Операция «Немецкий лис»

– Парвус был прав – водитель улыбался – прусские штыки и русские кулаки это мощный союз. Подумать только, 23 машинописных листа, четыре миллиона марок и один перекупленный эмигрант уничтожат империю русских навсегда.

– Маховик запущен, господин майор, – Гепп достал из портфеля коньяк и два бокала – за немецкую разведку. За политику революционизации.

Два майора немецкой разведки, Вальтер Николаи и Фредо Гепп сидели в старом авто посреди Цюриха. Они пили коньяк и обсуждали свои последующие шаги. А запущенный ими поезд, как огромный снаряд летел в сторону России.

Глава седьмая.

– Мы так и будем ехать и жить? Как в клетке? – Надежда смотрела на мужа, который разделывал рака под пиво. Она, с одной стороны, чувствовала себя пешкой на большом шахматном поле. С другой стороны, понимала, какие выпали им возможности. И эти возможности нужно было выжать до конца.

– Надь, я обещал тебе настоящий кофе. Вот кофе и вот шоколад – Ленин отхлебнул пива – на первой же остановке, несмотря на запрет, мы выйдем на перрон и я поговорю с немецкими рабочими о важности пролетариата в современном мире.

– Коль, ты скорее за пивом пойдёшь, чем с рабочими разговаривать. Я о другом. Если всё получится, она перекрестилась, мы должны будем вести себя очень жёстко. Иначе мы будем в клетке всю жизнь.

– Германцы всё сделают, не волнуйся, – Ленин стал вытирать руки от кусочков рака – мы лишь ширма этого театра. Мы будем на сцене, но всю работу сделают другие.

Икнул, стал расстёгивать штаны, – Надь, может это?..

За стенкой громко засмеялись. Радек всю дорогу травил анекдоты и весёлые истории из жизни. Дорога оказалась долгой. Сначала до Засница. Потом на пароме в Швецию. Затем Финляндия.

Надежде казалось, что в этом вагоне лишь она трезва по-настоящему. И Радек. Ленин с Зиновьевым на каждой остановке выходили за пивом и раками. К тому же пытаясь пропагандировать за мир, что им не очень удавалось. Ленин после каждой остановки лез с объятиями. И вообще. Вся делегация была в каком-то странном угаре. Никто не говорил о революции, о своих действиях в Петрограде, о войне. Все веселились, обнимались, болтали о пустом, пили и курили в тамбурах.

Радек, худой немец в очках, от выпивки отказывался, ссылаясь на здоровье. Все разговоры внимательно слушал. И на каждой станции бегал на вокзал за табаком – так он объяснял свои отлучки. То, что он на кого-то работает, было видно сразу. Но на кого? Явно не на немецкий Генштаб, там люди серьёзнее.

Ладно, надо брать вожжи в свои руки. Как только высадились в Швеции, Радек побежал на вокзал, Ленин с Зиновьевым к местному ларьку, а Надежда к местным полицейским на перроне. Она сунула купюры одному в руку и, указав на Карла Радека, тихо сказала – Революшен.

Швецию и Финляндию проехали без происшествий. В Финляндии пересели на российский поезд. За двадцать лет их отсутствия в Российской империи ничего не поменялось. Всё те же старые локомотивы, обшарпанные вагоны третьего класса и русские солдаты. До Петрограда оставалось всего ничего.

Глава восьмая.

Кабинет с высокими потолками, несколько абажуров. На стене большой портрет Николая II, в углу камин. Массивный стол стремя креслами вокруг. За столом, в мятом пиджаке сидел Глобачёв, начальник Петроградского Охранного Отделения. Было видно, что он только что проснулся. На столе лежал револьвер с взведённым курком, рядом пачка патронов.

– Чёртовы революционеры покоя не дают, – пояснил он, увидев удивлённого Давина – доброе утро, господин капитан.

– Я ненадолго, господин Генерал-лейтенант. Царь отрёкся, нужно документ в Думу передать, – Давин хлопнул рукой по сумке – есть новости по немцам?

Глобачёв прошёл за шкаф, стоящий от стены и делящий кабинет на две части – Новости есть. Эта бацилла будет здесь через некоторое время.

Конец ознакомительного фрагмента.