петрушин достал из рюкзака завёрнутый в тряпицу шмат сала и положил рядом с головой Зелимхана. — На, нюхай. С чесночком!

— Нет, так усугублять мы не будем, — покачал головой Костя. — Мы ведь не омонистые хулиганы... А ты засунь ему в рот свою косынку. Он сейчас орать будет. Вдруг Рашид услышит...