Опричники

Сейчас Пелагея готовилась к выезду в подмосковный городок. Официально — на курсы квалификации. Хотя какие у ведуний могут быть курсы? Закрытый от посторонних НИИ начнет изучать её феномен в действии. А девушка примет к сведению все научные разработки последних столетий.

Горгона перед отъездом обмолвилась, что подобной силы не ведала уже лет сто. А ей можно было верить. Старушка еще видела живым последнего императора. Поэтому Трескиной нужно в обязательном порядке научиться свою мощь контролировать. Потому что последствия неуправляемости могут быть страшными. Пелагея это отлично понимала и тщательно готовилась.

Её часто видели в компании Марфы Васильевны и завлабой Дарины Алексеевны. Девушка к тому же перестала по-девичьи лелеять надежду на роман с Иволгиным. Майор собирался в скором времени жениться. Настигла его старая любовь в лице миниатюрной блондинки. Но все к лучшему! Любовь — это такая штука, что неподвластна никакому ведовству. Колдовство, присущее лишь светлым людям.

Илья также собирался жениться этой осенью. Уже и к свадьбе готовился. Потенциальная теща давно смирилась с зятем из странной спецслужбы. Тем более что его денежное довольствие было более чем достойно. Ожидаемый плюс от малого количества сотрудников.

Правда, за это приходилось расплачиваться ненормативной нагрузкой и частыми командировками. Семенов как раз готовился к подобной. Вызывали коллеги на Кольский полуостров. Его дар «разговорщика с камнями» как ничто был им в тему. И вот сейчас историк вынужден просиживать часами у компьютера, изучая свойства сотен минералов и разбираясь в горных породах.

А ведь еще вскоре ему привезут секретные материалы по тайнам саамских древних святилищ. Борман уже в открытую усмехался подначивая:

— Долго у тебя потом голова болеть будет. Вся история наизнанку вылезет. О таком в учебниках не пишут!

Так и понятно. Иначе зачем в ту сторону тайные экспедиции ГПУ, НКВД и немецкое Аненербе организовывали?

Погасал очередной день. Сотрудники один за другим направлялись домой. Стих гул автомобилей, что-то шуршало в подвале, потрескивал забор, еще не полностью избавившийся от чар, насланных чужаками. Но понемногу темнота и тишина ласковой сапой окутывали двухэтажный особнячок на Коммунальной.

Лишь на втором этаже Отдела ЧС горел свет в кабинете Басова. Директор безмерно любил эти спокойные часы, когда никто не мешает достать из старого сейфа древние рукописи и погрузиться в изучении дел эпох давно минувших.

— Это невозможно!

Иван Васильевич, пивший в своей каморке чай на малиновом листе и с капелькой бальзама, поднял голову и прислушался. Их вечный механик и оружейник Федорович махнул рукой:

— Бонифачьевич, видать, что-то опять нашел в «Законнике».

— Эх, не лез бы он на рожон понапрасну. Сей раз еле-еле отбились. И, кстати, ты когда святой земли привезешь?

Федорович поскреб небритый подбородок:

— Ты же сам знаешь, что до Покрова нельзя.

— Опять под снегом копаться придется?

— Не ворчи, Васильич, для работы у нас молодежь есть.

Комендант сделал глоток «чая», блаженно зажмурился.

— Пользительный напиток. А помнишь, как Бонифачьич в первый раз к нам пришел? Его еще Марфуша на порог пускать не хотела. Подумала студент какой ошибся дверью.

— Что Басов! Вот когда Марфа из своего села к нам в губернский город приехала, как она с Зинаидой ругалась. И ведь на спор на метлу залезла, и круг по воздуху сделала. Мы потом околоточному надзирателю отписываться замучились. Здесь же рядом склады стояли. А тут нечитая!

Старики засмеялись. Василий Иванович задумался:

— Да что отписки! От Петра Алексеевича можно было запросто по уху получить. Силен был царь-ымператор. Ему шо солдатик, шо боярин. Одинаково бил палкой.

— Эка вспомнил! Ты еще Лешу Тишайшего упомяни.

— Хорошо при нем было, — мечтательно задумался Иван Васильевич. — У меня тогда еще в Китай-городе зазноба была. Боярская дочка. Кака лепа!

Старики задумались. Никак не ожидали они от судьбы подобной долгой жизни. А все Малюта… сволочь. Но это сказка из совсем иного романа.