Операция "Рагнарек"

Он опустил голову на руки, и плечи его вздрогнули.

– Пустое, - произнес он спустя мгновение, тряхнув головой, - надо собраться. Там, в Нью-Йорке, Мел. И у нее будут счастливые глаза, когда я вернусь. И она имеет на это право. А я даже не знаю, смогу ли в них взглянуть.

– Но может быть ты… - с сомнением в голосе начала Кэрол, - ты можешь ходить под солнцем, твоя жена ждет ребенка. Может, ты действительно возвращаешься?

– И я не могу питаться ничем, кроме крови, и мои умения и силы никуда не делись. Некоторые даже возросли. Нет, Кэрол. Я – вампир. И мне нельзя об этом забывать.

– Ты все равно мог погибнуть, - неожиданно подал голос чародей, и Войцех вздрогнул. Он почти забыл, что они с Кэрол тут не одни. Первым порывом было оборвать старца, заявить, чтобы не лез не в свое дело. Но Войцех сдержал себя. В единственном глазу Амра Аламута светилась мудрость веков. Если кто и мог дать ему совет… а он отчаянно нуждался в совете.

– Да, - тихо ответил Шемет, - мог. Но я даже не попытался.

– Это твоя боль говорит в тебе, Дитя, - тихо сказал Аль-Ашрад, - она пройдет. Ты не пытался, потому что выполнял свой долг. Остаться в живых, уберечь самолет, увезти тех, кто на тебя рассчитывал. Ты сделал то, что должен был. И все, что мог.

– Не знаю… - неуверенно ответил Войцех.

– Спроси себя, кто ты, Дитя. Разве ты чудовище, живущее чтобы убивать? Вампир – это его Зверь. Где твой, Дитя Малкава?

– Спит, - улыбнулся Войцех, - или ушел. Мы давно не встречались.

– Я знаком с тобой всего полдня, - продолжил старик, - и уже знаю о тебе так много. Ты – пилот. И воин. И, говорят, музыкант. И… Мел – это твоя жена? Значит, ты еще и муж.

– Не самый плохой, - усмехнувшись, вставила Кэрол.

– Я уже говорил твоей подруге, что мы не можем снова стать людьми. Хотя ты, признаться, вернул себе больше, чем кто-либо, кого я знавал в своей долгой жизни. Но мы можем ими быть. И ты – человек, Войцех Шемет. Чем бы ты ни питался. Ты человек больше, чем многие из тех, кто никогда не боялся солнца. Помни об этом, Дитя Малкава.

– Спасибо, - тихо ответил Войцех, - я не забуду.

========== 154. Сохо. Манхэттен. Нью-Йорк. Фьялар/ Подгорные Чертоги. Национальный парк Йотунхеймен. Норвегия. Делия ==========

Вернувшись из Ирландии, Фьялар с головой ушел в дела. Как ни странно, теперь, обсуждая с Картером дела Ночного Сообщества или с Фионнбаром методы воплощения мечты в реальность, он чувствовал себя намного свободнее, словно гора с плеч свалилась. Не было больше необходимости оглядываться через плечо, говорить обиняками, переводить тему. Сам не замечая, гном оказался в центре самого грандиозного проекта за всю историю Земли. И не то, чтобы его роль была так уж велика, главные идеи подавали другие, технические и организационные подробности зачастую находились за пределами его компетенции и понимания. От попыток Маши объяснить ему Теорию Струн начинало ломить виски, а революционные планы Криса сильно отдавали утопией.

Но именно Фьялар сумел объединить вокруг себя их всех, таких разных, с противоречивыми интересами и взглядами, дать им возможность договориться друг с другом, найти взаимопонимание и компромисс.

Возможно, думалось ему, это потому, что он, хотя и назвал себя частью этого мира, смотрит на него немного со стороны, а потому видит его целиком. Гару больше всего беспокоились о здоровье Гайи, Технократов заботил научный прогресс, Китейнов – засилье Банальности в человеческих мечтах. Брюс, при всей широте взглядов, был пламенным патриотом родной страны, Крис – борцом с любым произволом власти, Картер – сторонником сугубо законных и легитимных методов любых политических перемен.

И, хотя порой они все спорили до хрипоты, до крика, до хлопнувшей за кем-то двери, Фьялару удавалось раз за разом приводить их к простым и очевидным, устраивающим всех решениям. Сначала проект, пока еще в общих чертах, принял Комитет Национального Спасения Соединенных Штатов, за ним сразу же присоединился Временный Совет России. Европа, помедлив для приличия, согласилась со сверхдержавами.

В родную Африку уехали Рыжая и Тео, в Китай – мистер Чэнь, от Технократов. Саня перебрался в Нью-Йорк, согласившись с тем, что Маша не должна прекращать учебу, и Башни, разраставшиеся с каждым днем, трудились не покладая рук.

И вся эта кипучая деятельность, к полному удовлетворению Фьялара, широко освещалась в СМИ, вспомнивших, наконец, об истинном значении последней буквы в своей аббревиатуре. Дебаты были открытыми, новые технические и магические разработки, даже если ожидали политических перемен для своего внедрения, представлялись публике, международная и внутренняя политика почти вышла из-за кулис.

На улицах все чаще встречались улыбки, на лицах людей читались надежда и вера в успех. Зароненное в Алькатрасе зернышко принялось и заколосилось, и Фьялар не сомневался в том, что вскоре оно принесет невиданный урожай.

***

Все эти важные дела, разумеется, не означали, что Фьялар с головой окунулся в политику и собирался заняться ей всерьез. Репетиции, подстроенные под график резервистской службы ударника, продолжались, Ульфберт приступили к записи нового диска, несмотря на то, что Диззи перевез свои вещи в Вулфстон и в студию приезжал только на работу. Ну, и конечно, на вечеринки, регулярно продолжающиеся то у Фьялара, то у Шеметов, уже на их новой квартире. Разумеется, вместе с Бранкой.

По вечерам Фьялар редко оказывался один, и посиделки обычно длились до утра. Но днем, когда Сородичи еще спали, а остальные разбегались кто на работу, кто на учебу, гном оставался наедине со своими мыслями. И, как он ни убеждал себя, что Делия в очередной раз права, и все образуется, мысли эти зачастую оказывались довольно мрачными.

Первым следствием событий в Сидх Меадха оказалось увольнение домработницы. Мисс Брукс, неодобрительно поджав губы, поинтересовалась, скоро ли вернется миссис Бруниссон, и, получив ответ «Не имею понятия», довольно громко выразила удовлетворение своей прозорливостью, заявив, что ничуть не сомневалась в таком исходе. За что и была немедленно выставлена за дверь без выходного пособия.

Правда, после того, как Делия засветилась в новостях рядом с великолепным Брюсом МакГи, тут же ставшим кумиром потенциальных избирательниц, в блестящей операции по наведению порядка в Белом Доме, мисс Брукс пришла к Фьялару с извинениями. Выходное пособие она получила, работу – нет. Фьялар решил, что с него довольно посторонних, смеющих высказывать свое мнение о его личной жизни.

Фьялар позвонил в Неллис Оскару Мартину, попросил связать его с Отделом Бытовой Технологии и обзавелся поистине магическими приспособлениями для поддержания чистоты в доме. Но, к сожалению, ничего, умеющего распознавать раскиданные по дому предметы и вещи, в каталоге не обнаружилось. И, наткнувшись в очередной раз на невесомые розовые кружева в кармане собственного банного халата, гном вздохнул и принялся за наведение порядка. В доме и в мыслях.

Личную территорию Делии Фьялар уважал безоговорочно. Поэтому собранные по дому предметы одежды просто затолкал в ее половину шкафа, не пытаясь навести порядок на полках. Всякие мелочи, не глядя, сунул в ящик письменного стола, ноутбук убрал на книжную полку. Туда же – до сих пор лежавший на тумбочке с ее стороны кровати философский словарь. Под словарем неожиданно обнаружился ключ, с привязанным к нему кусочком картона, на котором рукой Делии было написано «Подвал».

В подвале, кроме пары гостевых спален для Сородичей, люка в подземные ходы Носферату и довольно вместительного склада редко используемой аппаратуры, находилась еще пара пустовавших кладовок. В одной из них Фьялар и обнаружил аккуратно сложенные стопками книги в тяжелых переплетах, футляры с магическими свитками и помятую, знакомую еще по Свартальфхейму, кирасу.

Судя по осевшей на кирасе пыли, книги Делия перетащила уже давно. И Фьялар очень хорошо понимал, что это означало. Она знала о его решении. Возможно, даже раньше, чем он сам, потому что не пыталась следить за своими мыслями, опасаясь запустить гейс. И приняла его без вопросов, целиком и безоговорочно. Фьялар грустно улыбнулся. На этот раз была очередь дроу уходить, оставляя за собой привычный и родной мир. Хотя, конечно, и в этом она уже успела неплохо обжиться. На большом фолианте, переплетенном в тисненую кожу василиска, лежало вполне земное издание в бумажной обложке.