Операция - Телепортация

— Это не имеет значении, - равнодушно ответил гражданин в пальто, - Любой участник проекта, становится объектом внимания определенных сил. Наша обязанность оберегать вас от разных нежелательных контактов. Алексей, вы взрослый человек, и должны понимать, что за информацию об экспериментах такого уровня, наши партнеры готовы заплатить любые деньги. К сожалению, кое-кто из добровольцев, имен называть не буду, нарушил обещание, данное перед началом работы в группе. Это печальный факт, и нам хотелось бы исключить повторение подобной ситуации. Естественно, задействуются не только финансовые рычаги. Существуют и другие способы повлиять на вас. Если не удастся купить, в действие вступит план Б. Если и он не пройдет, то соответственно, план Ц, Д, и так далее, пока вас не попытаются попросту ликвидировать.

Я слушал этого вежливого гражданина, и медленно закипал.

«Чего вы все ко мне привязались? И так тошно, еще вы мне тут про какие-то шпионские страсти заливаете!»

Вокруг было серо и безжизненно, в такие часы редкий прохожий заглядывал на пустые аллеи. Для обычных прогулок, пока еще было слишком холодно. Снег уже почти весь сошел, но зима, не желая отступать, готовила новый сюрприз. Небо заволокло тяжелыми тучами, холодный ветер поднял большую стаю отвратительно вопящих ворон, которая принялась кружить над парком, словно армада фашистских бомбардировщиков.

— Ну, предположим, понятно, государственная тайна и все такое, но почему вы не предупредили нас, когда принимали в группу? – Спросил я, не скрывая раздражение.

— Предупредили, - невозмутимо глядя в глаза, ответил Григорий, - Каждый из вас, перед зачислением в группу, прошел собеседование. Там очень четко оговаривалась, в том числе и степень закрытости данного проекта.

И тут я вспомнил. Действительно, те двое в штатском долго грозили, объясняя, как нужно вести себя, и прочее, что сильно мне не понравилось. Помнится, я вежливо кивал, про себя же, думая совсем о другом. Вот, что значит детдомовское прошлое. Там нас с пеленок учили уважать воспитателей, а вот любить их, никто не требовал. И держалось у нас все, на одном лишь страхе. Да только известно, бояться вечно, невозможно. За все годы своего серого детства, я такого насмотрелся, что те двое казались просто бестолковыми куклами с магнитофоном внутри.

Григорий, по-своему истолковав возникшую паузу, успокаивающе положил мне руку на плечо:

— Алексей, мы прекрасно понимаем, что поначалу вы приняли все за некую шутку, или чрезмерно строгую проверку на входе. Возможно, наши сотрудники в чем-то не до конца были откровенны. Но теперь говорить об этом поздно. Нам просто нужно избежать утечки информации. Надеюсь, мы поняли друг друга?

Я брезгливо стряхнул чужую руку с плеча, и поднявшись, вызывающе посмотрел, ставшему напротив вежливому гражданину в глаза:

— Уверяю вас, я не продаюсь! И постоять за себя тоже смогу, если нужно! Так что, в вашей опеки, совершенно не нуждаюсь! – и развернувшись, зашагал прочь из парка.

Дома, вопреки ожиданию, тоже было серо и тоскливо. Отварив оставшиеся с последнего ужина полпачки пельменей, я уселся перед любимым компом, и включил «затертого до дыр», почти наизусть заученного - Иван Васильевича. Когда-то давно, увидев впервые эти старые добрые комедии, я, лежа в своей казенной койке, мечтал, что однажды и у меня будет свой телевизор, и я смогу сам, когда захочу включать его. Для нас сирот, это была немыслимая роскошь. В интернате, на весь корпус был один старенький, убитый ящик, и посмотреть его собиралась целая толпа. Но воспитатели разрешали приходить на киносеанс лишь избранным, а прочих, на это время запирали в раздевалке. Сколько раз я сидел в темной пыльной конуре, пока ребята хохотали над очередной серией Уолта Диснея. Или отгадывали вместе со всеми вопросы из что? Где? Когда? Было до слез обидно, особенно когда кто-то из пацанов, вечером начинал расписывать увиденное. До сих пор такие минуты перед новеньким, дорогущим по сегодняшним меркам аппаратом, вызывали у меня боль в душе. Эх, если бы, как в какой-нибудь фантастической книжке, можно было забрать себя того запуганного побоями малыша, в это время!

На данный момент, вопреки расхожему мнению, и невеселой статистике, я, бывший детдомовец, жил довольно неплохо. И все благодаря приемным родителям.

Когда я заканчивал восьмой класс, в группу пришла семейная пара. Воспитатели построили всех по линейке, и эти двое, пожилые мужчина и женщина долго рассматривали нас как в магазине. Я отлично знал, что кое-кто из ребят, с малых лет мечтает о своей семье. Левка рыжий, не раз после отбоя, тихонько плакал под одеялом. Наши койки находились рядом, и я, не выдержав однажды, спросил его, чего это он ревет по ночам. На что Левка просто сказал: - «я жду, когда меня заберут».

В отличии от него, я как-то сразу понял: такая удача, улыбается лишь редким счастливчикам, да и то, не раз этих самых «счастливчиков», возвращали потом назад в детский. И было это, еще страшнее.

Прошло уже больше недели, все успели забыть о том посещении, но вот, как-то ранним утром, меня разбудил воспитатель. Было приказано привести себя в порядок, и явиться в кабинет директора. По-быстрому одевшись, кое-как зачесав непослушные вихры, я примчал на третий этаж. Здесь в просторном кабинете находилась та самая семейная чета. Директор усадил меня на стул, и без долгих вступлений объявил, что меня - Лешку Самойлова, желают усыновить.

Иван Сергеевич и Галина Львовна, оказались людьми очень хорошими. Своих детей у них не было, поняв, что годы проходят, они решили взять приемного. Пока думали, выяснилось, что Галина Львовна не в коем разе не желает возиться с пеленками да распашонками. В связи с чем, на семейном совете постановили усыновить мальчика постарше. Почему именно мальчика? Не знаю, но в этом вопросе супруги сошлись единодушно. Так и получилось. С четырнадцати лет я сменил, неизвестно откуда взявшуюся фамилию Самойлов, на еще более странную - Безродных. Оказалось, Иван Сергеевич сам был детдомовский. И в течение всего времени, в любой спорной ситуации, которые нередко возникали вопреки всем стараниям, неизменно был на моей стороне. Возможно, именно поэтому, все семь прожитых с ними лет, я считаю лучшими в своей жизни. А однажды летом, по возвращении из очередного похода, как гром среди ясного неба, ударила страшная новость. Соседка по площадке, увидев, как я, безуспешно терзаю звонок, сообщила, что Ивана Сергеевича увезли на скорой. Я помчался в больницу, и там выяснилось еще более страшное: Галина Львовна уже неделю как умерла. Инсульт. В тот день, Иван Сергеевич был на даче. Почувствовав себя плохо, она попыталась вызвать неотложку, да видно сил не хватило. Ее так и нашли в прихожей, у аппарата. Иван Сергеевич после похорон сильно сдал, и спустя полгода, я вновь остался совсем один.

Это были действительно замечательные люди, той старой, советской закалки. Они успели многому научить меня, да и всем, что сейчас имею, я обязан только им. В наследство досталась новенькая двушка, не далеко от центра, гараж, старушка 21 волга, и небольшая дача. Спустя год, я продал «домик в деревне». За землей ухаживать было некому, а стипендии хватало лишь на самое необходимое. Деньги удалось выручить не малые, поэтому, я решил размахнуться, и осуществить давно лелеемую мечту – приобрести полноценный компьютер. В одном из сегодняшних новомодных салонов, работал Витька Худой, брат детдомовец, выбившийся в люди. Он-то и посоветовал мне одну оптовую базу. Там я нашел все что нужно, и по самой вкусной цене. Так что, и на хорошую поляну для старого приятеля хватило, и на отличный стол с креслом.

На мониторе, жуликоватый Милославский, как раз открутил орден у Шведского посла, когда в дверь постучали. Свой еще совковый звонок я давно вырубил. Уж больно мерзко жужжал, а вот новый - современный купить пока так и не удосужился. Отложив пустую тарелку, недоумевая, кто бы это мог быть, я подошел к двери, и по привычке, не спрашивая, открыл. В следующую минуту, в лицо брызнули чем-то невыносимо жгучим, я сразу поплыл, и тут же - прямо на коврике, прилег отдохнуть.

Очнулся я в ванной. Глаза страшно горели, жутко хотелось потереть их, но руки оказались связанны скотчем. Причем, вязавший, примотал их к туловищу, так что и нос почесать было нельзя. Проморгавшись, я разглядел рядом двоих. Это были явно парень с девушкой. Оба в спортивных костюмах, лица скрыты масками. В общем, типичные гангстеры. Но оказалось, я ошибся, причем серьезно. Незваные гости, пока жертва валялась в отключке, успели раздеть ее, спеленать по рукам и ногам, и усадив в ванную, включить вводу. Вода была ледяная, видно поэтому, я и очнулся. Эти двое молча стояли у раскрытой двери, пока не набралась полная ванная. Затем, парень, обманчиво худощавый, по-прежнему не говоря ни слова, приблизился, и не успел я пикнуть, как оказался целиком под водой. Первый раз нахлебался я не сильно. Но с каждым погружением, количество лишней жидкости в моем организме прибавлялось. Не знаю, сколько раз я терял сознание, но в какой-то момент, мучитель, решив, что жертва достаточно надышалась в прежней жизни, просто уронил меня на дно. Ноги были связаны в сидячем положении, и оттолкнуться ими я никак не мог, а подняться не давали примотанные к животу руки. От ледяной воды, да после непонятного газа, которым меня выключили, тело казалось деревянным. Посещай я в свое время по чаще спортзал, возможно, удалось бы как-то извернуться. Хотя, по-видимому, все прошло именно так, как было задумано.

Весь следующий день, я мучительно пытался вспомнить, не видел ли тот самый свет в конце тоннеля, когда почувствовал, что умираю.

В себя пришел на собственной кровати, укутанный одеялом, с остывшей грелкой у ног. Во рту ощущался странный соленый привкус, голова казалась чугунной, и напрочь отказывалась соображать. В комнате было пусто, и немного полежав, я попытался сесть. Это оказалось непростой задачей. Руки – ноги не слушались, да к тому же, поясницу свело так, что аж зубы немели. Кое-как вывернувшись из-под одеяла, все же сел, и когда полосатые стены перестали вращаться, осторожно встал на ноги. Ничего так ни стимулирует подняться ночью с теплого дивана, как пять кружек чаю выпитых перед сном. В квартире по-прежнему было тихо. Опираясь на стены, я кое-как добрел до туалета, и здесь глянув в зеркало, испугался. Даже после самых загульных вечеринок, я не выглядел так «красиво». Худой, бледный, синяки под глазами. В общем, краше в гроб кладут. После водных процедур, нашел в себе силы, и осмотрел квартиру. Вроде бы все было на месте. Входная дверь заперта. Мучители куда-то испарились. «Даже спокойной ночи не пожелали. Так их, и рас так!»