Оплата – наличными

Но Райзнер оказался совсем другим.

Он был худ, высок и держался очень прямо. Выглядел лет на тридцать восемь, но волосы имел совершенно седые – ото лба, высоте которого мог бы позавидовать любой профессор, они шли назад густой волной. Нос с горбинкой с высоко вырезанными ноздрями делал Райзнера похожим на ястреба. От жестокого, тонкогубого рта и холодного, отстраненного выражения глубоко посаженных глаз исходила угроза.

Он вошел в домик и остановился в дверях, глядя на Деллу.

– Привет, Ник, – сказала она и улыбнулась. – Объяснения могут подождать. Надо выбираться отсюда.

Уголки его рта приподнялись в едва заметной напряженной улыбке. Взгляд переместился на меня.

– Это Рикка?

У него был тихий, неожиданно женственный голос, и я обратил внимание, что его смокинг пошит в щегольской манере, которой явно противоречили взгляд и выражение лица.

– Да, – ответил я и медленно поднялся с постели.

– Да, выглядит неважно. Кто это его? – спросил он.

– Поехали отсюда, – сказал я.

– Конечно.

Он отошел в сторону.

– Помогите ему, Ник, – сказала Делла. – У него сотрясение. Нас высадили из машины, а «бентли» угнали.

– Это плохо, – отозвался Райзнер, не двигаясь с места. – Моя машина снаружи. Я приехал сам.

Я вышел мимо него – не торопясь, понимая, что он следит за каждым моим шагом, и чувствуя, что он враждебно настроен ко мне. Делла догнала меня и взяла за руку. На грунтовой дороге ярдах в двадцати от домика стояла машина – «олдсмобил», огромный, как крейсер.

Делла и я расположились на заднем сиденье. Райзнер прошел мимо нас и уселся за руль.

– Я не ожидал, что вы приедете, миссис Вертхэм, – сказал он, заводя двигатель. – Для меня это неожиданно.

– Пол решил, что я буду мешать ему в Париже, – ответила она и рассмеялась. – Потом, он хотел, чтобы я поехала с Джонни.

– Джонни? – переспросил Райзнер, медленно ведя машину к шоссе.

– Я так его называю. Мне имя Джонни нравится больше, чем Джек. Вы возражаете?

– Пол не говорил, что вы приедете, – произнес Райзнер, не обращая внимания на резкую нотку в ее голосе.

– Он переменил решение в последний момент. Кроме того, мы хотели сделать вам сюрприз.

– Да. – Казалось, он не очень-то поверил. – Значит, вас высадили из машины. Как это случилось?

– Боюсь, мы сами виноваты. Мы подвозили одного парня. Когда мы оказались на пустынном отрезке дороги, он ударил Джонни по голове, заставил меня остановиться, выкинул нас обоих и уехал.

– В полицию заявляли?

– Нет. Я решила сначала доставить Джонни в Линкольн-Бич.

– Хотите, чтобы я это сделал? Хейм постарается, чтобы дело не попало в газеты.

– Хорошо бы.

– Как выглядел этот парень?

– Такой высокий, примерно такого же сложения, как Джонни. Он выглядел так, словно с кем-то подрался. На нем был белый тропический костюм. Ничего особенного я в нем не заметила.

– Почему вы решили его подвезти?

– Похоже, он хотел поскорее убраться из города. Он не выглядел таким уж крутым. Он сказал, что едет в Майами, но у него сломалась машина, и спросил, не могли бы мы подбросить его до Линкольн-Бич.

– Где это было?

– В Пелотте.

– Хорошо. Я все устрою. Пол не обрадуется, узнав, что угнали «бентли».

– Еще бы.

Райзнер ехал быстро, и несколько минут мы не разговаривали.

– Рикка, что-то вы ничего не говорите, – наконец произнес Райзнер. – Тихоня, да?

– Вы бы тоже много не разговаривали, если бы вас огрели куском железа по голове, – ответил я.

– Да, пожалуй, верно. Вы и сами выглядите так, словно подрались с кем-то.

– Вы же не думаете, что Джонни позволил этому подонку ударить его по голове и уйти, правда? – вмешалась Делла. – Хотя он чуть не вырубился, но устроил потасовку.

– Сильный и застенчивый, – сказал Райзнер с насмешкой, которую нельзя было не заметить. – Не то что вы, миссис Вертхэм, – только и годитесь стоять в стороне и подбадривать криками.

– А что я должна была делать – принять участие в драке? – ехидно спросила Делла.

– Я думал, вы всегда носите с собой пистолет. Да что толку его носить, если вы не хотите им воспользоваться.

Я увидел, как Делла сжала кулаки. Да, Райзнер выиграл очко.

– У меня не было пистолета.

– Не было? Это, наверное, в первый раз, да? – Он глянул на нее в зеркало заднего вида. – Ну конечно, стоит только не взять зонтик, как тут же идет дождь.

Я начал думать, что он говорит не просто для удовольствия послушать свой голос. Он что-то подозревал, и, хотя тон его был такой – мол, мне все равно, слушаете вы меня или нет, на самом деле он ждал, что мы ему ответим.

Я тронул колено Деллы, и, когда она посмотрела на меня, я осторожно указал сначала на ее сумочку, потом на себя. Она сразу все поняла. Держа сумочку ниже спинки переднего сиденья, чтобы Райзнеру не было видно, что происходит, Делла вытащила пистолет и передала его мне. Я сунул оружие в карман. Плохо будет, если при выходе из машины Райзнер заметит очертания пистолета в ее сумочке.

– Зачем вы останавливались в Пелотте? – неожиданно спросил Райзнер.

Мы с Деллой обменялись взглядами. Я не нуждался в подсказках. Пришло время показать Райзнеру, что ему не удастся задавать любые вопросы, какие придут в голову.

– Послушайте, – резко сказал я. – Давайте мы пока прекратим разговаривать, а? А то у меня голова как после десятидневного запоя. Чем отвечать на ваши вопросы, я бы лучше поспал.

Наступило недолгое молчание. Потом Райзнер сказал:

– Конечно. Не обращайте внимания. Я всегда немного болтлив.

Он увеличил скорость, и машина понеслась по широкому шоссе, с одной стороны которого тянулись заросли пальм, а с другой расстилался океан. Через некоторое время дорога пошла в гору, а когда мы поднялись на вершину холма, вдали я увидел огни довольно большого города.

– Линкольн-Бич, – сказала Делла.

Я подался вперед, чтобы посмотреть в окно. Город располагался полукругом, лицом к океану, а сзади его закрывали холмы. Мы ехали слишком быстро, чтобы можно было рассмотреть что-нибудь, но все-таки я смог понять – Линкольн-Бич сильно отличается от тех приморских городов, что мне доводилось видеть. Даже в два часа ночи он был ярко освещен. Длинный променад расцвечивали синие, янтарные и красные фонарики. Белые дома были украшены неоновыми огнями. Сверху город походил на сказочный.