Опричнина
Шрифт:
К.Ф. Рылеев в стихотворении «Курбский» называет Ивана Грозного «неистовым тираном» и «тираном отечества драгова» [92] . Другой декабрист, М.С. Лунин, также решительно осуждает царское самодержавие царя Ивана, которое, «только что восстановленное в первоначальном виде своем, доставило русским Царя Бешеного (Иоанн IV), который 24 года (1560–1584) купался в крови подданных» [93] . «Долговременное тиранство» Ивана IV заклеймил и М.А. Фонвизин, который вместе с тем отмечал преемственность самодержавия XIX в. от образа правления в России XVI–XVIII вв. [94]
92
Рылеев К. Ф. Полн. собр. соч. Л., 1934. С. 154–155.
93
Декабрист М.С. Лунин. Сочинения и письма. Пг., 1923. С. 80.
94
Фонвизин
В историческом мировоззрении декабристов первоосновой была их дворянско-революционная сущность. Ненависть к современному им самодержавно-крепостническому строю они переносили и на самодержавное правление Ивана Грозного и именно с этой точки зрения осуждали его царствование и опричный террор.
Официальная историография второй четверти XIX в. продолжала упорно придерживаться карамзинской точки зрения на опричнину. М.П. Погодин, младший современник Карамзина, выступил в 1828 г. с резко отрицательной оценкой опричной деятельности Ивана IV, сохранившейся у Погодина до конца дней его, с тенденцией все большего осуждения грозного царя.
Ненависть Ивана IV к боярам Погодин никак не оправдывал и считал ее корнем зла. Говоря об убийствах бояр, он как бы спрашивает царя: «За что? Было ли сопротивление? Были ль заговоры? Были ль какие-нибудь покушения свергнуть ненавистное иго? Ничего и ничего. Головы летят, пытки учащаются, и все тихо, спокойно, послушно, беспрекословно до последней минуты зло-деевой жизни» [95] . Мы видим у Погодина только навязчивое желание показать, что подданные русских самодержцев никогда и не мыслили себе возможности сопротивления своим государям.
95
Погодин М. Царь Иван Васильевич Грозный // Архив исторических и практических сведений, относящихся до России, издаваемый Н. Калачовым. Кн. 5. СПб., 1860. С. 8 (отдел критики).
Исторические построения Н.Г. Устрялова повторяют в основном и карамзинскую схему царствования Ивана Грозного [96] , и его психологическую оценку борьбы с боярами царя Ивана, который в силу «причудливости нрава» под старость стал «грозою более подданных, чем врагов отечества». Говоря о перемене, происшедшей в Иоанне в 1560 г., которую якобы «изъяснить трудно», Устрялов писал: «Царь окружил себя людьми недостойными, в числе которых особенно замечательны как злейшие враги всех честных граждан Басманов, Малюта Скуратов, Вяземский» [97] . Осуждая опричников Ивана IV, Устрялов видел в них только отряд телохранителей царя, главной заботой которого «было искоренение крамолы», причем мнимой [98] .
96
В 1833 г. Н.Г. Устрялов издал сочинения князя А.М. Курбского, в вводной статье к которым он полностью солидаризируется с Карамзиным. Позднее эта публикация неоднократно переиздавалась (Сказания князя Курбского. СПб., 1833; Изд. 2. СПб., 1842; Изд. 3. СПб., 1868).
97
Устрялов Н. Г. Русская история. Изд. 3; ч. 1. СПб., 1845. С. 245.
98
Устрялов Н. Г. Русская история. Изд. 3; ч. 1. СПб., 1845. С. 246.
Представители официального направления в дворянской историографии, считая дворянство опорой самодержавной власти, возмущались борьбой Ивана IV с «вельможеством». В условиях развивающегося революционного движения этим историкам переустройство стародавних обычаев, произведенное Иваном Грозным, казалось слишком резкой переменой в жизни государства, а опричнина приобретала характер своеобразного символа государственного разрушения.
Выразителями новой буржуазной концепции опричнины явились К.Д. Кавелин и С.М. Соловьев, создатели так называемой государственной, или юридической, школы в русской дореволюционной историографии.
Кавелин оценивал государственное значение опричного периода царствования Ивана IV, исходя из представления о том, что в эпоху Ивана Грозного завершалась борьба между государством и удельными князьями, или «вельможеством». Иван Грозный, пишет Кавелин, «хотел совершенно уничтожить вельможество и окружить себя людьми незнатными, даже низкого происхождения, но преданными, готовыми служить ему и государству без всяких задних мыслей и частных расчетов. В 1565 году он установил опричнину. Это учреждение, оклеветанное современниками и непонятое потомством, не внушено Иоанну, как думают некоторые, желанием отделиться от русской земли, противопоставить себя ей… Опричнина была первой попыткой создать служебное дворянство и заменить им родовое вельможество, — на место рода, кровного начала, поставить в государственном управлении начало личного достоинства: мысль, которая под другими формами была осуществлена потом Петром Великим». [99]
99
Кавелин
К.Д. Мысли и заметки о русской истории// Кавелин К.Д. Собр. соч. Т. 1. Стб. 640.Придавая опричнине значение государственное, Кавелин не порицает Ивана IV за то, что опричнина «принесла много зла», обвиняя во всем его приближенных и особенности нравов того времени.
Кавелин возражал против исключительно психологического объяснения поступков царя: «Жестокости и казни Грозного — дело тогдашнего времени, нравов, положим даже личного характера, но сводить их на одни психологические побуждения, имея перед глазами целый период внутренних смут и потрясений, невозможно. Должны были быть глубокие объективные причины, вызывавшие Грозного на страшные дела» [100] .
100
Кавелин К.Д. Мысли и заметки о русской истории// Кавелин К.Д. Собр. соч. Т. 1. Стб. 640.
С.М. Соловьев рассматривал опричнину как следствие «враждебного отношения царя к своим старым боярам». Время опричнины у него необходимый этап в борьбе старого родового строя со строем государственным, ответ на те «важные вопросы», которые задавал век государству, а «во главе государства стоял человек, по характеру своему способный приступить немедленно к их решению» [101] .
Отстаивая идею закономерного характера русского исторического процесса (по преимуществу как развития государственности), Соловьев в духе гегельянского тезиса о разумности всего действительного склонен был оправдывать все проявления деспотизма.
101
Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. III. М., 1960. С. 707.
Наряду с положительной оценкой опричнины Соловьев давал и психологическую характеристику личности самого Ивана: «Страшному состоянию души Иоанновой соответствовало и средство, им придуманное или им принятое». Морализируя по поводу опричнины, Соловьев считал, что «как произведение вражды» она «не могла иметь благого, умиряющего влияния…» [102] .
Славянофильскую концепцию царствования Ивана Грозного и опричнины изложил К.С. Аксаков. Мысль о том, что в патриархальной (допетровской) Руси могла существовать какая-то борьба, какое-то сопротивление самодержавию, абсолютно чужда Аксакову. Споря с Соловьевым, он писал, «что почтенный автор не совсем справедлив к боярам, многим из которых нельзя отказать в доблести… Древняя доблесть их ярко блещет в начале царствования Иоанна; имена их раздаются около стен Казани, на полях Ливонии, перед ними бегут крымские ханы… Но значение их миновало, и суд истории совершается над древнею дружиною» [103] .
102
Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. III. М., 1960. С. 707.
103
Аксаков К.С. Сочинения исторические. Т. I. М., 1889. С. 135.
Аксаков признавал историческую необходимость уничтожения уделов в стране, раз явилось единодержавие. Он только выступал против средств, которыми это делалось, и против того, чтобы это называли борьбой, ибо, по мнению Аксакова, реально никто и не помышлял о том, чтобы вернуться ко времени уделов. Иван Грозный боролся с «идеей дружины», которая, как говорит Аксаков, «отвлеченная и молчаливая, стояла перед царским троном» [104] . Главной целью Грозного, по его мнению, было стремление разделить «Государство» и «Землю» для того, чтобы полностью себе подчинить первое [105] .
104
Аксаков К.С. Сочинения исторические. Т. I. М., 1889. С. 136.
105
Аксаков К.С. Сочинения исторические. Т. I. М., 1889. С. 164–165.
Пытаясь доказать славянофильский тезис о трогательном согласии в допетровской Руси между царем и народом, Аксаков старался подчеркнуть, что «Иоанн нападал на лица, именно на бояр», как представителей старой дружины, изжившей себя, «выгораживая постоянно народ» [106] .
В условиях революционной ситуации конца 50-х годов славянофильские идеологи искали в самодержавии защиту от революционной опасности. Поэтому и в трактовке опричнины они хотели показать, что в России не было (и не может быть) каких-либо внутренних потрясений, ибо самодержавие и народ на Руси якобы всегда жили в мире и согласии, никогда не мысля себе каких бы то ни было выступлений против государя. Опричнина была средством, не оправдываемым нравственно, ибо «суд истории» и без этого произносил свой приговор над «древнею дружиною», боярством, с которым вел свою мнимую борьбу Иван Грозный.
106
Аксаков К.С. Сочинения исторические. Т. I. М., 1861. С. 169.