Опочтарение

— О, я все знаю о вас, мистер Губвиг — сказал мэр, заговорщически подмигивая — В почтовой сумке было несколько номеров «Таймс»! Вы человек дела. Очень энергичный человек! Человек, который мне по сердцу! Да вы луну с неба способны достать! Вы видите цель и несетесь к ней на всех парах, да! Я тоже так делаю бизнес! Вы предприимчивый парень, ну в точности как я! Давайте это сюда!

— Что куда? — спросил Мокрист, беспокойно ерзая в своей стремительно-теплеющей ванне — О. — он потряс протянутую руку — а каким бизнесом вы занимаетесь, мистер Веблюдс?

— Я делаю зонтики от солнца. — ответил мэр — И я вам скажу, настало уже время показать этой семафорной компании, что почем! Все было отлично, но несколько месяцев назад… я хочу сказать, их цены были убийственны, но раньше сообщения долетали куда нужно со скоростью стрелы, а теперь начались бесконечные перерывы в работе и остановки на ремонт, и при этом они задрали цены еще выше, понимаете? И они никогда не сообщают, сколько же тебе еще ждать, ответ всегда один: "очень скоро". И они всегда "извините за неудобства", даже написали это на вывеске над своим офисом! Теплые и дружелюбные, как брошенный нож, верно вы в той заметке сказали. Так что знаете, что мы только что сделали? Мы отправились в городскую семафорную башню и серьезно поговрили с юным Дэви, он честный парень, и он отдал нам все ночные сообщения для большого города, которые застряли здесь из-за поломки башни на равнинах. Как насчет этого, а?

— А у парня не будет неприятностей?

— Он сказал, что все равно увольняется. Никому из парней не по душе, как сейчас ведутся дела в компании. Вот, все сообщения снабжены марками, как вы и хотели. Ну что ж, не буду мешать вам одеваться, мистер Губвиг. Ваша лошадь готова. — он притормозил в дверях — О, еще одно. Насчет марок…

— Да? Какие-то проблемы, мистер Верблюдс? — спросил Мокрист.

— Не совсем, сэр. Я не имею ничего против лорда Витинари, сэр, или Анк-Морпорка… — сказал человек, живущий в двадцати милях от гордого и раздражительного поселения — но, э, кажется не совсем правильным лизать… ну, лизать марки Анк-Морпорка. Вы не могли бы напечатать немного для нас? У нас есть Королева, очень милая девочка. На марке будет смотреться отлично. Мы очень важный город, вы же знаете!

— Я посмотрю, что можно сделать, мистер Верблюдс. На всякий случай, у вас есть ее портрет?

"Они все захотят этого — думал он, одеваясь. — Иметь собственную марку станет такой же необходимостью, как иметь собственный флаг и собственный герб. Дельце выйдет неплохое! Я уверен, что смогу договориться моим другом мистером Шпульки, о да. Не страшно, если у вас нет почтамта, зато у вас может быть своя марка…"

Полная энтузиазма толпа наблюдала, как он покидает город на лошади, которая хоть и не была Борисом, но делала все что могла, а кроме того, кажется знала, зачем нужны поводья. Мокрист с благодарностью принял от горожан подушку для седла. Это даже добавило блеска стеклу: "смотрите, он скакал с такой скоростью, что теперь ему подушка нужна!"

Он отбывал с набитой почтовой сумкой. Удивительно, но здесь люди тоже зачастую покупали марки просто чтобы держать их у себя. «Таймс» переходила из рук в руки. Мокрист был чем-то новым, и каждый хотел приобщиться к этому.

Хотя когда он уже скакал через поля, то почувствовал, что возбуждение спадает. На него работал Стэнли, кучка отважных, но скрипящих суставами стариков и несколько големов. Они не справятся.

Но дело было в том, что он добавил всему блеска. Ты говоришь людям, что намерен седлать, и они верят, что ты можешь это. Кто угодно мог доскакать до Сто Лата. Но никто этого не сделал. Все сидели и ждали, пока починят семафоры.

Он аккуратно ехал по дороге и немного ускорился только миновав семафорную башню, которая была в ремонте. Собственно, ее чинили до сих пор, но теперь он заметил, что на высоте копошится гораздо больше людей, чем утром. Совершенно очевидно, что ремонтные работы были внезапно ускорены.

Когда он смотрел на башню, ему показалось, что кто-то сорвался вниз, он был уверен в этом. Хотя отправиться туда и предложить помощь было, вероятно, не очень удачной идеей, если он хотел продолжить свою жизнь с полным комплектом зубов. Ну и кроме того, падать было очень, очень высоко, все сто пятьдесят футов до рыхлого капустного поля, которое самым удобным образом позволяло совмещать смерть и похороны.

Он снова ускорился, добравшись до города. Кое-как подъехать к Почтамту рысью было бы неудачным ходом. Очередь — тут все еще стояла очередь — приветствовала его, когда он подлетел к зданию легким галопом.

Наружу выбежал мистер Грош, ну, если считать, что крабы могут бегать.

— Вы можете сделать еще одну доставку в Сто Лат, сэр? — закричал он — У нас уже целый мешок писем! И все спрашивают, когда начнется доставка в Псевдополис и Квирм! Есть даже одно письмо в Ланкр!

— Что? Это же за пятьсот чертовых миль отсюда, парень! — Мокрист слез с лошади, хотя состояние его ног превратило этот процесс скорее в падение.

— Тут после вашего отбытия началась вроде как суета — сказал Грош, поддерживая его — О да, именно! Людей не хватает совсем! Но есть и желающие наняться на работу, сэр, особенно после того как вышла газета! Люди из старых почтовых семей, вроде меня! Даже те, кто уже на пенсии! Я взял на себя смелость принять их на испытательный срок, пока я Исполняющий Обязанности Почтмейстера! Я надеюсь, вы не будете возражать, сэр? А мистер Шпульки напечатал еще марок! Мне пришлось дважды посылать Стэнли за ними! Я слышал, пятачки и долларовые будут готовы до вечера! Отличные настали времена, э, сэр?

— Э… да. — ответил Мокрист. Внезапно весь мир стал как Борис — двигался быстро, собирался укусить и совершенно не поддавался управлению. Единственным способом не провалиться было держаться на гребне волны.

В главном зале были установлены дополнительные столы. Их окружали люди.

— Мы продаем им конверты и бумагу — сказал Грош — чернила даем бесплатно.

— Вы это сами придумали? — удивился Мокрист.

— Нет, так принято было раньше — ответил Грош — Мисс Маккалариат получила кучу дешевой бумаги у Шпульки.

— Мисс Маккалариат? — удивился Мокрист — Кто такая мисс Маккалариат?

— Из очень древней почтовой семьи, сэр — ответил Грош — Она решила, что будет работать на вас.

Он, похоже, немного нервничал.

— Извините? — переспросил Мокрист — Она решила работать на меня?

— Ну, вы же знаете, как это бывает с почтальонами, сэр — пробормотал Грош — Нам не нравится, что…

— Это вы почтмейстер? — раздался позади Мокриста суровый голос.

Этот голос проник в его мозг, погрузился в его воспоминания, исследовал его страхи, нашел нужный рычаг, уцепился за него и дернул. В случае Мокриста таким рычагом оказалась фрау Шамберс. На второй год обучения в школе тебя швыряют из теплого, простого, пахнущего красками, соленым тестом и не совсем умело использованным туалетом детского садика для первоклашек под руководством фрау Тиссель, прямо на холодные скамьи класса фрау Шамберс, которые пахнут Образованием. Это почти как вновь пережить собственное рождение, и даже хуже, потому что на этот раз мамочка в процессе не участвует.