Операция «Тень»

Тот смотрел на нее мертвенным взглядом глубоко запавших в орбиты глаз.

— Не храбритесь, скоро за вас примутся, и тогда вам придется заговорить. Вы, конечно, понимаете, о чем вас будут спрашивать? О вашей научной осведомленности и так далее… Но лично меня вы, фрау Эрлер, интересуете несколько с иной стороны. — Он помолчал. — Мне удалось проникнуть в вашу сердечную тайну. Вам так и не довелось увидеться с возлюбленным после встреч в «Великой Шарлотте», и вас безусловно интересует, кто он, тот, кого вы не перестаете любить и по сей день, не так ли? — Ирма молчала. — Сейчас я назову вам его имя. — Он неожиданно рассмеялся: — Не беспокойтесь, я не поставлю никаких предварительных условий, просто окажу вам услугу. Так вот — его имя граф Рихард фон Шулленбург.

— Я знала это, — вырвалось у Ирмы.

— Да? — искренне удивился Шванке. — Открою вам еще одну тайну: все это время он не переставал любить вас, свою Лотту.

— Зачем вы рассказываете мне об этом?

Шванке усмехнулся:

— Генерал-полковник фон Шулленбург в личных делах оказался недалеким: ему и в голову не пришло, что хозяин гостиницы не собирался осчастливить его просто так, за здорово живешь! Однако как только я принялся за старого плута — он все выложил, и вот я нашел вас, фрау Эрлер. Ваш возлюбленный, отец вашего Ганса, получил важное назначение, и мы отнюдь не уверены в том, что он выполнит порученное ему дело без колебаний. А когда им овладеют сентиментальные чувства, а они ему, к сожалению, свойственны, вы это знаете по истории в «Великой Шарлотте», тогда вы нам поможете, не правда ли?

Шванке откровенно издевался. Она поняла: ее намерены некоторое время держать на положении заложницы. Сейчас она поняла больше — в живых ее не оставят.

— Негодяй, так вот зачем вы заманили меня сюда!

Эрлер в бешенстве бросилась на него, но он сжал ее руки железной хваткой, и в ту же минуту рядом с ним появился мрачный, подвыпивший Густав. Вдвоем они втащили и бросили ее в отведенную ей камеру.

Настала ночь. Густав сидел у самого ее порога и без конца повторял свою обычную после шнапса фразу: «Признаю, что я своими руками убил шестьсот тридцать пять русских…» Ирма чувствовала, что еще немного — и она сойдет с ума.

Среди ночи поблизости послышался шум моторов. Автомобили остановились у ворот. Послышался резкий звонок. Густав поспешил к воротам, но его опередил Шванке, в пижаме, с пистолетом в руке, — по его приказанию ворота оставались наглухо запертыми. Из караульного помещения подоспел офицер с несколькими солдатами.

— Чего вы испугались, оберст Дитц? — послышался голос Вилли Лунга. — Я к вам с поручением от министра обороны. Откройте.

По знаку Шванке-Дитца ворота приоткрылись — за ними виднелся по меньшей мере взвод солдат, вооруженных автоматами. В сопровождении солдат, среди которых Шванке с удивлением заметил одетого в штатское Германа Гросса, Вилли Лунг вошел во двор.

— Что это значит? — крикнул Шванке, направляя на него оружие.

Однако Лунг опередил — с залитой кровью физиономией Шванке ткнулся в цветочные гряды. С криком Густав поднял автомат, но сопровождавшие Лунга солдаты открыли по нему огонь. Лунг перешагнул через трупы, вбежал в дом и без труда нашел комнату, в которой была заперта Ирма Эрлер.

— Я от Рихарда, вашего Рихарда, — сказал он. — Вы свободны. Идемте скорее.

Они вышли во двор.

Начальник караула пытался что-то выяснить у офицера, командовавшего подразделением, которое привел с собой адъютант министра обороны.

Лунг сурово сказал ему:

— Мы расстреляли двух изменников, заройте их где-нибудь.

Военные автомобили промчались горной дорогой и уткнулись в ограду аэродрома, — у дальнего края стоял готовый к отлету транспортный самолет военно-воздушных сил США, в пилотской кабине которого виднелось лицо капитана Гейма.

Финчли скомандовал:

— Быстрее поднимайтесь на борт.

Как только за Лунгом, Гроссом и Ирмой Эрлер захлопнулась дверца — самолет побежал по бетонной дорожке и уже через несколько минут лег курсом на Берлин.

Шулленбург рассудил правильно: Лунгу все равно потребуется американский самолет для того, чтобы добраться до Берлина, так почему бы ему не лететь туда с Геймом? Лунг имел твердое задание — он вез с собой портфель с копиями документов по плану «Рейх-IV». Операция по освобождению Ирмы Эрлер была проведена именем военного министра, иначе солдаты бундесвера, конечно, не стали бы сопровождать Лунга в логово Шванке-Дитца. Ирма увидела в самолете молодую женщину, то была Чармиан Старк.

Вилли Лунг сидел крепко сжав зубы, прижав к груди портфель с планом «Рейх-IV»: решительный шаг он все-таки сделал, для этого у него хватило и ума и мужества. И что очень важно — никто не заподозрит Шулленбурга, Вилли сам слишком близок был к Штрадеру.

Глава двенадцатая

К вечеру следующего дня Шулленбург прибыл в Мюнхен для того, чтобы принять участие в совещании у Штрадера. На этот раз опасность была реальная, почти осязаемая, ведь Шулленбург отлично понимал: те, кто в какой-то мере не доверяли ему вчера, сегодня могут пойти на то, чтобы обвинить его в измене, предательстве, а, как у любых заговорщиков, в любой банде, в таком случае с заподозренным или провинившимся расправляются быстро. И все-таки Шулленбург приехал в Мюнхен и тотчас явился в штаб-квартиру Штрадера.

Входили и выходили люди, где-то стрекотали пишущие машинки, на первый взгляд все как обычно, никакой тревоги не ощущалось. В кабинете Штрадера генерал-полковник застал Хубера, Кривеля и Карла Функа — все они были весьма озабочены.

— Очень хорошо, что вы приехали, — сказал Шулленбургу Франц Штрадер, пожимая ему руку. — Но вообще-то я начинаю ощущать вас злым гением.

Шулленбург вопросительно посмотрел на Штрадера — на лице того не было и тени улыбки. Стало быть, «фюрер» что-то чувствует! Он пытается сейчас шантажировать Шулленбурга, хотел бы запугать его, но из этого ничего не выйдет: у него нет данных о том, что генерал-полковник что-либо знал об Ирме Эрлер, а стало быть, он не может и обвинить Шулленбурга в ее освобождении и в уничтожении при этом Шванке; но главное, конечно, крах плана «Рейх-IV», однако Вилли Лунг был осведомлен об этом плане и имел к нему доступ еще до появления Шулленбурга и независимо от него. И не Шулленбург в этом виноват, а сам Штрадер и его ближайшее окружение, вроде вот тех, что сейчас находились в этом кабинете. Шулленбург сделал вид, что не понял намека Штрадера, и отошел в сторону. Штрадер, продолжая, по-видимому, свою речь, обращенную ко всем присутствующим, продолжал:

— Совещание придется перенести на следующее утро, господа. Нет, нет, дело тут не в эмоциях и не в боязни чего-то. Ситуация сложилась такая, что всем нам, а прежде всего мне, необходимо быть в готовности номер один. Я не сомневаюсь — перейдя к восточным немцам, Вилли Лунг преподнес им заснятый на пленку мой план военной операции «Рейх-IV». И вас не должно смущать то обстоятельство, что в печати восточной зоны нет ни слова о переходе к ним предателя Вилли Лунга…

— Почему вы так уверены, что Лунг выдал им наш стратегический план? — спросил Карл Функ.

— Ну, во-первых, ему незачем было бы просто так становиться политическим перебежчиком; во-вторых, естественно, располагая материалами по «Рейх-IV», Лунг не явился к ним с пустыми руками… Кроме того, имеются важные обстоятельства, связанные с предательством Вилли Лунга… Так, накануне бегства в ГДР он убил человека, всю жизнь отдавшего служению родине — моего ближайшего сотрудника, — стало быть, он не готовился нести ответственности за это преступление, знал, что через несколько часов будет на территории ГДР.