Операция «Моджахед»
Шрифт:
— А там, помнишь, Брюс пробрался в дом и стрельнул в печень дамочки-полицейской. И сказал ей — если доживёшь, передай этому, как его... ну, которого Ричи играл, ирландца... Вот, передай ему — он не может защитить своих женщин.
— Да, это хороший пример, — кивнул Серёга. Лиза — спец по импортным фильмам, она всё свободное время проводит у «видяшника». — И что там было в итоге?
— А ты что, не смотрел? — ужаснулась Лиза. — Ты не смотрел «Шакала»?!
— Да всё как-то недосуг...
— Там все думали, что этот Шакал — Брюс, то бишь, хочет грохнуть кого-то из государственных шишек. Охраняли
— Лиза, хватит, — взмолился Иванов. — Не видишь, думать мешаешь? Скажи сразу, что он хотел исполнить первую леди Америки, и дело с концом...
Серёга вдруг развернулся вместе со стулом и дико вытаращился на Иванова.
— Что... — начиная без разбега потеть, прошептал Иванов. — Что такое?!
Серёга ткнул пальцем в монитор и шумно сглотнул. Иванов подскочил к столу, вцепился взглядом в колонку новостей...
Третьим по счёту на «Рамблер-Медиа» (свежее, только с утра тиснули) было сообщение примерно такого характера:
"... Первая леди России прибывает с визитом в Азербайджан.
Сегодня, в рамках Всемирного конгресса русскоязычной прессы, Людмила Путина посетит Баку. Её сопровождают именитые статс-дамы российского правительства — вице-премьер России Галина Карелова и зам-министра иностранных дел Элеонора Митрофанова..."
— В ружьё! — надрывно рявкнул Иванов, бросив читать и устремляясь к дому. — Полная боевая! Готовность к выезду — три минуты...
Глава одиннадцатая
СЕРГЕЙ КОЧЕРГИН
18 июня 2003 г., г. Баку, Азизбековский круг
Во двор усадьбы Абу мы вломились с ходу, протаранив ворота бампером «таблетки». Кубарем вывалились наружу, ощетинились стволами, на ходу разбираясь в боевой порядок...
В усадьбе было пусто. Двери сарая — настежь, раскрытые пустые ящики посреди соломы...
— Бее-еее! — издевательски осклабилась из глубины сарая коза.
Из дома вышел какой-то совсем древний дед, развёл руками, что-то сказал по-азербайджански.
— Все уехали, — перевела Лиза. — В четыре утра. Дома никого нет, можете проверить.
Проверять не стали, прыгнули на «таблетку» и помчались к Азизбековскому кругу.
Азизбековский круг — северо-восточная оконечность Баку. Отсюда идёт трасса к аэропорту Бина. Любой кортеж, который следует из аэропорта, едет по этой трассе — других тут просто нет. А ещё где-то возле Азизбековского круга трудится бригада товарища Абу. Вроде как трассу латают. Причём, как следует из доклада Алиева, довольно квалифицированно...
По дороге Иванов созвонился с Алиевым. Ничего говорить не стал, просто потребовал дать ему номер Гулиева. Судя по всему, Алиев начал отпираться, номер давать не пожелал и пытался выяснить, что стряслось.
— Ну, это уже не с тобой, — злобно буркнул Иванов и набрал другой номер.
Этот номер был Витин, и общался с ним Иванов от силы минуту — наш куратор отличается невероятным умом и сообразительностью, как та сказочная птица-говорун.
Иванов истребовал у Вити номер Гулиева, записал, на вопросы ответил,
что это — не по телефону, и попросил узнать время прибытия самолёта первой леди. Витя что-то ответил невпопад, Иванов, отбросив в сторону всякий пиетет, заорал:— Какой, на хрен, секрет?! Мы об этом на «Рамблере» прочитали!
Затем, послушав несколько секунд, сбавил тон и доложил:
— Пока ничего... Но мне кажется, что всё очень плохо. Я вас прошу, кровь из носу — узнайте время!
Иванов отключился и посмотрел на часы: Витя, судя по всему, обещал не подвести.
Гулиеву пока звонить не стали. Иванов сказал, что, прежде чем поднимать шум, нужно убедиться в состоятельности нашей версии. А то ведь этак недолго в такую историю угодить, что всю жизнь потом не отмоешься. Лиза высказала предположение: сейчас без десяти десять, большие люди только завтракать садятся, прилетит не раньше полудня...
На кругу дежурили два полицейских «Форда», но движение присутствовало в полном объёме. Уже лучше: трассу закрывают минут за десять-пятнадцать до подхода кортежа, так что время у нас ещё есть.
Прокатились по кругу, мельком глянули на убегавшую вниз трассу — всё нормально, публика ездит, как ни в чём не бывало. Метрах в ста от выезда на трассу свернули в кусты, встали. Вооружились биноклями, тихонько продрались через кусты, присели на опушке, стали наблюдать...
Дорога здесь ровная, как стрела, идёт с приличным уклоном вниз — круг стоит на холме, и просматривается практически до самого горизонта. Это плюс. Кортеж мы заметим ещё на дальних подступах, есть время для манёвра.
В двухстах метрах ниже круга, по левую сторону дороги, стояли три асфальтоукладчика. На укладчиках сидели товарищи в рыжих спецовках, чего-то выжидали... Чуть ниже — строительный вагончик, рядом несколько человек в таких же спецовках...
Это минус. Даже гений не ответит, на фига одной бригаде сразу три укладчика? А если их разом выкатить на трассу...
— Серый, дай бинокль, — попросил Вася.
Я безропотно отдал своего «бельгийца» — лучше Васи никто не может оценить обстановку, это аксиома.
Запиликал мобильник Иванова. Полковник коротко переговорил — на проводе был Витя, отключился и втянул голову в плечи.
— Самолёт сел в десять ноль-ноль, — сипло пробормотал полковник, глядя на часы — стрелки показывали десять ноль пять. — Гхм-кхм... Вася?
— Справа свежая траншея, — принялся бойко докладывать Вася, глядя в мой бинокль. — Длинная. От обочины — семь метров, но не под кабель, шире. Никого нет. Машины через ту траншею не перескочат, сто пудов. Значит — минус свобода манёвра. За вагончиком, в тридцати метрах от дороги... так... семь, восемь, девять... двенадцать замаскированных позиций...
— Вася, ты ничего не путаешь?! — ужаснулся Иванов. — Ты...
— Почему их с дороги не видно? — догадался Вася. — Замаскированных, я же сказал. Масксети, кусты — хорошо оборудовались. Так... Позиции с разносом в восемь-десять метров, итого до крайней — триста. Далековато... Дальше: за последней позицией на тридцатиметровой отметке, метров пятьдесят вглубь — дальше от дороги, и правее — ещё пять позиций. Это, судя по всему, для пулемётчиков.
— А ты говорил, там, в сарае, мины были? — вспомнил Глебыч.