Опочтарение

— Я даже не знаю, надо вам руку пожать или с башни сбросить — угрюмо заметил Разумный Алекс — Страшную штуку вы придумали.

— Да что же надо быть за человеком, чтобы измыслить такое? — спросил Безумный Ал.

— Мной. А теперь давайте поднимем Адриана, ладно? — быстро предложил Мокрист — А потом лучше будет поскорее убраться в город…

Омнископ был одним из самых мощных магических инструментов, и поэтому одним из самых бесполезных.

Он мог показать все что угодно, запросто. А вот заставить его показывать что-то было сложной магической задачей, потому что Всего Чего Угодно слишком много — включая то, что могло произойти, произойдет, происходит, произошло, должно произойти и лучше бы произошло во всех возможных вселенных — и поэтому что-то, особенно если это какое-то конкретное нужное вам что-то, с его помощью обнаружить крайне непросто. До того как Гекс научился контролировать магические вибрации, выполняя за день работу, которая раньше занимала у пятисот волшебников минимум десять лет, омнископы использовались в качестве простых зеркал, потому что показывали только потрясающую черноту. Как оказалось, это происходило потому, что вселенная состоит в основном из "смотреть не на что", так что многие поколения волшебников мирно подстригали себе бороды, глядя прямо в черное сердце космоса.

Омнископов, которые можно настраивать на то, что вам хотелось бы увидеть, в мире немного. Их очень трудно изготовить, а стоят они целую кучу денег. Волшебники не очень-то и стремились понаделать их побольше. Омнископы были нужны им, чтобы смотреть на вселенную, а вовсе не для того, чтобы вселенная глядела на их в ответ.

Да и кроме того, волшебники полагали, что не следует слишком уж облегчать жизнь людям. По крайней мере, тем людям, которые не волшебники. Короче говоря, омнископ был редким, дорогим и деликатным прибором.

Но сегодня был особый день, поэтому волшебники распахнули двери для самых богатых, чистых и гигиеничных слоев анк-морпоркского общества. Длинный стол был сервирован для Второго Чая. Никаких излишеств — несколько дюжин жареной дичи, парочка лососей, сто погонных футов салат-бара, гора булочек, пара бочонков пива и, разумеется, целый поезд тележек с маринадами, соусами и приправами, потому что одной тележки было бы явно недостаточно. Посетители наполняли тарелки и болтали, но в основном они выполняли главную функцию — Быть Здесь. Мокрист проскользнул внутрь, оставшись пока незамеченным, потому что все разглядывали самый большой университетский омнископ.

Архиканцлер Чудакулли ударил прибор по боку рукой, так что тот закачался.

— Эта штука все еще не работает, мистер Стиббонс! — проревел он — Опять в нем только этот чертов огромный огненный глаз {121} !

— Я уверен, что мы все правильно… — пробормотал Помыслер, что-то подкручивая на задней стенке большого диска.

— Это я, сэр, Отдаленс Коллабоун, сэр — раздался голос из омнископа. Огенный глаз уплыл куда-то в сторону и вместо него в поле зрения появился огромный огненный нос. — Я нахожусь в последней башне «Пути» в Колении, сэр. Извините за красноту, сэр. У меня аллергия на водоросли, сэр.

121

Да, да, мы тоже читали "Властелин Колец":).

— Привет, мистер Коллабоун — заорал Чудакулли — Как вы там? Как ваши…

— …исследования устриц… — пробормотал Помыслер Стиббонс.

— …исследования устриц продвигаются?

— Не очень хорошо, честно говоря, сэр. Я подхватил ужасную…

— Хорошо, хорошо! Да ты счастливчик, парень! — прокричал Чудакулли, сложив ладони рупором, чтобы вышло погромче. — Я и сам не отказался бы побывать в Колении в это время года! Солнце, море, серфинг и пляжи, э?

— На самом деле сейчас сезон дождей, сэр, и меня немного беспокоят грибы, выросшие на омни…

— Чудесно! — крикнул Чудакулли — Но я не могут тут стоять и чесать с тобой языками весь день! Что-нибудь прибыло? Мы умираем от нетерпения!

— Вы не могли бы встать немного подальше от омнископа, мистер Коллабоун? — попросил Помыслер — А вам совсем не обязательно так… громко говорить, Архиканцлер.

— Но парень ведь чертовски далеко от нас! — запротестовал Чудакулли.

— Не совсем так, сэр — терпеливо ответил Помыслер — Очень хорошо, Коллабоун, продолжайте.

Толпа за спиной Архикнцлера подалась вперед. Мистер Коллабоун попятился назад. Это все было немного слишком для человека, который целыми днями ни с кем не общался, кроме двустворчатых.

— Э, я получил семафорное сообщение, сэр, но… — начал он.

— Ничего от Почты? — спросил Чудакулли.

— Нет, сэр. Ничего, сэр.

В толпе раздались радостные крики, "бууу!" и смех. Из своего угла Мокрист разглядел лорда Витинари, стоявшего рядом с Архиканцлером. Он просканировал остальных присутствующих и обнаружил Взяткера Позолота, который стоял в сторонке и, что странно, не улыбался. А Позолот заметил его.

Одного взгляда хватило. Позолот был неуверен. Не совсем уверен.

"Добро пожаловать в страх" — мысленно приветствовал его Мокрист.

Это надежда, вывернутая наизнанку. Ты знаешь, что не мог ошибиться, ты уверен, что не ошибся…

А может, и ошибся.

Я достал тебя.

Отдаленс Коллабоун откашлялся.

— Э, но я не уверен, что это именно то сообщение, которое отправил Архиканцлер Чудакулли — сказал он писклявым от напряжения голосом.

— Почему ты так решил, парень?

— Потому что в нем так и сказано — дрожащим голосом объяснил Коллабоун — В нем сказано, оно от мертвецов…

— Имеешь в виду, это очень старое сообщение? — уточнил Чудакулли.

— Э, нет, сэр. Э… я лучше прочту его, ладно? Хотите, чтобы я его прочел?

— Парень, мы для этого и пришли!

Внутри большого стеклянного диска, Коллабоун откашлялся.

— "Кто послушает мертвых? Мы мертвы, так пусть эти слова летят и требуют правосудия за нас. Преступления совета директоров "Великого Пути" таковы: кража, растрата, злоупотребление доверием, корпоративное убийство…"

Глава 14 Освобождение

Лорд Витинари Требует Тишины — Мистер Губвиг Прикидывается Дурачком — Мистер Помпа Удаляется — Никого Не Обманул, Кроме Себя — Птица — Конклюдиум — Свобода Выбора

В Большом Зале поднялся страшный шум. Большинство волшебников воспользовались моментом, чтобы собраться у оставленного другими гостями буфета. Если уж волшебники что-то ненавидят от всей души, так это ждать, пока стоящий перед ними в очереди человек размышляет, брать ли ему салат. Это же салат-бар, говорят они, и в нем всякие салаты, которые и должны тут быть, если бы он вас чем-то удивил, то это был бы уже не салат бар, и вы здесь не для того, чтобы разглядывать его содержимое. Что вы тут ожидали увидеть? Носорожье мясо? Маринованную латимерию?

Преподаватель Новейших Рун загрузил еще побольше кусочков бекона в свою миску для салата, емкость которой была увеличена примерно в пять раз благодаря мастерски возведенным конструкциям из сельдерея и фортификациям из капусты.

— Кто-нибудь из вас, коллеги, понимает, что тут происходит? — спросил он, перекрикивая общий шум. — Похоже, все сильно встревожены.

— Это все семафорные дела — ответил Председатель Неопределенных Наук — Никогда не доверял этим штукам. Бедняга Коллабоун. Честный парень, в своем роде. Хороший человек, но с прыщами. И, похоже, он теперь торчит тут как прыщ на ровном месте, вот уж попал в переделку…