Операция Стальной квадрат или... спасти Жанну д 'Арк

Ну а беднягу Вотеля, мы убрали из этого Ммира, за секунду до того, как его бессознательное тело, попытались насадить на его же клинок, два негодяя, которых мои ребята вырубили, скрутили и доставили прямо в СМЕРШ (новую Контору личного подчинения императрице. Мы выяснили у них заказчика, это был мелкий завистник из окружения принца, а затем навели справедливость, притопив эту троицу в соседнем болоте. А Вотеля, которого оказывается еще и травили в последние дни, мы подлечили, порадовав заодно тем, что рыбу таки привезли, так как повар принца, продублировал заказ. Лаура пожаловала ему титул барона и должность Метрдотеля Дворцовой кухни, чем весьма ему потрафила. Вотель споро перестроил всю работу доверенной ему структуры и императрица была весьма довольна результатом. Ну а уж как был Роммель доволен подарком, это была отдельная песня.

Глава 53

Планета Терра. 212год до н. э. Сиракузы, Сицилия

Консул Марк Клавдий Марцелл, послал за этим зловредным греком целую манипулу легионеров. Сенат, во чтобы то не стало, хотел увидеть этого изобретателя неведомых машин из арсенала Аида и Гефеста перед собой и наставить его на путь службы Великому Риму. Да, его жуткие устройства пролили немало гордой Римской крови, и консул бы просто убил бы этого несчастного, ибо никогда бы не смог ему верить. А эти гречанки ничего… подумал Марк смотря на кружащихся перед ним танцовщиц, они танцевали знаменитый восточный танец «Укус пчелы», в конце которого на танцовщицах не оставалось ни клочка одежды. И тут с улицы послышался шум, который явно приближался. В зал вбежал дупликарий Семпитиус, который был тайным ликтором и должен был лично сопроводить Архимеда к консулу. Он был без доспеха, в смятом шлеме и на его лице засохла кровь. «Консул» — воскликнул он, — «На нас напали сатиры, мы стояли на смерть, но с ними Медузу Горгона. Мы разбиты. И они забрали проклятого грека».

Придя в себя легионеры, устроили ночью знатную резню в Сиракузах.

А в нашей Академии появился новый преподаватель, он же ректор Кафедры Древней Механики. Но преподавал он только факультативно, называя адъюнктов своими учениками.

Все началось с того, когда я стал рассказывать Лауре, по ее просьбе историю Древнего Рима. Было что-то в истории этого Мира похожее и гп императрицу, огромное впечатление произвела личность Архимеда, и особенно его гибель (между казнями сановников, моя царственная подруга, бывала на редкость сентиментальна). Потом я кое-что рассказал и из Древне Греческой мифологии, де ей очень понравилась Медуза Горгона. Короче в экспедицию я и мои ребята одели личины сатиров, а императрица естественно медузы Горгоны. Легионеоров пробрало до костей (в том числе и нашими кончарами, терпеть не могу насильников, а римляне хорошо оттянулись и в доме Архимеда и в соседних домах, не делая разницы ни между полом, ни между возрастом).

А в Академии дело шло к тому, что остров уже становился тесен и вопрос стоял о серьезном расширении, ибо желающих попасть в третий набор, зашкаливало и отказывать местным элитам не хотелось, ибо надо было расширять империю и именно через местные элиты.

Лаура не стала заморачиваться и объявила весь архипелаг территорией Академии, а остров Адъюнкт, гостевым домом Академии. И сходу поручила мне создать на одном из новых островов Академии музей Римской и Греческой скульптуры, естественно подлинной. Так что я озадачил Архимеда, а он озадачил в ответ меня, подбором себе женской прислуги с Терры, с полным перечислением параметров и физических и национальных, ибо после медкапсулы, старичок стал изрядно энергичен и соглашался составлять каталог произведений искусств, только при наличии комплекта весталок с необходимыми параметрами. Самое интересное это то, что Лаура на него даже ничуть не рассердилась.

Глава 54

Планета Терра. 79 год н. э. Помпеи, Кампания

С музеем я принял на мой взгляд гениальное решение, я вспомнил о Помпеях, вернее о том роковом дне, который гениально отобразил своей кистью Карл Брюллов. Уж статуй там до начала знаменитого извержения хватало и посему их можно было изымать без зазрения совести. И я немедленно приступил к разработке реквизиционной операции «Спартак».

Первым делом я набрал из своих гвардейцев центурию и стал обучать их Римскому строю и Уставу. В Помпеи я решил заявиться в качестве проконсула императора Веспасиана, с мандатом и эдиктом на изъятие скульптур, не соответствующих императорскому благорастворению, на фоне многих иных легисов, это не было чем-то из рук вон выходящих.

Прибыть мы решили будто бы с моря, то есть большой катер космос-планета под голограммой Квадриремы войдет в порт. По поводу реальности голограммы я проконсультировался с Архимедом и Цезарем, с которыми приперся и их постоянный партнер по Мультсу и Преферансу Роммель. Тут я понял, что попал, так как чуть не утонул в водопаде терминов типа: naves longae, naves rostrae, naves rotundae, naves apertae и.т.д.

Короче, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана, в порт Помпей вошел корабль Римских ВМС, с которого, в белом плаще с кровавым подбоем, сошел на берег шаркающей кавалерийской походкой, проконсул и патриций Флавий Тарцеллус в сопровождении центурии легионеров и дюжины тайных ликторов (такова была моя римская аватара).

Изъятие проходило достаточно мирно, потому что, во-первых, мои легионеры были под два метра ростом, а во вторых я щедро отсыпал владельцам статуй золотых сестерций (то-то они удивятся, когда золото исчезнет вместе с нами), зато рабы бывших хозяев произведений искусства, шустро таскали мраморные фигуры на пристань. Где укладывали на сгруженные поддоны, которые уже легионеры, закатывали по широким сходням на палубу Квадриремы (на самом деле поддоны заезжали по аппарелям в отсеки катера через грузовой люк). Еще я прихватил в одном доме, серию статуэток — «Подвиги Геракла», так как решил поставить бронзовые аналоги в натуральную величину на острове «Академия», (близился второй выпуск и несчастная Статуя Тритона, могла его не пережить, ибо адъюнктов было в два раза больше).

А по приезде, меня ждала делегация из троих картежников и примкнувшего к ним герцога. Роммель рассказал Архимеду, Цезарю и герцогу про линкоры и сразу же родилась мысль про Военно-Морской факультет. Мне она тоже понравилась и я дал команду в лаборатории, сдублицировать Ямато, Советский Союз и Н-44, а вот в завкафедрой я видел только одного человека, о котором я вспомнил в Помпеях…

Всё-таки ассоциации — это вещь таинственная. Когда мы ходили по Помпеям, я поймал себя на том, что ищу взглядом «художника, спасающего ящик с красками», запавшего в память по одноименной картине Карла Брюллова. И тут по ассоциативному ряду: катастрофа-художник-гибель, я вспомнил о погибшем на броненосце «Петропавловск» художнике Верещагине и погибшем вместе с ним адмирале Макарове.

Естественно, что, когда мы доложили о новом проекте императрице, она возжелала увидеть настоящее морское сражение (типа Цусиму ей подавай) и таки пришлось подать.

Глава 55

Планета Терра. Цусимский пролив. 15 мая 1905 года

Адмирал Макаров, разбил о панель панорамного иллюминатора уже третий фото-умножитель, но я запас их целый ящик, зная такую привычку за боевыми адмиралами. А уж такие изящные изгибы загибов военно-морского лексикона, я не слышал и не читал никогда, корветтен-капитан, командир корвета дальней разведки, который мы применяли в операции «Цусима», стоял раскрыв рот в восхищенной оторопи и не мудрено… в тирадах бородатого старикана, приличными были только фамилии вице-адмирала Рожественского и контр-адмирала Небогатова.

Макарова мы вытащили полузахлебнувшегося, с мостика броненосца Петропавловск, а чтобы два раза не ходить забрали и художника Верещагина. Макаров как истинный моряк особо не заморачивался своим воскрешением, только пробормотал что мы не больно то похожи на Морских чертей, но получив стакан Адмиральского чая (это я ввел эту традицию в Космофлоте), одобрительно взвесив в руке шестисотграммовую кружку в ажурном золоторм подстаканнике, одобрительно проворчал, что на этом флоте службу понимают. Ну а художник, как натура романтическая, прикипел к иллюминатору, смотря на Порт-Артур с высоты птичьего полета (корвет был под скрытом). Ну а после обязательных медицинских процедур, я провел для адмирала экскурсию в пик Цусимского сражения, а потом прыгнув на Формар и вернувшись к началу черного дня Русского флота, лично отстрелил из кварковой пушки, кормовые части всех японских броненосцев, чем привел адмирала в бурный восторг, получив от него, вечную мне благосклонную морскую благодарность.

Для Морского форта, я выбрал остров «Пята Тритона», находящийся в прямой видимости от обоих главных Академических островов, это была практически большая лагуна, с очень широким барьерным островом с удобным входом во внутреннее озеро. По берегу тянулась гирлянда особняков с двумя дворцами напротив входа в бухту, один из них я выделил адмиралу Макарову, а второй пошел под Морской факультет. Линкоры вызвали у адмирала Макарова, некое восторженное оцепенение. Я не стал мудрствовать лукаво и назвал их «Адмирал Ушаков» (Советский Союз, с золотым гербом СССР на носу), «Адмирал Нахимов» (Н-44, украшенный спереди золотым двуглавым орлом Российской империи) и «Адмирал Ли Сунсин» (Ямато, с золотой Сакурой на форштевне). Команды инструкторов я набрал из спасенных русских моряков той самой Русско-Японской войны. Гимном морского факультета стал естественно «Варяг», а сам «Варяг» стал флагманом учебной эскадры, только историю ему, я малость подправил. Ужо нам попаданцам, да тем более герцогам и Великим адмиралам имперских ВКС (такое было мое последнее звание), не привыкать.