Опереди, если успеешь

— Я не знаю.

— О чем вы договаривались?

— Я должна была сесть в его машину. Больше я ничего не знаю!

Квант сунул в ухо микронаушник, вынул из кармана сорванный с шеи Дины электронный кулон и крикнул в него:

— Эй ты, ублюдок, ты меня слышишь? Я знаю, Давыдов, ты должен меня слышать. Отвечай! Твоя подружка у меня. Ты понимаешь, что я могу с ней сделать, если ты не вернешь мой портфель? Понимаешь? Фантазия у меня отменная, и я позабочусь, чтобы сиротка проклинала тебя каждую секунду своей оставшейся жизни. Отвечай!

— Да… я слышу.

— Где ты сейчас?

— Свернул на Садовое.

— Останавливайся и жди меня там!

— Сначала я должен услышать Дину.

— Сколько угодно. — Квант сунул под нос девочке кулон и вдавил лезвие ножа в тонкую шею. — А теперь слушай…

— Давыдов, у него нож…

— Хватит! — Михаил не в силах был терпеть жалобный скулеж девочки. — Хватит. Мы все усвоили уроки и не собираемся больше делать ошибок. Я буду ждать вас около высотки на Кудринской площади.

— Вот и хорошо. — Квант откинулся на спинку сиденья, захлопнул лезвие ножа. — И без глупостей.

Дина протерла ладонью освобожденную шею. На пальце осталась капелька алой крови. Она слизнула ее, пытаясь понять, почему Давыдов упомянул об уроке? Когда он еще говорил это слово? Во время швыряния тюбиков с красками! Он тренировал ее реакцию. Тогда она часто ошибалась. А сейчас он сказал, что мы все усвоили уроки и ошибок больше не должно быть. Мы все. Что он имел в виду?

Черный «мерседес» прошуршал широкими колесами по неровной брусчатке Красной Пресни, свернул на Садовое кольцо и затормозил напротив сталинской высотки.

— Где он? — нервно вращал головой Серьга. — У него красная «мазда», хоть и грязная, но заметная. Обманул, сволочь!

Квант внимательно осмотрелся, затем поднес к губам кулон с микрорацией и холодно процедил:

— Давыдов, про игру в прятки мы не договаривались. Покажись-ка нам.

— Выпустите из машины Дину. Я хочу видеть, в каком она состоянии.

— Не слишком ли многого требуешь?

— Если девочку покалечили, сделка не состоится, — твердо заявил Михаил.

Квант поморщился и приказал Серьге:

— Выведи девчонку, дверь не закрывай, и держи ее за руку. И еще… — он что-то шепнул на ухо верному помощнику.

Ботинки на обгоревшей подошве мягко ступили на асфальт, телохранитель распахнул переднюю дверцу и выдернул Дину из салона, как редиску из грядки. На фоне высокой фигуры Серьги в расстегнутом черном пальто тоненькая девчушка выглядела особенно беспомощно.

Неподалеку, в одной из припаркованных машин, узколобый бритый человек прильнул к затемненному стеклу. Сначала он узнал черный «мерседес», а потом приятно удивился, увидев выставленную напоказ девочку. Жертва сама шла к нему в руки. Лучшего момента для выполнения заказа не придумаешь. Погибшую Дину Кузнецову спишут на неудачный выстрел обманутых таджиков. Они метились в хозяина машины, а попали в безвинную девочку. Что поделаешь. Бандиты.

И хотя мешали проезжающие автомобили, Следопыт потянулся за винтовкой, брошенной под заднее сиденье. Он покинул цех сразу вслед за «пожарником» и сумел сесть ему на хвост, здраво рассудив, что миллион баксов никому не будет лишним. Сейчас он контролирует остановившуюся «мазду» с деньгами, и пока есть время заняться девчонкой.

Затемненное стекло «вольво» чуть-чуть приоткрылось. В образовавшуюся щель просунулся ствол винтовки. «Хороший упор», — решил Следопыт, прищурил левый глаз, а правый приложил к оптическому прицелу. Указательный палец плавно лег на курок.

— Я выполнил твое требование. У нас товар, у тебя деньги. Мои деньги, — спокойно констатировал Квант, вальяжно развалившись на удобном сиденье.

Отдавать девчонку, обладающую феноменальными способностями, он не собирался. Наоборот, прикидывал, какую компенсацию потребовать с наглого проходимца, сорвавшего выгодную сделку. При передаче портфеля Серьга должен был пихнуть Дину в лапы водителя, а затем скрутить Давыдова.

— Объявись, соколик. Мы ждем.

— Я здесь, напротив вас. — На противоположной стороне Садового кольца замигал аварийной сигнализацией припаркованный автомобиль, из него вышел водитель в блестящей куртке и, не таясь, повернулся к черному «мерседесу».

— Гаденыш, — прошипел Квант, узнав Михаила.

В предновогоднюю неделю автомобильное движение в Москве не затихало до глубокой ночи. Все стремились приобрести подарки и подготовиться к длинным праздникам. Днем улицы задыхались от пробок, и только поздним вечером автомобили могли свободно разогнаться. Вот и сейчас по двенадцати полосам, разделявшим противников, непрерывно неслась бесконечная череда автомобилей.

— Тащи сюда бабки, — приказал Квант.

— Как? — беспомощно развел руки Давыдов.

Квант не видел его лица, но знал, что в данный момент тот нагло улыбается.

— По подземному переходу, ублюдок. Я жду ровно три минуты, а затем…

— У меня нет трех минут. Есть только двадцать секунд.

— Какие двадцать секунд? — вскипел Квант. — Гони портфель!

Дина услышала возглас Кванта. Двадцать секунд. Давыдов сказал про двадцать секунд! А еще он говорил про урок, в котором нельзя делать ошибок. Вот он приветственно помахал рукой и, опуская ее, качнул ладонью к себе. Это знак. Он зовет ее!

Сузившиеся глаза девочки наблюдали за мелькающими автомобилями. Машин много, очень много, едут они быстро, но между ними есть-таки интервалы. Если ее внутреннее время будет идеально синхронизировано с внешней ситуацией, она сможет проскочить между мчащимися четырехколесными снарядами. Но как же это страшно! Несколько дней назад она боялась раздвигающейся стеклянной двери, а здесь сотни автомобилей с бешеной скоростью. Конечно, она многому научилась. Но здесь двенадцать рядов, и ни одного светофора, притормаживающего гудящий поток.

— Тащи деньги, гнида! У тебя всего минута, — прикрикнул Квант.

Нет никакой минуты. Существует только миг, который она видела двадцать секунд назад!

Дина бьет коленом в пах могучего охранника. Тот скрючивается и отпускает ее руку. Она бросается на дорогу между автомобилями и легко проскакивает перед обалдевшими водителями первые два ряда. Затем приостанавливается на долю секунды, лицо обдает ветром от проносящегося вплотную микроавтобуса и смело бежит вновь. Она мчится по прямой, не оглядываясь по сторонам. В ее памяти уже есть картинка того, что произойдет. Водители замечают сумасшедшую, начинают тормозить и метаться из ряда в ряд. Но Дине известны наперед их маневры. Надо только, чтобы ее внутренний таймер не дал сбоя.