Оплавленный орден
Шрифт:
– Да. Запись последних разговоров полковника подтверждает это. И еще. Один из наших экспертов сказал устно то, что не записал в отчет: по его мнению, Герострат – теперь мы уже знаем, что это не сам амир, а Урзаев, который звонил полковнику – во время разговора читал текст с листа. Отдельные интонации подтолкнули эксперта к такому выводу. Обычно люди говорят быстрее, чем читают. А когда читают не на родном языке, еще медленнее. Это вполне вероятно. Но я тебе еще одну интересную вещь сообщу. Али Бейбарсович Исмаилов – это вовсе не тот человек, за которого себя выдает. Его в действительности зовут Айдар Дахиевич Адилов, бывший подполковник ПГУ, специалист по Ирану, потом полковник разведки Азербайджана. Официально он погиб во время конфликта в Карабахе. Но потом выплыл в поселке на должности начальника районной пожарной охраны. В звании майора.
в самом деле по национальности азербайджанский тат, как и Урзаев, его близкий родственник. Настоящий майор Исмаилов пропал без вести по пути следования к месту новой службы, то есть в поселок. Адилов его заменил. Думаю, спустя двадцать лет следов настоящего Исмаилова найти не удастся. Адилов очень хитер и опытен. В ФСБ предупредили, исходя из остатков картотеки ПГУ, что Адилов особо опасен при задержании. Имеет высококлассную подготовку по системе «машина для убийства» [33] . «Будь осторожен» говорить тебе не собираюсь. У тебя уровень не тот, чтобы тебя предупреждать. Но
33
«Машина для убийства» – система физической подготовки, разведчиков-нелегалов. Система опирается на то обстоятельство, что разведчики-нелегалы, как правило, не имеют возможности постоянно тренироваться и поддерживать себя в боевой форме. И потому для них была разработана специальная система, не требующая посещения спортивных залов. Разведчик-нелегал в простых домашних условиях был способен отрабатывать отдельные не зрелищные удары, способные уничтожить самого подготовленного противника за счет неожиданности. Например, характерный удар – двумя пальцами в горло, с пробитием сонной артерии. Отрабатывается удар многочасовыми тренировками, когда пальцы бьют сначала просто в песок, потом в песок сырой, потом и в подмороженный. В качестве снаряда для тренировки можно использовать толстостенные картонные коробки, наполненные тем же песком, и даже стены, которые пробивать не обязательно. Удар отрабатывается до уровня автоматизма, когда рука бьет раньше, чем мозг оценит ситуацию.
наручники на полковника на всякий случай нацепи сразу.
– Я уже приготовил.
– Хорошо. Последнее очень важное предупреждение. Исмаилов зачем-то оставил Урзаеву один заряд гранаты «Герострат» и гранатомет «РПГ-7». Видимо, желает избавиться от помощника и при этом уверен, что Урзаев его не сдаст. Для Исмаилова лучший вариант, если Урзаев сделает выстрел, сожжет половину поселка, и его пристрелят. Исходя из этого, предлагаю при задержании Урзаева проявить осторожность и не позволить ему сделать выстрел гранатой.
– Понял, товарищ полковник. Логвинов это обеспечит…
– Мне нужно узнать, где здесь располагается автомастерская Урзаева-младшего, – сказал Устюжанин, убирая мобильник в чехол.
– Могу позвонить вдове друга, – предложил Ахунд Гафурович. – Звонить?
– Не надо. Мы хотели завтра с утра проводить там обыск, – сказал подполковник Крикаль. – У меня на планкарте мастерская отмечена кружком.
– Почему только завтра с утра? Почему не сегодня? Опоздали бы завтра. Хотя часть гранат «Герострат», наверное, нашли бы. Не все же они хотят с собой забрать.
– Гранаты там?
– Предполагаю. И имею основание так считать. Герострат собирает в мастерской своих людей, которых завтра отправит на задание.
– Он в состоянии сам выехать?
– Урзаев – нет. А Герострат в состоянии.
– Так кто же он, Герострат? – Подполковник Крикаль начал уже сердиться. – Я понял, когда вы по телефону разговаривали, что вы все карты нам не открыли.
– Нехорошо подсматривать в замочную скважину и подслушивать чужие разговоры. Впрочем, я понимаю – профессия обязывает. Герострат – полковник Исмаилов. Он нам подсовывал Урзаева, против которого у нас, по мнению полковника, ничего не было, кроме голоса. Но идентификация голоса в суде не может рассматриваться как улика и как доказательство вины. Урзаев просто скажет, что это не его голос, и все. Хотя он звонил и читал текст с бумажки, написанной Исмаиловым.
– Я слышал ваши объяснения по телефону. Вы разговаривали с…
– Со своим командующим. Полковник Исмаилов в действительности – полковник разведки Азербайджана Айдар Дахиевич Адилов, бывший
подполковник ПГУ КГБ СССР. Всех предупреждаю на случай – особо опасен при задержании. Виктор Львович, если у вас есть какая-то возможность взять информацию по некоему Алискеру из окружения Исмаилова, добудьте мне ее. Алискер будет командовать действиями банды. Хотелось бы знать, что это за человек. Можете?– Если только этот человек из «пожарки». Позвоню Мамедову. Спрошу.
– Хорошо. Я сейчас отдам распоряжения относительно Урзаева, потом поедем дальше.
Виталий Владиславович вышел из машины, потому что одновременно с «уазиком» остановились и остальные машины. В кабине ближайшего грузовика ехал старший лейтенант Логвинов.
– Виктор Валентинович, твоя задача – блокировать дом Урзаева. Мы пока остальными займемся. Без меня захват не начинай. Приеду, сообразим, как сделать лучше. У него есть одна граната «Герострат». Имеет возможность спалить и твоих людей, и половину если не поселка, то улицы точно. Перекрой возможные пути его отхода. Проверь соседние дворы.
– Понял, товарищ подполковник. Сделаю. Если попробует уйти…
– Задерживай. Если будет возможность работать без риска. Снайпера, кстати, возьми с собой. У тебя в машине сидит один?
– Даже двое. Один с дальнобойным гранатометом. Старшой их.
– Бери обоих. Мне десятерых за глаза хватит.
Как только Логвинов сел на свое место в грузовике, тот сразу тронулся с места и свернул на боковую улицу. Устюжанин надеялся на Логвинова и догадывался, что тот не поставит машину под окнами дома Урзаева и не будет в открытую выставлять оцепление.
– Подарок вам, Виталий Владиславович, от капитана Мамедова.
Крикаль, кажется, был доволен тем, что хоть что-то смог сделать в этой операции. В боевых действиях от него толку было, наверное, мало, и Устюжанин на него, кажется, совсем не рассчитывал. Но добывать информацию – это профессия Крикаля.
– Давайте ваш подарок, – ответил Устюжанин.
– Короче говоря, Алискер Хадисович Чопанов, капитан, инспектор управления пожарной охраны района. Когда-то раньше служил в спецназе внутренних войск в Ханты-Мансийске. Выгнали за рукоприкладство по отношению к солдатам. Но сумел каким-то образом получить от начальства хорошую характеристику, вернулся на родину и пошел в пожарные. Сейчас уже в капитанах ходит.
– Понятно. Я какого-то капитана там видел. Взгляд у него очень угрюмый. Просто напугать слабонервного может.
– Вот-вот, Мамедов тоже сказал, что угрюмый тип.
– Значит, и против него тоже работать будем…
План был разработан быстро. Он даже не разрабатывался, а уже сам собой возник в голове Виталия Владиславовича. Остатки своего отряда он разбил на три части. Поскольку подъехать к автомастерской, как и отъехать от нее, можно только в двух направлениях, блокировать предстояло только две улицы, что и было сделано. Для организации засады Устюжанин выделил по одному отделению бойцов. Снайперов выставили в концах улицы в кузовах грузовиков, спрятавшихся в темноте. Пришлось отогнать грузовики подальше, туда, где улица не освещалась. Но все винтовки были снабжены ночными прицелами и оптика позволяла стрелять из них хоть с двух километров. А вдвое меньшее расстояние вообще казалось снайперам смешным. Поразить колесо движущейся по прямой машины несложное для них упражнение. Тем более что машина должна была ехать в их сторону. Значит, стрелять предстояло не сбоку, а навстречу. Это было проще. Главная же сложность состояла в том, чтобы остановить машину строго в определенном месте, рядом с засадой. В этом случае бандиты опомниться успели бы только тогда, когда автоматные стволы уткнутся им в грудь.
Сам подполковник с основной группой занял позицию неподалеку от мастерской на темном пустыре, между развалинами двух брошенных домов. Заходить в развалины Устюжанин бойцам запретил. Кто знает, что там может свалиться на голову, какая из кривых стен повалится или какая часть потолка и когда осядет под грузом снега. Через пустырь вела утоптанная тропа, но в ночное время на неосвещенном участке тропой едва ли кто будет пользоваться, когда можно спокойно пройти по дороге, вдоль которой горят фонари. С пустыря же хорошо просматривались все подъезды к автомастерской, перед которой горел на столбе яркий фонарь. Кроме того, отсюда можно было легко добежать до забора и через него забраться во двор автомастерской. Там наверняка есть черный ход, что позволит атаковать с двух направлений.