Операция "Рагнарёк"

С Делией Рыжая встретилась в старой котельной, где проходил семинар по огнеметанию. Местами осыпавшееся огнеупорное покрытие стен и опрокинутые котлы, приспособленные под «ловушки» для файерболлов, соседствовали здесь с блестящими новенькими приборами непонятного назначения и висящими в воздухе голографическими экранами. Большую часть математических выкладок и записанных древними рунами формул, которые Делия выводила обычным маркером на переносной пластиковой доске, так и остались за пределами понимания Кэрол. Зато, когда дроу, уже изрядно взмокшая от жары и усталости, запустила в металлическую чашу двадцать второй по счету огненный шар, Рыжая, наконец, заметила легкое сияние, окружившее Делию.

Сила Источника, так Делия называла пока не опознанную энергию неизвестной природы, которой можно было управлять, синхронизируя с ее потоком работу нейронных цепочек мозга. Делия утверждала, что умение это сродни музыкальному слуху, дано от рождения в разной мере. Но если уж оно есть, то его можно развивать обучением и неустанными тренировками. Еще до открытия съезда она протестировала Рыжую и сообщила ей, что потенциал, хотя и не самый большой, имеется, и предложила лично заняться ускоренным обучением.

Кэролайн поначалу отнеслась к предложению с изрядным скептицизмом убежденного противника всяческой мистики, но потом здравый смысл взял верх, и она приступила к занятиям, резонно рассудив, что лишней огневой мощи не бывает. Особенно в те моменты, когда противник считает тебя полностью безоружной.

По просьбе Делии Кэрол тоже метнула огненный шарик. Вспышка и взрыв получились не столь впечатляющими, как у дроу, но уже заметно лучше, чем в первый раз, когда из ее ладони вырывался только светлый дымок.

Делия, с головой ушедшая в наблюдение за приборами, успех оценить не смогла. Она горящими глазами пожирала спектрометр, только что зарегистрировавший конденсацию водяного пара на охлаждаемой снаружи поверхности «ловушки».

— Что и требовалось доказать! – довольным голосом заявила Делия. – Это водород. Мы его сжимаем в шарообразном пространстве, ограниченном энергетическим потоком, и выжигаем из воздуха. Проще простого. Остается только понять, как мы достигаем одинаковых результатов настолько разными способами.

На этом семинар завершился, и девушки поспешили в выставочный зал, где дважды в сутки приводились в движение макеты космических станций, оригиналы которых прятались от наблюдения телескопов за орбитой Юпитера.

В павильоне, несмотря на третий час пополуночи, народу набилось битком. Съезд работал по свободному графику, многие события проходили или дублировались по ночам, чтобы дать Сородичам возможность принять в них участие. Космические шоу неизменно собирали множество зрителей, достижения Покорителей Бездны восхищали даже приземленных вервольфов или задержавшихся в седой старине фейри.

Несмотря на малый размер – всего пара футов в поперечнике – станция производила внушительное впечатление. На самом деле, если бы макет заселили обитателями соответствующего масштаба, их рост не превысил бы кунжутного зернышка. К станции то и дело подлетали миниатюрные космические челноки, звездный крейсер патрулировал ее орбиту, а с внешнего терминала, исчезая прямо на глазах у зрителей, стартовали межзвездные клиперы, прозванные так за рекордную скорость. Впрочем, последние пока оставались в проекте, и вместо макетов их представляли голограммы.

Вдоволь налюбовавшись космическими игрушками, девушки пробежались вдоль экспозиции оружия. Рыжая, сначала весьма заинтересовавшаяся бластерами, ускорителями античастиц, плазменными винтовками, рейлганами, разгоняющими пули аж до релятивистских скоростей и прочими Охренительно-Большими-Пушками, не могла скрыть своего разочарования, когда узнала, что в силу Парадокса все это работает пока крайне ненадежно. Она сделала мысленную заметку поговорить с Крисом о необходимости организовать утечку информации с тем, чтобы широкие массы своей верой в научный прогресс повысили ТТХ представленных на выставке образцов.

Делия потянула ее к стендам, где разместились разработки Биоинженеров. Блестящие металлические руки, способные воспроизвести самую мелкую моторику и подключаемые к нервной системе, глаз с встроенной видеокамерой, полимерное покрытие, заменяющее кожу.

— Ну и как? – спросила Делия скептически разглядывающую все это Рыжую.

— Хорошо, — хмыкнула Кэрол, — для блокбастера с элементами ужастика. Там не надо ни есть, ни спать, ни в сортир. И ноги у них не болят полтонны металла на себе таскать. И потом... конечно, протез можно заменить на новый. А если такой возможности не будет? Железка сама не сможет ни адаптироваться, ни восстановиться. Не устанет, но и свой предел не перешагнет. Для робота-расходника подходит, конечно... А я надеялась… Ну, да ладно…

Делия кивнула и уже собралась уходить, когда заметила, что дверь лаборатории прикрыта неплотно, и свет просачивается в узкую, как волосок, щель.

— Зайдем? – предложила дроу. – Я только узнать, готовы ли результаты утренних тестов.

Рыжая молча толкнула дверь, и девушки вошли в небольшую комнату, представлявшую собой гибрид операционной и научной лаборатории. Инструменты аккуратно поблескивали за стеклянными дверцами шкафов, приборы не работали, но в углу, рядом с большим лабораторным столом, о чем-то увлеченно спорили трое мужчин.

— Это вам не железку в глазницу запихнуть, — гордо заявил пухлый парнишка с буйной копной черных кудрей. Он говорил торопливо, словно заглатывая конец слова, стремясь поскорее перейти к следующему.

— Это точно, Джакомо! – улыбнулся розоволицый блондин с ранними залысинами над крутым гладким лбом. — Железку в глазницу и третьекурсник впихнет, а с твоей хреновиной даже гениальный хирург через раз напортачит. Не массовое производство, однозначно.

Блондин говорил, растягивая слова, как будто не был уверен, что следующее слово согласится появиться у него на языке.

— А за каким хреном мне массовое производство? – возмутился Джакомо. — Это кутюр. Эксклюзив! Дизайнерская разработка!

— Попрошу на мою территорию не покушаться, — саркастически заметил третий собеседник, — дизайнер тут только я.

Глубокий, хорошо поставленный голос с безупречными академическими интонациями сразу обращал на себя внимание, внушая невольное уважение к словам мужчины. Лет ему было на вид слегка за тридцать, высокий лоб подчеркивали темные, зачесанные назад волосы, серые глаза, чуть слишком глубоко посаженные под широкими бровями, смотрели холодно и надменно. Благородный римский нос и решительный подбородок довершали портрет. Свободный свитер не скрывал мощной груди и широких плеч, выдававших привычку к физической работе, но тонкие изящные пальцы могли принадлежать, скорее, музыканту или хирургу.