Оптимистка

— Не дайте ему обмануть себя. Гас полностью переписал музыку под акустическую гитару, я просто добавила скрипку. Это все была его идея.

— Давай сыграем. Пусть они сами все решат.

Так мы и делаем. И только дойдя до припева, я замечаю искру узнавания в глазах Шелли. На ее лице расплывается ухмылка.

Келлер качает Стеллу и тихо напевает ей в ухо. К концу песни, она окончательно засыпает.

Шелли продолжает улыбаться.

— Это было поразительно. У меня нет слов. Просто. Поразительно.

Гас встает и преувеличенно низко кланяется.

— Грасиас.

Я лишь слегка опускаю голову.

— Спасибо, милая дама.

Дункан гладит Шелли по ноге.

— Нам пора идти, а то у твоей мамы будет истерика. Мы и так уже опаздываем на пять минут.

— Да, ты прав. — Она хмурится. — Просто здесь так весело, не то, что у родителей.

Дункан целует ее в щеку и аккуратно подталкивает со своих коленей.

— Верно. Но твои родители ждут нас. Так что пошли.

К тому времени, как они уходят, боль становится непереносимой. За последний час она постепенно становилась все сильнее и теперь достигла максимума. Она принесла с собой тошноту, перед глазами все расплывается. Пока Келлер укладывает Стеллу в кровать, я извиняюсь перед Гасом и иду в ванную, чтобы принять таблетки. Сажусь на пол, потому что не могу стоять, и пытаюсь открутить крышку с банки с обезболивающим. Мне становится все хуже, голова со стуком ударяется о плитку пола и меня накрывает темнота.

Келлер

Я начинаю переживать. Кейти находится в ванной уже десять минут, а оттуда не доносится ни звука.

Гас ставит бутылку с остатками пива на стол.

— Где у вас тут туалет, приятель? Мне нужно отлить.

Я показываю на дверь.

— Там Кейти.

Гас тихо стучит в дверь.

— Опти, поторопись, мне нужно пописать. Ты что, утонула?

Я бы посмеялся, если бы не переживал. Никакого ответа. Мой пульс начинает биться как сумасшедший. Я не хочу, чтобы Гас без причины начал беспокоиться, но ничего не могу поделать. У меня такое чувство, что что-то произошло. Я стучу в дверь.

— Кейти, детка, ты в порядке?

Молчание.

Я медленно начинаю открывать дверь, но что-то мешает. Я толкаю ее сильнее и протискиваюсь в открывшуюся щель.

— Вот черт!

— Что случилось? Опти? — спрашивает он с другой стороны двери.

Кейти лежит на полу, ее таблетки рассыпаны. Повсюду рвота вперемешку с кровью. Я перемещаю ее на свои колени, так, чтобы Гас мог открыть дверь. Она без сознания, но дышит.

— Звони 911.

Голова Гаса появляется из-за двери. Когда он видит Кейти, его глаза наполняются ужасом.

— Черт возьми. — Он мгновенно достает телефон и набирает нужный номер.

Я покачиваю ее, как ребенка, убирая волосы с лица. Они покрыты какой-то красно-коричневой жидкостью. Я шепчу ей в ухо, не в силах остановится.

— Все в порядке, Кейти. Ты будешь в порядке. Еще не время. Не оставляй меня. Не сегодня. Ты не можешь оставить меня сегодня. Я люблю тебя. Я люблю тебя.

Из транса меня вырывает Гас.

— Какой у тебя адрес, приятель? — Я говорю, а он повторяет за мной по телефону. Убрав его в карман, Гас хватает с вешалки полотенце, мочит его под краном, а потом аккуратно обтирает лицо Кейт. Он с ожиданием смотрит мне в глаза. Он хочет ответов на вопросы.

Я говорю ему то, что знаю.

— У Кейти рак.

Из него как будто выходит весь воздух. Он падает на пол и опирается на стену позади него. Слезы потоком текут по его лицу.

— Нет. Нет. Нет. — Гас пытается все отрицать. — Это не может случиться опять.

— Опять? — спрашиваю я, но в этот момент раздается стук в дверь. Гас с трудом встает и идет открывать ее.

Заходят парамедики, и я с неохотой отдаю Кейти им. Мне не хочется отпускать ее, я боюсь, что никогда не верну ее обратно. Рассказываю им, все что знаю и отдаю ее лекарство. Они ставят капельницу и через несколько минут Кейти уже в машине скорой помощи. Гас едет с ней.

Разбудив Стеллу и посадив ее в субурбан, я несусь в госпиталь в Миннеаполисе. Стелла быстро засыпает обратно на пассажирском сидении. Я не религиозный человек и за всю жизнь не произнес ни одну молитву, но сейчас я громко молюсь.

«Пожалуйста, Господи, пожалуйста, дай ей еще немного времени...пожалуйста, не забирай ее сейчас... она так нужна мне... Гасу... Стелле... Клейтону. Я так люблю ее... пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста»

Со спящей у меня на руках Стеллой мы находим Гаса в приемной покое. Он заполняет бумаги. Я падаю на стул рядом с ним.

— Как она?

— Она в стабильном состоянии, — с красными опухшими глазами отвечает он. — Кейт сейчас осматривают. Они собирались позвонить ее доктору, который выписал ей лекарства.

Я вздыхаю и крепко обнимаю Стеллу. Ее голова лежит у меня на плече. Она крепко спит. Ставлю сумку Кейти на соседний стул и одной рукой пытаюсь достать ее кошелек. Вытаскиваю удостоверение и страховой полис и вручаю их Гасу.

Закончив с бумагами, он относит их в регистратуру и возвращается.

— Пока нет никаких новостей. Я выйду, мне нужно покурить. Если что-то измениться, позови меня.

Я киваю головой. Он выглядит так же, как чувствую себя я: безнадежно, беспомощно и напряженно.

Гас возвращается через десять минут. Проходит, казалось бы, целая вечность и, наконец, появляется доктор.

— Родственники Кейт Седжвик?

Гас мгновенно подпрыгивает.

— Да.

— Кейт в стабильном состоянии. Мы перевели ее в отделение реанимации и интенсивной терапии, палата 313. Ей придется остаться под наблюдением на всю ночь. У нее небольшое сотрясение. Я переговорил с ее онкологом, доктором Коннелом и, как я понимаю, вы уже знаете, что у Кейт рецидив рака яичников...

— Что? — Я уже собираюсь забросать врача вопросами, но Гас поднимает руку, прося меня помолчать. Судя по всему, он знает ту часть истории Кейти, которая неизвестна мне.

— ...который распространился на другие органы — легкие и печень, — продолжает он. — Четвертая стадия, неоперабельная и не поддаваемая лечению. Кейт отказалась от терапии и предпочла обезболивающие таблетки. Мы и ее онколог доктор Коннелл делаем все, чтобы она чувствовала себя комфортно.

— Сколько у нее осталось? — первым задает вопрос Гас.

— Мы не можем сказать точно, но доктор Коннелл говорит, что около двух месяцев, может быть, три. Рак — штука агрессивная. В следующие несколько недель следует ожидать серьезные ухудшения.

Гас пытается проглотить ком в горле, а потом кивает.

— Мы можем ее увидеть? Палата 313?

— Да. Мне очень жаль.

Я следую за Гасом, потому что прямо сейчас не в состоянии сфокусироваться на указателях. Я крепко держу Стеллу, она — единственное, что связывает меня с реальностью. Иначе я просто погружусь в пучину отчаяния.