Оппенгеймер. Триумф и трагедия Американского Прометея
Шрифт:
Через три года Адлер увел за собой из иудейской общины храма Эману-Эль около четырехсот прихожан. С помощью Джозефа Селигмана и других богатых дельцов-евреев немецкого происхождения он основал новое движение, которое назвал «этической культурой». Встречи, на которых выступал Адлер, проводились по воскресным утрам под органную музыку, но без молебнов и прочих религиозных церемоний. Начиная с 1910 года, в котором Роберту исполнилось шесть лет, собрания общества проходили в красивом здании по адресу 64-я Западная улица, дом 2. Юлиус Оппенгеймер присутствовал на церемонии открытия нового здания в 1910 году. Актовый зал был украшен дубовыми панелями ручной резьбы и прекрасными оконными витражами; на балконе был установлен орган фирмы «Викс». В богато украшенный актовый зал приглашали выдающихся ораторов — У. Э. Б. Дюбуа, Букера Т. Вашингтона и других известных общественных деятелей.
Общество этической культуры было реформистским иудейским течением. Семена этого необычного движения были посеяны в процессе попыток элиты реформировать и интегрировать евреев из высшего класса в германское общество XIX века. Радикальные взгляды Адлера на еврейскую идентичность вызывали отклик у состоятельных еврейских бизнесменов Нью-Йорка именно потому,
Таким образом в конце 70-х годов XIX века Общество этической культуры Адлера своевременно предоставило еврейской общине Нью-Йорка средство для противостояния нарастающей нетерпимости. В философском плане «этическая культура» была так же пронизана деизмом и республиканством, как и революционные принципы отцов-основателей. Если революция 1776 года привела к эмансипации американских евреев, то что могло быть лучшим ответом на ханжество христиан-нативистов, как не стремление быть американцами и сторонниками республики больше самих американцев? Эта часть еврейской общины была готова предпринять дальнейшие шаги в направлении ассимиляции, но только в качестве деистов. Адлер считал концепцию еврейской нации анахронизмом. Он вскоре начал закладывать фундамент учреждения, позволявшего его сторонникам вести жизнь «эмансипированных евреев».
Адлер утверждал, что ответ антисемитизму кроется в глобальном распространении интеллектуальной культуры. Примечательно, что Адлер критиковал сионизм за уход в обособление: «Сам сионизм служит сегодня примером стремления к отделению». Для Адлера будущее евреев находилось в Америке, а не в Палестине: «Я твердо направляю свой взгляд на проблески яркого утра над Аллеганскими и Скалистыми горами, а не на свет вечера, каким бы нежным и прекрасным он ни был, застывший над холмами Иерусалима».
Ради воплощения своего мировоззрения в реальность Адлер в 1880 году основал бесплатную школу для детей рабочих, назвав ее Школой трудового человека. Помимо обычных предметов — арифметики, истории и чтения, по настоянию Адлера школьники изучали основы искусства, драматургии, танца, а также приобретали технические навыки, способные пригодиться в обществе, переживающем период бурной индустриализации. Он верил, что в каждом ребенке заложен какой-нибудь талант. В тех, кто был лишен способностей к математике, мог открыться «дар художника, создающего вещи своими руками». Для Адлера эта идея служила «этическим зерном, и дело заключается в том, чтобы взрастить из него множество разнообразных талантов». В качестве цели декларировалось построение «лучшего мира», и, как следствие, миссией школы была объявлена «подготовка реформаторов». По мере становления школы она превратилась в витрину движения за прогрессивные педагогические реформы. Сам Адлер попал под влияние педагога и философа Джона Дьюи и его школы американского прагматизма.
Хотя Адлер не был социалистом, его душу тронуло описание отчаянного положения промышленного рабочего класса, данное Марксом в «Капитале». «Я не могу прятаться, — писал он, — от вопросов, поднимаемых социализмом». По его убеждению, трудовые классы заслуживали «справедливого вознаграждения, постоянной занятости и общественного уважения». Рабочее движение, писал он позже, «это — этическое движение, и я на его стороне душой и телом». Профсоюзные лидеры разделяли эти настроения. Сэмюэл Гомперс, глава новой Американской федерации труда, состоял членом нью-йоркского Общества этической культуры.
По иронии судьбы к 1890 году в школе училось так много детей, что Адлер был вынужден пополнять бюджет Общества этической культуры, взимая с некоторых школьников плату за обучение. Многие элитные частные школы в это время закрывали двери перед евреями, и десятки зажиточных еврейских дельцов настойчиво просили принять своих детей в Школу трудового человека. К 1895 году Адлер ввел в школе старшие классы и переименовал ее в Школу этической культуры (несколько десятилетий спустя ее переименовали еще раз — в Филдстонскую школу). К моменту поступления в школу Роберта в 1911 году выходцы из семей рабочих составляли всего десять процентов учащихся. Тем не менее школа сохранила свой либеральный, социально-ответственный подход. Сыновья и дочери преуспевающих меценатов Общества этической культуры впитывали в себя мысль о том, что им суждено реформировать мир и первыми нести в массы этическое евангелие нового времени. Роберт был лучшим учеником в классе.
Излишне говорить, что политические пристрастия взрослого Роберта явно имеют свои корни в прогрессивном образовании, полученном в удивительной школе Феликса Адлера. В детский и школьный период формирования личности Роберта мальчика окружали наставники, считавшие себя поборниками нового мира. От начала века и до окончания Первой мировой войны члены Общества этической культуры выступали агентами перемен по таким политизированным вопросам, как межрасовые отношения, права трудящихся, гражданские свободы и защита окружающей среды. Например, в 1909 году видные члены Общества этической культуры доктор Генри Московиц, Джон Лавджой Эллиот, Анна Гарлин Спенсер и Уильям Солтер помогли основать Национальную ассоциацию содействию прогрессу цветного населения (NAACP). Доктор Московиц сыграл не менее важную роль в организации забастовок работников швейной промышленности, происходивших с 1910 по 1915 год. Другие активисты движения основали Национальное бюро защиты гражданских свобод, предшественника Американского союза защиты гражданских свобод (ACLU). Отвергая идею классовой борьбы, члены общества были прагматичными радикалами, готовыми сыграть активную роль в проведении общественных
преобразований. Они считали, что новый мир нельзя построить без упорного труда, настойчивости и политической организации. В 1921 году, когда Роберт закончил Школу этической культуры, Адлер призывал учащихся развивать «этическое воображение» и видеть «вещи не такими, как они есть, а какими должны быть» [5] .5
Несколько десятилетий спустя одноклассница Роберта Дэйзи Ньюман вспоминала: «Когда он сталкивался с трудностями из-за своего идеализма, я видела, что это было логическим следствием его превосходной образованности в области этики. Верный ученик Феликса Адлера и Джона Лавджоя Эллиота всегда поступает по совести, каким бы неразумным ни казался его выбор». (Из письма Ньюман Элис Л. Смит, 17/02/1977, архив переписки Смит, собрание Шервина). — Примеч. авторов.
Роберт прекрасно сознавал влияние Адлера не только на себя, но и на отца. Он без стеснения подтрунивал над Юлиусом. В семнадцать лет Роберт сочинил стихотворение по случаю пятидесятилетия отца, в котором имелись следующие строки: «…и, прибыв в Америку, проглотил доктора Адлера как нравственность, спрессованную в пилюлю».
Подобно многим американцам немецкого происхождения, доктор Адлер был глубоко огорчен и раздираем противоречиями из-за того, что Америку втянули в Первую мировую войну. В отличие от другого известного члена Общества этической культуры, редактора журнала «Нейшн» Освальда Гаррисона Вилларда, Адлер не был пацифистом. Когда немецкая подводная лодка потопила британский пассажирский лайнер «Лузитания», Адлер поддержал оснащение американских торговых судов оружием. Выступая против вступления США в боевые действия, он тем не менее призвал своих последователей проявить «безраздельную преданность» Америке после того, как администрация Вудро Вильсона в апреле 1917 года объявила войну Германии. В то же время Адлер говорил, что не может считать Германию единственной виновницей войны. Как критик германской монархии, он приветствовал крах имперского господства и распад Австро-Венгерской империи в конце войны. Но как ярый противник колониализма открыто осуждал лицемерный мирный договор победителей, лишь укрепивший британскую и французскую империи. Естественно, оппоненты немедленно обвинили его в прогерманских настроениях. В качестве попечителя общества и большого поклонника доктора Адлера Юлиус Оппенгеймер точно так же страдал от внутреннего конфликта по поводу войны в Европе и своей немецко-американской идентичности. Сведения о том, как относился к войне юный Роберт, не сохранились. Однако школьным учителем у него был Джон Лавджой Эллиот, яростный критик вступления Америки в войну.
Эллиот, родившийся в 1868 году в семье аболиционистов и вольнодумцев, стал популярной фигурой прогрессивного гуманистического движения Нью-Йорка. Высокий и мягкий в обращении, Эллиот был прагматиком, реализующим принципы этической культуры Адлера на практике. Он построил один из лучших в стране благотворительных общественных центров «Гудзонская гильдия» в Челси, районе нью-йоркской бедноты. Являясь пожизненным членом попечительского совета ACLU, Эллиот отличался политическим и личным бесстрашием. Когда в 1938 году гитлеровское гестапо арестовало в Вене двух австрийских руководителей Общества этической культуры, Эллиот в возрасте семидесяти лет отправился в Берлин и несколько месяцев добивался от гестапо их освобождения. Заплатив взятку, он сумел вывезти двух активистов из нацистской Германии. После смерти Эллиота в 1942 году исполнительный директор ACLU Роджер Болдуин в траурной речи назвал его «острым на язык святым… человеком, любившим людей так сильно, что не пренебрегал самыми скромными задачами, лишь бы помочь им».
Именно этот «острый на язык святой» проводил еженедельные диалоги на уроках этики, на которых присутствовали братья Оппенгеймеры. Несколькими годами позже, когда дети выросли, Эллиот написал их отцу: «Я не знаю, насколько сумел сблизиться с вашими парнями. Но я рад, что у меня есть вы с ними». Эллиот преподавал этику на семинарах в стиле Сократа, на которых учащиеся обсуждали конкретные социально-политические вопросы. Знакомство с проблемами жизни было обязательным предметом для всех старшеклассников. Иногда он подбрасывал учащимся какую-нибудь личную нравственную дилемму — например, если бы у них был выбор между работой учителя и лучше оплачиваемой работой на фабрике жевательной резинки Ригли, чему они отдали бы предпочтение? За время учебы в школе Роберт принимал участие в дискуссиях на такие горячие темы, как «негритянская проблема», этика войны и мира, экономическое неравенство и суть «половых отношений». В выпускном классе Роберт был вовлечен в широкую дискуссию о «роли государства». В учебную программу входил «краткий курс политической этики», включавший в себя «этику верности и предательства». Он получил превосходное образование в области общественных и международных отношений, пустившее глубокие корни в его душе и через несколько десятков лет принесшее обильный урожай.
«Я был до отвращения хорошим, сладеньким мальчиком, — вспоминал Роберт. — В детстве жизнь не подготовила меня к тому, что мир полон жестокости и злобы». Обеспеченное домашнее существование не позволило ему «остервенеть естественным, органическим путем». Однако оно выработало внутреннюю твердость и физический стоицизм, о которых не подозревал даже сам Роберт.
Тревожась, что сын слишком много сидит дома и проводит мало времени с детьми своего возраста, Юлиус решил отправить четырнадцатилетнего Роберта в летний лагерь. Для большинства мальчишек лагерь «Кениг» выглядел горным раем, средоточием радости и дружбы. Для Роберта он обернулся кошмаром. Почти все его черты превращали мальчика в мишень для жестоких насмешек подростков, находящих удовольствие в травле робких, чувствительных или непохожих на них сверстников. Вскоре мальчишки прозвали его «лапочкой» и стали беспощадно высмеивать. Роберт не отвечал на нападки. Он избегал занятий спортом, предпочитая одинокие прогулки и сбор минералов. У него появился друг, запомнивший, что в то лето Роберт увлекся книгами Джордж Элиот. Ему очень импонировал главный роман автора — «Мидлмарч», возможно, потому что в нем исследовалась тема, казавшаяся Роберту загадкой, — существование интуитивного разума и его воздействие на зарождение и разрыв отношений между людьми.