Оптимистическая трагедия одиночества

Сознание, с точки зрения Н. Бердяева, также мешает истинному общению, именно оно и оставляет человека в одиночестве. Сознание социализировано, т. е. приспособлено к символическим сообщениям в обществе. Поэтому человек жаждет иногда погасить сознание, чтобы утолить тоску по общению (например, экстаз мистический или религиозный). «Я» раскрывается не в рациональной, а в эмоциональной жизни, заключает Н. Бердяев.

Если объединить концепцию Левинаса структуры бытия субъективности как обращенности к «иному» [90] с концепцией «Я» у Бердяева как самым глубоким моментом в самосознании и идентичности «Я», которого еще нет, но которое возможно, получится, что личность – это возможность самой себя, которая не исчерпывается любой самореализацией. Более того, каждая реализация отодвигает «Я» вглубь собственных возможностей. Вслед за деконстуктивистами, которые считают, что структуры в мире нет и что она вносится в него разумом, можно сказать, что в мире нет центра, нет означаемого, но они появляются вместе с личностью. Любое мышление персонологично, так как выражает попытки конечного существа понять бесконечное, а значит, связано с выбором особой, всегда уникальной и неповторимой позиции. Это подтверждает высказывание экзистенциального психолога И. Ялома о том, что встреча с одиночеством делает возможной для человека глубокую и осмысленную включенность в «Другого».

90

Левинас Э. Время и Другой. Гуманизм другого человека. – СПб.: «Высшая религиозно-философская школа», 1998, 265 с.

По мнению К. Ясперса, для установления подлинной «экзистенциальной коммуникации» человек должен быть одиноким, противостоящим другому и своему миру. Ему необходимо порвать социальные связи и отношения и тем самым «преодолеть безличность», характерную для коммуникации «наличного бытия», социальности. «Я не могу быть самим собой, не вступая в коммуникацию, и не могу вступить в коммуникацию, не будучи одиноким. Во всяком снятии одиночества коммуникацией возникает новое одиночество, которое не может без того, чтобы не исчез я сам как условие коммуникации» [91] . Человек устанавливает свои отношения с бытием и обретает себя как Dasein лишь в одиночку. Встреча тех, кто может говорить друг другу «ты», возможна благодаря их сопричастности бытию, обретенному каждому из них самих в одиночку.

91

Ясперс К. Духовная ситуация времени // К. Ясперс. Смысл и назначение истории. М.: Политиздат, 1991, С. 288–418, С. 291.

В данной традиции одиночество понимается как экзистенциальное основание человеческого бытия. А. Гагарин в книге «Экзистенциалы человеческого бытия: одиночество, смерть, страх. От античности до Нового Времени» (2001 г.) определяет одиночество как «экзистенциал, концентрирующий смысложизненную проблематику в едином месте – в «точке» «Я», окруженной личностными границами». «Одиночество – экзистенциал, предполагающий и позволяющий в регистре интимного (интенцированного на самого себя) переживания постичь собственную само-данность (произвести самоидентификацию с аутентичным «Я») и организовать потенциальную и актуальную смыслосодержательную (ценностную) самозаданность как сущность, самость. Одиночество есть способ выявления сущностных характеристик «Я», самости (на украинском языке одиночество звучит как самостнють)» [92] . Человек как личность начинается с рефлексии над собственным одиночеством.

92

Гагарин А. С. Экзистенциалы человеческого бытия: одиночество, смерть, страх. От античности до Нового времени. – Екатеринбург, 2001, 372 с., С. 78.

Личность – это, в конечном счете, обобщенная форма пребывания сознания наедине с собой, и ей неоткуда взяться, кроме как из общения с себе подобными. Поэтому, общаясь с другими людьми, человек с самого начала обучается общению с самим собой, а следовательно, переживает одиночество. Вступить с собой в полноценный человеческий контакт крайне трудно, так как образцы, освоенные при общении с другими, для этого по большей части не подходят. Чаще всего ошибочно применяется «социальное сравнение» и результат – либо чувство собственной неполноценности, либо нарциссизм.

Даже в рамках социологической концепции личности – «личность – это совокупность социальных ролей, исполняющихся человеком в течение его жизни и усвоенных в процессе их исполнения» – одиночество полезно в том смысле, что роли, исполнявшиеся человеком на протяжении жизни, определяют характер отношений человека, которые он установил с самим собой. Отношение – это внутреннее общение с самим собой (сам себе отец и сам себе сын, сам себе судья и сам себе подсудимый).

Монадологическая концепция субъекта погружает человека в мир имманентности, и выход из неё предполагает поиск коммуникативной индивидуальности, которая открыта внешнему, «Другому», трансцендентному. В книге «Эра индивида» французский исследователь А. Рено пишет о том, что, отказавшись от иллюзии метафизического, абсолютного, самодостаточного «Я», философия могла бы преодолеть извращенное понимание гуманизма и сохранить как высочайшую ценность автономию субъекта. Рено предлагает выбросить индивида, но сохранить субъекта, пожертвовать независимостью, но сохранить автономность. С его точки зрения, индивидуализм является радикальным вариантом субъективизма. Индивидуальность обычно определяют как независимость, а субъективность как автономию. Автономия является условием свободной индивидуальности, которая должна подчиняться не произвольной воле, а только сознательно принятым законам. Идеал независимости не принимает данного ограничения и стремится к утверждению «Я» как высшей ценности. Рено противопоставляет хайдеггеровской метафизике субъективности «неметафизический гуманизм», который состоит в защите идеи субъекта и поисках ограничений индивидуального произвола. Разгул индивидуализма ведет к распаду общественного пространства, кризису человеческой коммуникации и атомизации людей. Рено видит спасение современности от индивидуализма в признании трансцендентных ценностей, которые избавят современную культуру от абсурдной «заботы о себе».

В заключение необходимо заметить, что одиночество – это не индивидуальное явление, не особенность индивидуальной биографии, а объективный всеобщий факт живого бытия – независимо от того, осознается оно индивидом или нет. Личная проблема – это покинутость, неподтвержденность объективной достоверности собственного бытия. По факту рождения человеку предоставляется (даруется): во-первых, обособленное, автономное бытие, которое он обретает, когда рвется пуповина – последняя непосредственная связь с материнским телом. В этот самый миг человек обретает одиночество как величайшее явление, к которому стремится весь процесс эволюции (чем выше уровень сознания, тем глубже осознание одиночества); во-вторых – ощущение достоверности собственного бытия, складывающееся из чувства определенности границ своего тела, различимости своего голоса, утверждения собственного «Я» в пространстве социальных отношений и пр. «Выход человека из родового быта сопровождается чувством одиночества» [93] . «Я» одиноко и в этом остром и мучительном чувстве одиночества переживает свою личность, свою особенность, свою единственность, неповторимость, свое несходство ни с кем (другим субъектом), ни с чем (любым объектом) на свете.

93

Бердяев Н. А. Я, одиночество и общество (www.sudba.ru/ph/berd.html).

Согласно экзистенциалистскому понятию существования, функции субъекта и объекта в бытии принципиально различны (объект «существует», а субъект «переживает»), поэтому человек не познает себя или окружающий мир, а переживает их. Это означает, что через момент переживания одиночества рождается личность. Субъект самосознания личности и есть переживание одиночества.

Выводы

1. Современная философия призывает к смещению от онтологии субъектности в сторону метафизики субъективности.

2. Новая метафизика позволяет начать разговор о развернутой теории субъективности, выходящей за пределы постмодернистской проблематики.

3. Отказ от субъект-объектной дихотомии позволяет «вывести» проблему одиночества на онтологический и метафизический уровни.

4. Для эффективной коммуникации в современном мире человек должен неизменно осознавать свое одиночество.

5. Осознание своего одиночества – высшая эволюционная форма развития личности.

6. Одиночество – объективный всеобщий факт живого бытия.

Глава IV Одиночество в системе взаимодействия личности и общества

Социально – философские аспекты проблемы одиночества

теоретическое осмысление проблемы одиночества – одиночество как явление современной культуры – объективные и субъективные факторы возникновения одиночества – одиночество в системе взаимодействия личности и общества

Возрастание роли проблемы одиночества в современном мире носит исторический характер. Мировоззрение, преобладающее во второй половине XX века, содержит в себе трагическую напряженность ощущения хрупкости и нестабильности человеческого существования. Разрушение средневековой «великой связи Бытия», открытие того факта, что Земля не является центром Вселенной, движение от панфизических взглядов на реальность к неестественным и лишенным жизни атомистическим и механистическим позициям медленно и закономерно привело к росту, с одной стороны, негативных ощущений одиночества, а с другой – к уважению человеком места, которое он занимает в этой отделенности, к признанию уникальности положения в мире. Учитывая обе стороны, одиночество, есть состояние метафизического противоречия отдельных категорий реальности: бытия и не-бытия; ощущение завершенности, полноты значимости и ощущения незавершенности, пустоты, незначительности. Индивид ощущает себя бесконечно малым эпизодом внутри бесконечного пространства и времени.

В современной социальной реальности одиночество личности является следствием децентрализованности общественной жизни. Индивид как личность, вследствие социального отчуждения, находится в состоянии «между» интимно-значимой солидарностью с другими существами (предметами) и ощущением внутренней и внешней отделенности от них.

М. Бубер в работе «Я и ТЫ» (1957 г.) подчеркивает, что «в современном мире существуют два типа жизнепонимания – современный индивидуализм и современный коллективизм» [94] . В индивидуализме человеческую личность одновременно воспринимают как в качестве человека, изгнанного из природы, так и в качестве личности, изолированной от остальных среди бурлящего мира людей. Именно в роли изгнанника природы, человек является индивидом в этом особом личностно-изолированном смысле. И точно таким же образом человек воспринимает свое изолированное бытие как личностное, потому что только личность с другими несоединенными монадами может познать себя в предельном смысле в качестве индивида. В коллективизме личность пытается избежать своего рока одиночества, полностью включаясь в одну из массовых групповых организаций. Очевидно, нет причин для страха перед жизнью там, где нужно всего лишь привыкнуть к «всеобщей воле» и где собственная ответственность за ставшее слишком сложным существование «поглощается» коллективной ответственностью. Коллектив провозглашает свою готовность облегчить тотальное одиночество и обеспечить безопасность. Но существование человека в коллективе не равнозначно существованию человека в общении с другим человеком. В коллективе личность не освобождается от своего одиночества, оно как раз объединяет всех членов коллектива. Человеческое одиночество здесь не преодолевается, а только лишь заглушается. Ситуация состоит в том, что одиночество остается в принципе непреодолимым.

94

Бубер М. Я и Ты // Квинтессенция: философский альманах, 1991. – М.: Политиздат, 1992, С. 129.